Князь Святослав. "Иду на вы!" - Виктор Поротников

Саркельские хазары впустили мнимых беглецов в город, а сами вышли за ворота, чтобы отогнать печенегов в степь. Когда уловка Свенельда открылась, было уже поздно. Сидевшие во рву русичи проникли в городище, а затем и в цитадель. К полудню сопротивление хазар и наемников-гузов было сломлено.

Потери русов при взятии Саркела были столь малы по сравнению с потерями при осаде Беленджера и Семендера, что имя Свенельда обрело в русском войске ореол удачливости. Слава Святослава после Свенельдова успеха в Саркеле ушла в тень. Громкие победы Святослава были оплачены обильной кровью, это знали все.

Свенельд же малой кровью взял огромный Итиль и прекрасно укрепленный Саркел. Популярность Свенельда в войске была такова, что Святослав не мог принять ни одно свое решение без одобрения старого варяга.

В середине лета Святослав отдал приказ воеводе Перегуду погрузить на суда оставшиеся в Итиле богатства и идти на Русь Волго-Окским речным путем. Удерживать и дальше Итиль в своих руках Святослав, нацелившийся на завоевание Зихии, считал нецелесообразным.

В Саркеле Святослав оставил гарнизон, намереваясь в ближайшем будущем заселить Саркельское городище выходцами с Руси. Саркел должен был стать важнейшим звеном в цепи донских и приморских городов, отнятых Святославом у хазар и касогов. Святослав всерьез намеревался создать сильное славянское княжество между Кубанью и Доном со столицей в Тмутаракани. Нежелание многих соратников Святослава обустраиваться на завоеванных землях как у себя дома не останавливало князя. Святослав теперь все чаще советовался со знатными касогами, все больше времени проводил со своей новой касожской женой. Во дворце Святослава толпились послы из Аррана, Шираха, Лазики, Кахетии, Ширвана… Владетели Закавказья спешили заручиться дружбой Святослава, а заодно разведать, где именно намеревается продолжить свои завоевания воинственный князь русов.

В разгар подготовки похода в Зихию на Святослава посыпались тревожные известия. Вятичи напали на караван Перегуда в окских лесах и отняли часть военной добычи. С остатками дружины Перегуд с трудом добрался до Киева. Печенеги из орды Иртим совершили набег на земли северян, пожгли села и городки в Посемье. У древлян вспыхнула распря с дреговичами. Древляне осадили город Туров в земле дреговичей, но взять его не смогли и ушли в свои леса.

– Гляди, княже, – молвил Свенельд Святославу, – коль заратятся древляне и откажутся платить дань Киеву, Улеб с ними не совладает. Возьмут древляне твою отчину голыми руками. Воинов в Киеве мало, все войско тут, в Тмутаракани. Вот и печенеги осмелели, знают, что ты от Руси далече.

– Не возьму я в толк, почто хан Илдей на Русь исполчился, – недоумевал Святослав. – У меня же его родичи в заложниках. Их головами рискует Илдей, меч на меня обнажая.

– Илдей, может, выкупил своих родичей из плена, – сказал Свенельд, – а может, выкрал. Руки у него теперь развязаны. Так что, княже, жди от печенегов новой беды.

– Я к печенежским заложникам надежных людей приставил, – нахмурился Святослав, – не могли они на подкуп поддаться. И прозевать заложников тоже не могли!

– Неча догадками терзаться, княже, – решительно произнес Свенельд. – На Русь надо возвращаться без промедления! Коль промедлишь, растащат твои родовые владения враги или родственники твои.

Святослав послушал Свенельда и повелел воеводам готовить войско к возвращению домой. Пешая рать должна была следовать на Русь морским путем и далее вверх по Днепру. Конные полки во главе со Святославом пойдут к Киеву через степи.

* * *

Святослав сидел на троне из мореного дуба с высокой резной спинкой, перед ним с виноватым видом стоял боярин Гробой. Вдоль стен просторного тронного покоя на длинных скамьях восседали с одной стороны воеводы Святослава, ходившие с ним в далекий южный поход, с другой стороны – киевские бояре, длиннобородые и почтенные, рядом с ними Улеб.

– Ну что же ты замолк, боярин? – мрачно промолвил Святослав, взирая на Гробоя из-под нахмуренных бровей. – Веди свой рассказ дальше. Я внимательно слушаю тебя.

– На празднование Ярилина дня предложил кто-то из бояр позвать на застолье заложников-печенегов, почтить их, так сказать, достойным обращением, ведь хан Илдей, их родственник, помогал русским дружинам в войне с хазарами, – заговорил Гробой, не глядя на князя. – Пиршество было в моем тереме. Не могу сказать, из-за чего произошла ссора сына моего с печенегами. Гостей в трапезной много было, за всеми и не углядишь. Кто-то из печенегов ударил Владислава, а он был во хмелю… – Гробой глубоко вздохнул, словно собираясь с духом. – Во хмелю-то Владислав не знает никакого удержу, вспыхивает быстро, как лучина. В общем, сдернул Владислав со стены мой старинный меч и зарубил печенегов, всех троих.

Гробой опять тяжело вздохнул и умолк.

– Молви дальше, боярин, – сказал Святослав. – Чего ты замолчал?

– А чего говорить-то, княже. – Гробой осмелился взглянуть на Святослава. – Сына я в погреб посадил, чтобы он охолонул немного, а убитых печенегов их слуги увезли в степь.

– Где Владислав? – рявкнул Святослав. – Подать его сюда! Где этот злыдень?

– Нету в Киеве Владислава, – ответил Гробой. – Он, как узнал, что ты идешь сюда с полками, вскочил на коня и умчался незнамо куда. И вся дружина Владислава ушла вместе с ним.

– Скатертью дорога! – сердито обронил Улеб. – Без Владислава в Киеве тишь да благодать, а с ним были токмо ссоры да склоки!

– Твой непутевый сын, боярин, во время брани с хазарами постоянно воду мутил, – недовольно проговорил Святослав. – Я услал Владислава в Киев с глаз подальше, так он и здесь напакостил! Илдей никогда не простит мне сего злодеяния.

– Выдай Илдею Владислава, брат, – промолвил Улеб. – Пущай Владислав ответит за убийство заложников своей головой. Токмо так ты замиришься с Илдеем.

Гробой вздрогнул, будто его огрели плетью.

– Не по чести это – выдавать печенегам наших людей благородной крови! Печенеги творят еще больше злодеяний, сколько славян у них в неволе томятся, принимая всяческие унижения. Ханы о том речь не ведут, будто так и надо! Илдей по сути своей – степной волк. Дождался бы он, когда ему вернут из плена его родичей, и все равно напал бы на наши земли. А тут, глядите-ка, у Илдея повод для набега появился – надо мстить за убиенных родственников своих! В таком случае, у нас, русичей, поводов для истребления печенегов еще больше.

Киевские бояре и мужи градские поддержали Гробоя нестройными, но дружными голосами. Никто в Киеве не ждал добра от печенегов, никто этого добра от них и не видел!

Святослав громким властным голосом восстановил в покое тишину.

– Слушай меня, боярин, – обратился он к Гробою. – Из-за твоего сына я стал нарушителем клятвы, а ведь я клялся Илдею нашими богами. Выходит, я и перед нашими богами виноват. Такого я не прощаю. Повелеваю тебе разыскать Владислава, где бы он ни скрывался. Кровь заложников и на тебе, боярин. В твоем ведь тереме их убили. Не сыщешь Владислава, боярин, не быть Предславе княгиней. Спроважу ее в лесное захолустье и тебя вместе с ней, будете волчий вой по ночам слушать. Ступай!