Марли и мы - Джон Грогэн

Вы не поверите: моя жена совершенно изменилась. Теперь она была Дженни – Мать Выдающегося Актера. Перед первым днем съемок она искупала Марли, расчесала его, подрезала когти и почистила ему уши.

В то утро, когда начинались съемки, выйдя из спальни, я увидел Дженни и Марли. Они сплелись в единый клубок, прыгавший по комнате, словно сошлись в смертельном бою. Дженни зажала пса ногами, плотно обхватив его ребра, и одной рукой крепко держала за ошейник. Марли брыкался и извивался. Казалось, в гостиной проходит родео.

– Ради бога, что ты делаешь? – спросил я.

– А на что похоже? – ответила она вопросом на вопрос. – Я чищу ему зубы!

Действительно, в руке у нее была зажата зубная щетка, и Дженни изо всех сил старалась отчистить его крупные белые зубы, а Марли, пуская из пасти удивительное количество пены, делал все возможное, чтобы эту щетку проглотить. Определенно, в тот момент он выглядел, как бешеный пес.

– Ты что, зубную пасту используешь? – поинтересовался я, а потом задал еще один, более важный вопрос:

– А как именно ты собираешься заставить его сплюнуть?

– Пищевая сода, – ответила Дженни.

– Слава богу, – обрадовался я. – Значит, это не бешенство? Через час мы выехали в отель Gulf Stream; мальчики сидели на детских сиденьях, а Марли, пыхтя по обыкновению, между ними, и дыхание у него было непривычно свежим. Нам сказали приехать ровно к девяти утра, но через квартал мы попали в пробку. Дорога впереди была перекрыта, и полицейский отводил движение подальше от отеля. Съемки освещались в прессе на полную катушку – это же было величайшее событие для сонного ЛейкУорта со времен фильма «Жар тела», который сняли пятнадцать лет назад. Рядом собралось огромное количество зевак. Полиция сдерживала их как могла. Мы ползли с черепашьей скоростью, и когда, наконец, подъехали к полицейскому, я высунулся из окна и сказал:

– Нам надо проехать.

– Туда нельзя, – был ответ. – Продолжайте движение. Вперед.

– Но мы из съемочной группы, – возразил я.

Он скептически оглядел нас, парочку, сидящую в машине с двумя детьми, которые только начинают ходить, и собакой впридачу.

– Я сказал: двигай! – рявкнул он.

– Но наш пес снимается в фильме, – сказал я.

Тут он посмотрел на меня с неподдельным уважением.

– Так у вас собака? – спросил он. Собака у него в списке была.

– Да, у меня собака, – сказал я. – Собака Марли.

– В роли себя самого, – вставила Дженни. Полицейский повернулся и торжественно засвистел в свой свисток.

– У него собака, – крикнул он полицейскому, стоявшему на полквартала дальше. – Собака Марли!

И тот коп крикнул еще кому-то: «У него собака! Собака Марли прибыла!»

– Пропустить! – крикнул издали третий полицейский.

– Пропустить! – отозвался второй.

Полицейский подошел к заграждению, знаком показывая, что мы можем проехать.

– Вот сюда, – вежливо показал он. Я чувствовал себя королем. Когда мы проезжали мимо, он повторил, словно никак не мог в это поверить: «У него собака».

На автостоянке возле отеля съемочная группа уже вовсю готовилась. По тротуару тянулись провода, стояли штативы камер, повсюду виднелись микрофоны. На лесах были установлены прожекторы. На вешалках в трейлерах висели костюмы. Для съемочной группы и артистов в тени были накрыты два стола с закусками и напитками. С очень важным видом суетились люди в темных очках. Режиссер Боб Госс поздоровался с нами и кратко описал снимаемую сцену. Мини-вэн останавливается на обочине, хозяйка Марли, которую играла актриса Лиза Харрис, сидит за рулем. Ее дочь, на роль которой взяли милую девушку по имени Дэниел из местной школы актерского мастерства, и сын, тоже подающий надежды актер примерно восьми лет от роду, сидят на заднем сиденье со своим домашним любимцем, то есть с Марли. Дочка открывает дверь машины и выпрыгивает, ее брат следует за ней, держа Марли на поводке. Они проходят мимо камеры. Конец сцены.

– Все довольно просто, – сказал я режиссеру. – Он вроде в состоянии справиться с этим, никаких проблем не возникнет.

Я отвел Марли в сторону, дожидаясь команды режиссера усадить его в фургон.

– Итак, ребята, слушайте сюда, – сказал Госс съемочной группе. – Пес немного необычный, понятно? Но пока он полностью не выполнит задачу как надо, будем делать дубли.

Он объяснил свое видение сцены: Марли – типичная семейная собака, и цель оператора – заснять поведение типичной семейной собаки на типичном семейном пикнике. Никакой игры или наставлений не требовалось, только чистая киношная правда.

– Просто дайте псу расслабиться, – сказал он, – и постоянно работайте с ним.

Когда все были готовы приступить к работе, я усадил Марли в фургон и передал нейлоновый поводок мальчику, который, видимо, боялся пса.

– Он очень дружелюбный, – успокоил я его, – просто хочет облизать тебя, видишь? – Чтобы проиллюстрировать это, я сунул свою руку по запястье Марли в пасть.

Дубль первый. Мини-вэн останавливается на обочине. В то мгновение, когда дочка открывает дверь, огромный ком палевой шерсти вылетает из машины, как из пушки, и проносится перед камерами, а сзади развевается красный поводок.

– Стоп!

Я побежал за Марли на автостоянку и приволок его обратно.

– Так, народ, попробуем еще раз, – сказал Госс. Наклонившись к мальчику, он объяснил:

– Собака довольно дикая. Постарайся в этот раз держать поводок крепче.

Дубль два. Мини-вэн останавливается. Дверь открывается. Только дочка начинает выходить, Марли пыхтя высовывает голову, перепрыгивает через девочку, на этот раз таща за собой еще и бледного от страха мальчика с побелевшими суставами пальцев.

– Стоп!

Дубль три. Мини-вэн останавливается. Дверь открывается. Дочка выходит. Затем, держа поводок, выходит мальчик. Пока он удаляется от машины, поводок натягивается, но собаки нет. Мальчик начинает изо всех сил дергать поводок. Ничего не происходит. Тикают длинные, до боли пустые секунды. Мальчик гримасничает и оборачивается на камеру.

– Стоп!

Я заглянул в мини-вэн и увидел, что Марли, согнувшись, лижет себя там, где ни один мужчина ничего лизать не должен. Он поднял голову и посмотрел на меня, словно говоря: Ты, что, не видишь, я занят?

Дубль четыре. Я помещаю Марли на заднее сиденье мини-вэна вместе с мальчиком и закрываю дверь. Прежде чем крикнуть «Мотор!», Госс объявляет перерыв на несколько минут, чтобы посовещаться с помощниками. В конечном счете, сцену начинают снимать. Мини-вэн останавливается. Дверь открывается. Дочка выходит. Мальчик выходит, но со странным выражением лица. Он смотрит прямо в камеру и демонстрирует свою руку, в которой зажата половина обслюнявленного и перегрызенного поводка.