Князь Святослав. "Иду на вы!" - Виктор Поротников

Меж бровей Владислава пролегла суровая складка.

– Покуда Святослав далеко, мне в Киеве никто не страшен, – уверенно сказал он. – Дружина моя не слабей Улебовой. Гридни мои все пришлые из чужих краев, в Киеве у них родни нет. Я для них воевода и отец родной! За мое злато эти молодцы кого угодно на копья поднимут.

Сфандру это не успокоило.

– У Свенельда в Киеве всюду глаза и уши, – молвила она. – Этот старый прощелыга наверняка перескажет Святославу твои дерзкие речи, свет мой. Наушники Свенельдовы, я уверена, за каждым шагом твоим следят, а ты порой так неразумен в речах и поступках, Владислав.

– Что же мне, от страха трястись, дожидаясь Святославовой немилости? – раздраженно сказал Владислав и поднялся на ноги. – Я и Святославу прямо в очи молвил все, что хотел, за что он и спровадил меня из войска. Ни перед кем я не лебезил и не собираюсь!

– Молвить смелые речи – это одно, а творить подлые дела совсем другое, – с некой долей поучения проговорила Сфандра. – За убийство печенежских заложников Святослав тебе жестоко отомстит, коль прознает, что сие твоих рук дело. С огнем играть опасно, сокол мой.

Владислав оглядел Сфандру долгим странно-оценивающим взглядом. Сфандра стояла перед ним нагая, обняв себя за плечи и неловко переступая босыми ногами. Ее растрепанные косы придавали ей женственного очарования, в таком виде Сфандра выглядела гораздо моложе своих лет.

– Тебе бы не юбку носить, а в советниках ходить у отца моего, – без улыбки промолвил Владислав. – Вот такая-то жена и нужна мне, красивая и смышленая!

Владислав властно привлек Сфандру к себе.

– Погоди, милый! – Сфандра уперлась руками в грудь Владислава. – Нам нужно обсудить, как ловчее умертвить печенежских заложников и не навлечь подозрение на тебя.

– Пустое! – Владислав беспечно рассмеялся. – У нас еще будет время для этого. Меня ведь никто не торопит. Ежели Святослав сложит голову в битве, так этих заложников и вовсе можно будет не убивать. Тогда от них живых проку будет больше.

– Разумные слова, – прошептала Сфандра, покоряясь воле Владислава и подставляя ему свои алые уста.

Стояло лето 966 года…

Четыреста ладей Свенельда, спустившись по Днепру к морю, задержались в Олешье, торговом городе уличей, расположенном близ днепровского устья. Многие наспех построенные насады в пути дали течь. Починка судов заняла около двадцати дней. По этой причине флотилия Свенельда с большим опозданием прибыла в Тмутаракань, где ее поджидал Святослав. Свенельд, добиравшийся до Тмутаракани по штормовому морю, выглядел измученным. И все его войско после морской болтанки валилось с ног.

Дворец хазарского тадуна, возведенный из белого и розового камня, поразил старого варяга толщиной стен, прочностью обитых медью дверей, великолепием внутренней отделки; было видно, что здесь потрудились зодчие из страны ромеев. Во всем чувствовался византийский стиль! Но еще более Свенельда поразил внешний вид Святослава, который наголо обрил голову, оставив на макушке длинную прядь. В левое ухо князя была вдета золотая серьга, украшенная драгоценным камнем карбункулом и двумя жемчужинами.

Свенельд так изумился этой перемене в облике Святослава, что даже забыл поприветствовать князя.

– Очам не верю, княже! – воскликнул старый варяг. – Почто же ты остригся, как степняк? Пристало ли такое русскому князю! Кто же надоумил тебя на эдакое безрассудство?

