Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков

– Когда я закрою дверь, нажмете вот эту кнопочку и закроете плотно крышку на панели, – приказал он.

Я хотел сказать «есть, сэр», но почему-то передумал. Когда дверь плотно прикрылась, я нажал на кнопочку и плотненько закрыл крышку на панели. Спустя несколько секунд на меня обрушился поток воды, точнее, я оказался в водовороте, вода летела со всех сторон. Прикрыв нос рукой, я отдался этим новым ощущениям. Появился запах, не скажу, что приятный или неприятный, какой-то нейтральный, и вода стала мягче, наверное, пустили в ход моющее средство. Запах не раздражал, но дышать стало тяжелее.

Словно почувствовав мое состояние, вода снова стала жестче и, обмыв меня хорошенько, пропала. Я хотел открыть дверь и попросить полотенце, но тут же включилась подача теплого воздуха и я остановился. Воздух вокруг меня ожил, и я отдался его движениям. Просох я быстро и постепенно воздух становился прохладнее. Наконец, у меня появилось желание немного приодеться. Я постучал в дверь, и она открылась.

– Уже замерз? – сухо поинтересовался тот же санитар, подавая мне одежду, – ничего, постепенно привыкнешь.

Я оделся в то, что он мне дал. Одежда явно предназначалась для младенца моего размера. Никаких шнурков, пуговиц и так далее. Только липучки. Я рассмеялся, подумав, что, возможно, здесь и туалета нет.

– Вы напрасно смеетесь, – заявил второй санитар, сидя наблюдавший за мной, – и с большими дядями после космоса здесь случается всякое. А туалет здесь, – он встал и открыл узкую дверь.

Я кивнул головой.

– Скажите, а как насчет перекусить? – спросил я в предвкушении новых удовольствий.

– Стол уже накрыт, проходите к окну, – пригласил он, – одновременно ознакомитесь со своим расписанием. Режим для вас строгий, поэтому постарайтесь сразу принять эти условия. Так будет лучше и для вас и для нас.

Я прошел к окну и посмотрел на стол. Слюнки потекли… Я сел и посмотрел в окно – прекрасный вид. Чем не жизнь. В наилучшем настроении я взял в руки нехитрые инструменты, можно сказать, пародии на нож и вилку, и жадно накинулся на стоявшее передо мной блюдо. Через несколько мгновений я почувствовал неладное, а потом понял, что здорово обманулся. Пища была искусственной! Я с трудом проглотил показавшийся мне противным комок этой бяки и уставился на санитара, сидевшего напротив.

– Да, да, пища пока тоже не та, что вы хотели. Нельзя сразу переходить к земной пище. Все же доешьте это, иначе до ужина вы сильно проголодаетесь.

По его взгляду я понял, что мне придется это сделать. Не знаю, чем грозил мне отказ от обеда, но я решил не рисковать. Все-таки я заключенный, а не отдыхающий.

Вяло пережевывая пищу, я прочитал лежащие справа от меня листы с поминутно расписанным режимом дня и правилами поведения. Режим меня устраивал, но в правилах я прочел, что допускается пользование компьютерной сетью в определенное время.

– Скажите, а нельзя заменить компьютер обычной прессой? Тем более, что пользоваться им в качестве телевизора я не намерен, – обратился я к санитару.

Он посмотрел на меня с недоверием, будто я над ним подшучиваю. Но, изучив мое лицо, он усмехнулся.

– Насмотрелись там? Я спрошу, доставляют ли сюда почту таким образом. Пока я не слышал, чтобы были такие просьбы.

– И спросите еще, можно ли будет мне пользоваться книгой и пишущими принадлежностями, – совершенно обнаглев, попросил его я, зная наверняка, что этого я не получу.

– Хорошо, я узнаю. Что еще вам не нравится? – на его лице опять появилось ироническое выражение.

– Не нравится? Что вы, я совсем не это хотел сказать. Но если разговор пошел на эту тему, то не скажите ли вы, почему на окнах решетки, ведь можно было поставить специальные стекла?

– Стекла нормальные, человек разбить их не сможет. А по поводу решеток – такая у нас была инструкция…

– Фрэд, тебе не кажется, что ты сегодня слишком разговорчивый? – оборвал его напарник. Он подошел ко мне и произнес:

– Я бы советовал вам задавать поменьше вопросов. Вы видите вон ту кнопку? Это кнопка вызова. Нажмете, и мы придем, понятно? Такая же есть и наверху, в изголовье кровати.

– Что значит придем? – не удержался я, – вы, что, так и ходите вдвоем?

– Послушайте, я же дал уже вам совет – меньше вопросов, ясно? – Пойдем Фрэд, пусть отдыхает.

Когда они ушли, я поднялся наверх. Какая красота вокруг! Две стены почти полностью были стеклянными, и перед моими глазами раскинулось море зелени, океан зелени. Вот только эти проклятые решетки. Возможно, я к ним привыкну, но сейчас они на меня давили. Мебель мягкая, тона приятные. Ну, просто рай в отдельно взятой клетке! Я развалился на диване напротив одного из окон.

На ярко голубом небе лениво двигались облачка, такие мягкие барашки. Если бы не ячейки решетки, можно было бы подумать, что они висят неподвижно. Постепенно я погружался в сон, приятный и безмятежный.

Проснулся я от звуков, раздающихся снизу. Кто-то открыл дверь и вошел.

– Этот зэк доставил нам хлопот, – раздался голос строгого санитара, – он слишком болтлив и не знает, что такое дисциплина.

– Спокойнее, Джон, – второй голос был мне не знаком, – принимай во внимание то, что ему пришлось пережить.

– Нянчитесь вы с ним. Отправили бы сразу в тюрьму, – продолжал ворчать санитар.

– Чтобы с ним мучились другие, – голоса приближались, – наши законы не только гуманны, но и рациональны.

Показалась голова санитара, за ним шел человек в белом халате и небольшим кейсом в руке. Судя по его виду, это был врач. Настоящих врачей видно издалека. Дверь внизу захлопнулась, и я понял, что внизу остался второй санитар.

– Здравствуйте, милейший, – доктор сел возле меня, – как вы себя чувствуете сегодня?

Он разговаривал со мной так, будто расстались мы с ним только вчера. Наверное, хороший врач.

– Прекрасно, доктор, просто великолепно, – я постарался говорить возможно приветливее.

– Еще бы, – начал было Джон, но осекся под укоризненным взглядом врача.

– Тогда разрешите вас осмотреть, молодой человек, – он раскрыл дипломат и достал жгут проводов, – раздевайтесь до трусов, будьте добры.

– До трусов? – я снова едва не рассмеялся.

– Вот видите? – Джон двинулся было в мою сторону, но доктор остановил его жестом.

– Вы бы предпочли, чтобы я сказал – до подгузников, – по его глазам, я понял, что он принимает мою игру.

– Извините, доктор, мне еще ко многому нужно привыкнуть. – Я встал и мигом разделся.

Доктор уложил меня в постель и украсил проводами. Контакты немного холодили, и я вздрогнул, покрывшись гусиной кожей.

– Джон, повысь температуру в комнате на три градуса, – не отрываясь от аппаратуры, скомандовал доктор.