Германская история - Александр Патрушев

Детали послевоенного устройства Германии обсудила Потсдамская конференция «большой тройки» в июле-августе 1945 г. Правда, в замке Цецилиенхоф место скончавшегося в апреле Рузвельта занимал Гарри Трумэн, а уже в ходе конференции Черчилля сменил победивший на выборах лидер лейбористов Клемент Эттли. Участники конференции договорились о проведении в Германии согласованной политики четырех «Д» — демилитаризация, денацификация, демократизация, декартелизация при сохранении экономического единства в стране. Но поскольку победители получали репарации из своих зон, то с самого начала это единство стало разрушаться. Да и понятие «демократизация» носило различный смысл для западных стран и СССР, что привело впоследствии к совершенно разным интерпретациям Потсдамских соглашений в соответствии с интересами той или иной стороны.

20 ноября 1945 г. в Нюрнберге Международный военный трибунал начал процесс над главными немецкими военными преступниками. Если юридическая основа этого процесса являлась по меньшей мере уязвимой, то вce же ни у кого, кроме закоренелых нацистов, не было сомнения в том, что за все злодеяния нацистского режима должны ответить его руководители, хотя покончившие самоубийством Гитлер, Геббельс и Гиммлер вынесли себе приговор сами. В принципе для осуждения лидеров нацизма хватило бы и германского уголовного кодекса. Хотя вина подсудимых была однозначно доказана, все же это был суд победители, которые, как известно, всегда правы. Если бы преступников судили сами немцы, то не было бы никакой почвы для встречающихся до сих пор рассуждений о правовой сомнительности и даже несправедливости Нюрнбергского процесса.

Денацификация, охватившая всех взрослых немцев и немок, в каждой из зон имела свои особенности. Наиболее основательно, и в то же время формально провели ее американцы. В их зоне 13 млн. людей были обязаны заполнить анкету из 131 вопроса, что порождало многочисленные ошибки. А комиссии по денацификации, заваленные этими анкетами, откладывали более сложные и тяжкие случаи на будущее, а пока занимались самыми легкими делами. В итоге мелкие нацисты были наказаны, а крупные — спокойно дождались того времени, когда в обстановке начавшейся «холодной войны» денацификация прекратилась.

В советской зоне чистка проводилась гораздо глубже. К 1947 г. из органов государственной службы было уволено более 500 тыс. бывших членов нацистской партии, многих из них судили и приговорили к суровым наказаниям вплоть до смертной казни. Правда, еще одной целью этих чисток было стремление поставить коммунистов на важные посты в органах управления, прежде всего в полиции и юстиции.

Довольно бессистемная в целом денацификация оказала немцам медвежью услугу и скорее затруднила их врастание в демократию, ибо десятки тысяч людей считали, что были наказаны несправедливо.

Нечто подобное происходило при взимании репараций и демонтаже в их счет промышленных предприятий, что воспринималось отчаявшимся населением как ликвидация рабочих месте период тяжелой экономической ситуации.

К 1946 г. в Германии вновь оживилась политическая жизнь, активную роль в возрождении которой играли бывшие видные веймарские политики. В Ганновере под руководством пробывшего 10 лет в концлагерях Курта Шумахера (1895–1952) была воссоздана СДПГ, которая благодаря харизме и воле своего лидера быстро стала единой партией трех западных зон. Поскольку Шумахер не без оснований считал руководство КПГ фактическим соучастником прихода Гитлера к власти, то он категорически отказался сотрудничать с коммунистами. На базе прежних либеральных партий возникла Свободная демократическая партия (СвДП) во главе с Теодором Хейсом (1884–1963), ставшим потом первым президентом ФРГ. Совершенно новой партией явился Христианскодемократический союз (ХДС) с его баварским филиалом — Христианско-социальным союзом (ХСС), преодолевший былую конфессиональную ограниченность партии Центра и объединивший католиков и протестантов. ХДС возник на базе рейнско-вестфальской организации, возглавляемой Конрадом Аденауэром (1876–1967). Правда, его лидерство оспаривала берлинская организация ХДС, руководимая Якобом Кайзером. Правление СДПГ в Ганновере также находилось в очень напряженных отношениях с берлинской организацией Отто Гротеволя. А на ведущую роль среди либералов, кроме СвДП, претендовала восточногерманская Либерально-демократическая партия. Это было связано как с тем, что Берлин оставался символом всей Германии, так и с политикой советских оккупационных властей, раньше всех разрешивших политические партии в своей зоне, конечно, особенно поощряя КПГ, руководитель которой Вальтер Ульбрихт (1893–1973) за несколько дней до окончания войны прибыл из Москвы в Берлин.

Но Сталин быстро убедился, что КПГ растет гораздо медленнее, чем СДПГ и даже буржуазно-демократические партии, и изменил свой курс. С октября 1945 г. коммунисты стали требовать объединения с социал-демократами, на руководство которых советская военная администрация оказывала сильнейшее давление, а многие сопротивлявшиеся этому функционеры СДПГ бесследно исчезли в одном из 10 спецлагерей советской зоны. Хотя единственное пробное голосование о создании единой партии показало, что в западных секторах Берлина 82 % социал-демократов выступают против объединения, Москва и КПГ настояли на своем. 29 апреля 1946 г. была создана Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ), кадровая партия ленинского типа.

Расхождения между советской и западными зонами наметились по целому ряду вопросов. Обе стороны обвиняли друг друга в нарушении Потсдамских соглашений. Это была бессмысленная полемика, поскольку различное развитие восточной и западных зон было единственным решением и неизбежным следствием растущего противоречия между СССР и Западом, которое отошло на второй план только перед лицом общего врага — германского нацизма.

Нигде «холодная война» не проявлялась с такой отчетливостью, как в оккупированной Германии. Когда в июле 1946 г. США потребовали экономического объединения всех зон для улучшения снабжения голодающего населения, советская сторона отклонила это предложение, расценив его как стремление американского империализма экономически закрепиться в восточной зоне. В Вашингтоне же германскую политику СССР рассматривали как намерение включить всю Германию в сферу своего влияния. Поэтому США, игнорируя опасность раскола Германии, решили форсировать процесс объединения западных зон. Этот поворот в американской политике отразился в штутгартской речи госсекретаря США Джеймса Бирнса 6 сентября 1946 г., в которой он призвал немцев к скорейшему созданию своего демократического государства. 1 января 1947 г. американская и британская зоны образовали единую Бизонию, к которой французская зона присоединилась только 8 апреля 1949 г.

Чтобы остановить уже наметившийся раскол, правительство Баварии 6 июня 1947 г. пригласило в Мюнхен премьер-министров всех земель. Прибывшие с опозданием премьеры из советской зоны узнали, что повестка дня уже принята. Поскольку их предложения об изменениях были приняты лишь частично, они покинули Мюнхен еще до начала заседаний. Причина краха этой попытки воспрепятствовать расколу состояла в том, что руководители западных земель имели полномочия обсуждать лишь экономические проблемы, а их восточные коллеги получили строгое указание Ульбрихта поставить вопрос о создании единое государства, а в случае отказа — немедленно покинуть Мюнхен.