Ночные диверсанты - Александр Тамоников

Через две минуты он уже катил в обратном направлении. Покосился на часы — весь район отмахал за сорок минут. За ночь можно сделать десять ходок — если не есть, не спать и не «отдавать дань природе». Пусть это будет его персональным наказанием — за халатность, за некомпетентность… Пока добрался до Осипова, его обогнали только два автомобиля — неслись как ошпаренные. Все правильно, лучше штраф гаишникам заплатить, но остаться в живых. И снова наизусть вызубренная дорога, дорожные знаки, информационные щиты. Такое чувство, что он всю жизнь мотается взад-вперед по этой магистрали, как по заколдованному кругу. На месте стоянки дальнобойщиков не было ни одной машины. У каждого водителя есть радио, так что дурных нема. Уж лучше проехать еще километров семьдесят и спокойно заночевать… Он снова проехал пост ДПС, лес оборвался, блеснула речушка Калятна под трассой — блики лунного света играли по стремнине. Навстречу с гулом и лязгом промчался дальнобойщик на «КамАЗе». Отчаянный парень — видимо, крупная сумма на кону, а может, начальство установило строгие временные рамки. Вряд ли этот сорвиголова чем-то рисковал. Вынужденная остановка такого монстра гарантированно заблокирует трассу, а это невыгодно убийцам. Между перелесками справа просматривались крыши Воробейки. Заблестели огни Каланчака. Вадим уже успокоился, злость унялась. Он будет тупо ездить всю ночь, надеясь на мизерный шанс, — отличная возможность для снятия нервного напряжения и психологической разгрузки! Особенно если знаешь, что никакая опасность тебе не угрожает!

— Вадим, Вадим… — забормотала рация голосом Любавина, — у вас все в порядке?

— Что такое «все в порядке»? — ворчливо отозвался он. — Преступники затаились, на контакт не идут. Если ты это имеешь в виду, то у меня все в порядке.

— На вашем месте я не стал бы расслабляться, — предупредил Любавин. — С подозреваемыми тоже все в порядке, спят в своих норах.

— Боюсь, они уже не подозреваемые, — зло усмехнулся Вадим, — других искать придется.

— Если нужно, будем искать, — утешил Любавин и отключился.

Дорога, прямая как стрела, неслась мимо Ершовки. Мост через Донку, показалось Бабаево. А ночь еще только начиналась…

Он развернулся за лесом, на административной границе района, несколько минут постоял на обочине, затем перевел рычаг трансмиссии и покатил на второй круг. От этой трассы уже тошнило. Вадим ловил себя на том, что перестает смотреть по сторонам, таращится только вперед, лишь иногда скашивая взгляд на километровые столбики. Был второй час ночи, набежавшие облака закрыли луну. Он включил дальний свет. Фары вырывали из мрака безупречную гладь асфальта, пунктирную линию разметки. «Универсал» монотонно пыхтел по средней полосе, двигатель, невзирая на изношенность, работал без шумов. Двадцать километров Вадим пролетел в какой-то тупой прострации. Ни одной полезной мысли в голове. Он злобно усмехнулся: такую голову теперь и под пулю подставить не жалко!

Трасса совсем обезлюдела, за четверть часа только две машины промчались навстречу. За пару километров до дэпээсной «избушки на курьих ножках» Вадим вдруг увидел, как какой-то человек перелезает разделительный барьер. Что-то щелкнуло в голове, и он начал машинально притормаживать. Фары освещали худосочную фигуру в мешковатой рубашке, в трико и в сланцах на босу ногу. Мужчина перевалился через заградительную конструкцию, побрел по диагонали к обочине. Его качало, он чуть не падал. Местный пьяница или делал вид, что местный пьяница. Фары освещали небритую, блаженно щурящуюся физиономию. Он брел и даже не видел, что к нему приближается машина. Вадим плавно вывернул баранку, объехал человека, надавил на газ, а потом резко сбросил скорость и вернулся на полосу. Ничего не произошло. Он остановился и вышел на дорогу. Согнулся у капота — машина заслонила его от возможных снайперов на обочине — и осторожно высунулся. За обочиной все было чисто, он бы различил движение. Издалека доносилось невнятное бурчание — пьяница что-то напевал под нос. Это был обыкновенный местный житель, напившийся в хлам! Он перевалился через отбойник, сполз в кювет и пропал из вида.