– Сядь, воевода. И не ворчи! – Святослав указал Свенельду на стул. – За Тмутаракань мне пришлось с касогами сражаться. Надо признать, храброе племя! Касоги изгнали хазар из Тмутаракани еще несколько лет тому назад. Хазары сражались за Тмутаракань ожесточенно, однако касоги их одолели. Свою ставку верховный касожский князь держит в городище Чангир недалече отсюда, на берегу Кубани. Своего верховного князя касоги называют ак-ябгу, что означает «белый князь». Городище Чангир мне пришлось брать штурмом, а главного касожского князя я убил в поединке.

После этого мне покорились все прочие князья касогов. По обычаю этого племени, жена и дети убитого мною верховного князя достались мне как военная добыча. Касоги признали меня своим верховным князем. Потому-то я и остригся наголо и вставил серьгу в ухо, ибо так принято у касожской знати. Все касожские князья бритоголовые, ты сам это скоро увидишь, воевода. А серьгу эту носил прежний ак-ябгу, сраженный мною в честном поединке. – Святослав коснулся серьги в своем ухе указательным пальцем. – Эта серьга передавалась от одного верховного князя к другому, а первым ее владельцем был Инал, родоначальник всех князей касожских. Вот так-то, воевода.

– Печенеги тоже бреют головы наголо, – проворчал Свенельд, – и серьги носят. Тебя, княже, стало быть, и за печенежского князя принять можно. Про касогов на Руси не слыхали, а вот печенежские обычаи русичам ведомы. Увидят тебя киевляне в таком виде и скажут, мол, сдурел наш князь! Обычаи степняков ставит выше своих славянских! Что жена-то твоя скажет, княже? Что мать твоя подумает?

– А я в Киев возвращаться не собираюсь, – заявил Святослав. – Мой стол княжеский ныне здесь, в Тмутаракани. Мне сей город по сердцу! Земля тут плодородная, солнца много, рыбы в Кубани навалом. Опять же море рядом, Таврида под боком, до Кавказа рукой подать. Торговля здесь идет бойкая, купцы ромейские, арабские, персидские и всякие другие слетаются сюда, как мухи на мед, каждое лето. Дворец у меня, сам видишь, какой благолепный! Не чета киевскому терему. – Святослав обвел рукой вокруг себя. – Вот перевезу сюда Предславу и сыновей, заживу, как сыр в масле!

– Поедет ли Предслава в эту Тмутаракань? – Свенельд с сомнением покачал головой. – Для нее здесь чужбина. Ей и в Киеве неплохо живется! Опять же мать твоя…

– Что ты заладил, воевода! Мать да мать, иль я отрок несмышленый! – рассердился Святослав. – Ступай, проспись. Завтра поговорим.

Свенельд неловко поклонился и ушел, недовольно хлопнув дверью.

Но и следующая встреча Свенельда и Святослава получилась безрадостная. Святослав пригласил Свенельда к себе на застолье, на котором помимо русских воевод присутствовали и касожские князья.

Старому варягу касоги сразу не понравились. Все они были бритоголовые и горбоносые, по-славянски не разумели, тараторили что-то по-своему. Молодой толмач-хазарин переводил все сказанное касогами на славянский язык. Святослав обращался к касогам на печенежском языке, который все они неплохо понимали. Одеты касоги были в короткие кафтаны из цветастого бархата, у каждого за широким поясом торчало по два кинжала. Пальцы касогов были унизаны драгоценными перстнями, на шее в два-три ряда лежали золотые ожерелья. Роста касоги были невысокого, но широки в плечах и мускулисты.

По лицам русских воевод Свенельд видел, что им не доставляет особого удовольствия общение с касогами, которые только и делают что похваляются, но они терпят этих шумных гостей, потворствуя прихоти Святослава. Речь за столом в основном шла о готовящемся походе на Саркел. Эта хазарская крепость на Дону таит в себе немалые богатства, ведь мимо нее донским водным путем каждое лето идут торговые караваны от моря до Волги и обратно. Эту крепость построили хазарам ромеи больше ста лет тому назад. С той поры Саркел ни разу не был взят врагами, хотя под его стенами побывали и арабы, и аланы, и печенеги… Доходили до Саркела и славянские рати на многовесельных ладьях по пути на Волгу, но ни с чем уходили восвояси.