Мой чужой ребёнок - Настя Ильина

Я кликнул на тему и открыл файл вложения.

Меня начала бить лихорадочная дрожь, едва взгляд коснулся букв, что открывали глаза на правду. Правду, о которой я даже не задумывался ни на секунду…

Баринова Галина и Баринова Василиса — совпадение 0 %.

Лязгунова Ольга и Баринова Василиса — совпадение 99,89999%

Сердце в мгновение рухнуло вниз, как на американских горках с самой высокой точки, останавливаясь где-то в пятках. Глаза застелило пеленой слёз. Я даже не знал — радоваться сейчас или плакать. Во-первых, во мне проснулся бурный интерес — сама Галя додумалась использовать яйцеклетку Ольги или это сделал врач. В первое, конечно же, верилось больше, но тогда я не понимал её стремления «засветиться», ведь все бы заметили, что дочь не похожа на мать. Во-вторых, я понятия не имел, как теперь вести себя с Олей. Что можно было сказать ей в сложившейся ситуации? Как оправдаться? Я не знал обо всём этом, но ведь отчасти был виноват, что не проверил ничего толком, не проконтролировал, не убедился, что жене и треклятой клинике можно доверять.

Я откинулся на спинку кресла, чувствуя, как капельки пота стекают по вискам. Вытер пот и шумно выдохнул, прикрывая глаза.

Оля…

Мать Василисы…

Родная мать.

Она не знала этого и приняла мою, нет — нашу, девочку, как родную, а когда узнает, отдастся ей вся без остатка. Хотя, она и так уже отдалась… Глупо было не замечать этого. Их связь была сильна ещё до рождения малышки, а временная разлука только укрепила, сделала волшебную нить куда прочнее.

Извилины в мозгу зашевелились со скоростью света. Я не успевал уследить за ходом их движения. Ещё раз перечитал, чтобы убедиться, что я не ошибся. Всё верно. Совпадение с Ольгой максимальное. Вот почему родимое пятно такое же… Она мама!!!

Шумно выдохнув, я поднялся на ноги и чтобы не выпить что-то крепящее, направился в комнату дочери. Мне нужно было увидеть Василису и Олю… И подобрать правильный момент, чтобы сообщить новость, которая ударом молнии прошлась по мне самому.

Войдя в детскую и не обнаружив там ни Оли, ни Василисы, я вдруг испугался. Что если она в курсе, что она родная мама малышки? Не могла Оля договориться с Галей и дать свой материал? Они ведь о чём-то долго говорили тогда в сторонке… Столько подозрений и разных мыслей переплелось в единое целое…

Выйдя в коридор и заметив через окно, что они гуляют вместе с мамой и Витей во дворе, я поспешил на улицу. Свежий воздух точно не помешает проветрить мысли и привести их в порядок. Я вышел и вдохнул аромат цветущих в клумбах цветов. Мысли вернулись к дому, где я хотел жить со своей семьёй… К дому, который переписал на Олю, но до сих пор и слова ей об этом не сказал. Там было бы здорово проводить время. Участок полностью наш… Природа… Свежий воздух.

Я ещё раз пришёл к выводу, что нам с Олей важно поговорить, объясниться и принять какое-то решение вместе. Она должна знать правду. Я на секундочку задумался и понял, что если Ольге была известна правда, если она согласилась на уговоры Гали заменить её клетку своей, то будет непросто доверять друг другу. И я испугался.

— А вот и твой папочка, принцесса ненаглядная, — произнесла Оля и покатила коляску ко мне навстречу. — Максим, я забыла туалетную воду, которую ты подарил мне, на кухне… Наверное, Варвара Петровна убрала её куда-то, — прошептала она виноватым голосом.

Внутри всё дрожало, словно я был мальчишкой, тушующимся перед важным разговором. Наверное, именно такое чувство возникает в груди подростка, когда он хочет признаться в своих чувствах понравившейся девочке, но боится, что она отвергнет его.

— У Варвары Петровны сейчас больничный. Оль, коробочка у меня в кабинете на столе. Я дверь не закрывал. Можешь пойти, забрать их.

— Прекрасно, — улыбнулась она. — Заодно возьму Васёне покрывало.

Оля зашла в дом, а я мысленно выругался на самого себя за то, что так и не сказал ей ничего, снова струсил и даже не начал разговор. С другой стороны, лучше было сделать это поздно вечером, когда все уснут, и мы с Олей останемся наедине.

— Дядя Максим, а мы ещё раз поедем в тот дом, где жили с мамой? Мне так понравилось звёздное небо. Сестрёнке оно бы очень понравилось… — подбежал ко мне Витя.

Я улыбнулся уголками губ и пожал плечами.

— Давай спросим у мамы. Если она захочет, то поедем туда. Там, кстати, ещё все твои игрушки и комиксы…

Я вспомнил тот день, когда вошёл в дом и обнаружил коробку. Как же сильно я испугался, что больше не увижу Олю, что она возненавидит меня за нерешительность.

— Я по ним соскучился! Хочу! Хочу! Хочу поехать туда! — начать прыгать Витя, а потом остановился и внимательно посмотрел на меня. — Дядя Максим, а когда ты женишься на маме?

Вопрос ребёнка застал меня врасплох. Впрочем, он многого не понимал, а я сам дал повод думать, что брак — неизбежность в нашем случае с Олей. Да я и сам был не против, но не знал, что скажет на этот счёт она сама, когда узнает правду о том, что она родная мать Васёны. Да и для начала хотелось бы узнать — любит ли она меня… Или просто позволяет быть рядом ради девочки. Хотя последний вариант казался мне совершенно неверным, ведь я ощущал дрожание её тела и страсть, что управляла Олей, когда она отвечала на мои поцелуи.

— Когда твоя мама захочет этого, — ответил я, улыбаясь, и в глубине души надеясь, что так и будет на самом деле.

— А мама хочет! Она сказала, что это случится, когда дядя Максим предложит… — шмыгнул носом Витя и улыбнулся.

Мне показалось, что я получил контузию световой гранатой. Голова пошла кругом, а в висках принялась стучать кровь, отдаваясь приглушённым эхом в ушах.

Оля действительно так сказала?

Получается, она готова стать моей женой и даже, наверное, хочет этого, раз сказала сыну, что ждёт предложения от меня.

А я идиот! Тяну столько времени…

Узнав о том, что Василиса её родная дочь, Оля тем более согласится выйти за меня. Главное, подобрать правильные слова и объяснить, что я понятия не имел об их родстве до того момента, пока Оля не сказала о родимом пятне.

* * *

Я вошла в дом, чувствуя, что от улыбки даже сводит скулы немного. Настроение было великолепным. Мне хотелось вспорхнуть, как птица, и взмыть ввысь. Я чувствовала себя частью семьи Максима и радовалась этому.

Войдя в его кабинет, я ощутила, как накатила тревога, стягивая всё в животе тошнотворными позывами. Как-то нехорошо это — заходить в чужую комнату. Я даже на секунду почувствовала себя вором. Приблизилась к столу Максима, взяла коробочку с туалетной водой и заметила на столешнице папку со своим именем.

Лязгунова Ольга.

Сердце сильно ударилась о грудную клетку. Я судорожно сглотнула и постаралась думать только о хорошем, но в голове пульсировал вопрос — он что, собирал на меня досье?