Вадим вернулся в машину, машинально пригнулся, выжимая газ, а когда отъехал на сотню метров, стало смешно. И грустно, и смешно, и злость опять душила. Снова потянулись знакомые леса, мимо окон пробежала «избушка на курьих ножках», автоматчики на обочине. Справа по борту осталось Грибаново, день сурка какой-то… Проплыл указатель про село Осипово, впереди по курсу — Покровское. Возникла странная мысль: а ведь именно на этой стороне дороги, в нескольких верстах от Покровского, произошло первое двойное убийство: расстреляли молодую пару из Москвы. Что там про снаряд, который дважды в одну воронку?..

Зазвонил телефон, и Вадим, подпрыгнув от неожиданности, чуть не выпустил руль. Маринка, вот так сюрприз! Он в волнении схватил трубку.

— Дочь, что случилось? — Голос предательски задрожал. Ну, какой нормальный человек будет звонить посреди ночи, если ничего не случилось?

Слава богу, что его дочь НЕНОРМАЛЬНАЯ!

— Пап, прости, — забубнила Маринка, — мне очень жаль, что я тебя разбудила… Вернее, ничуть не жаль! Нет, ты не подумай, все в порядке, просто лежу, не могу уснуть, дурацкий фонарь светит в лицо. Я одна, тетя Люда на даче…

— В дверь никто не ломится? — на всякий случай спросил Вадим. — Не поступает телефонных звонков с угрозами?

— Нет, папуля, никаких угроз — ни тайных, ни явных.

— Послушай, милая, сейчас в Сибири пятый час утра, — осторожно начал Вадим. — А там, где я нахожусь, половина второго. Тебя в школе не учат, что нельзя без убедительной причины звонить по ночам, потому что это чревато инфарктами и инсультами…

— Знаешь, пап, вот именно этому нас в школе не учат, — удивилась Маринка. — Ну, извини, не могу уснуть, всякая гадость в голову лезет. Взрослею, наверное. Или хочу повзрослеть. У тебя все в порядке? А то мне как-то нехорошо…

— Все отлично, Мариша, ты бы лучше поспала. У меня все в порядке, сейчас на дежурстве… Слушай, а не рано ли ты собралась взрослеть? — насторожился он. — Для этого имеется причина или ты просто дурью маешься?

— Да все нормально, пап, никаких кардинальных событий, резко меняющих жизнь, не произошло. Расту одна на белом свете, жду, скучаю. Ты когда-нибудь приедешь?

— Очень скоро, Мариша. Еще несколько ночных дежурств — и приеду. Начальство обещает маленький отпуск.

— Ну, ладно, — подумав, успокоилась дочь. И вдруг задала неожиданный вопрос: — Пап, а ты в каком возрасте с детством простился?

— Ни в каком, дочь, — рассмеялся Вадим. — Открою тебе страшную тайну. Взрослые — те же дети, только не мечтают стать взрослыми. Так что спи спокойно, все само придет, а если не придет, то и не жалко.

— Знаешь, папа, я почти ни слова не поняла, — призналась Маринка, — но хорошо, что услышала твой голос, мне стало спокойнее. А то, ей-богу, кошки царапали на душе. Словно что-то вот-вот должно случиться…

Зад «универсала» вдруг резко повело в сторону! Вот и случилось! В первый миг Вадим не понял, что это было. На препятствие наехал? Колесо проколол? За спиной послышался надрывистый скрежет — лопнула покрышка, и стальной диск начал тереться об асфальт! И вдруг дыхание перехватило. Не может быть! Дрогнула рука, держащая телефон.