Вернуть нельзя, забыть невозможно - Анна Бигси

– А ты хочешь?

– Да, мне очень нравится этот город.

– Хм… Ну тогда от этого и будем отталкиваться, – тяну задумчиво, к такому повороту я совсем не готов, но, в принципе, не вижу препятствий. – Но к Анисье все равно нужно съездить и, возможно, забрать ее сюда.

– А если с ними что-то случилось? – Глаза Насти распахиваются от непритворного ужаса. Я и сам, если честно, очень переживаю по этому поводу, но очень надеюсь, что они смогли себя защитить от любой угрозы.

– Этого мы не знаем, но я постараюсь как-то выяснить, – успокаиваю ее и поворачиваюсь к брату.

– И, в-третьих, Матвей…

– Здорово, конечно, – язвительно усмехается он. – Родной брат для тебя «в-третьих».

И этот туда же. Одни юмористы кругом. Скоро и послать будет некого.

– Девочкам надо уступать.

– Тоже мне девочки, – морщится он, глядя на Настю. Что-то они невзлюбили друг друга с первого взгляда.

– В общем… – выдыхаю, пытаясь собрать мысли в кучу. – Конец истории ты знаешь. А начало… Где-то на краю земли, в непролазных лесах есть небольшая избушка. В ней живет Настина бабушка и дедушка. Они мне очень помогли выжить и вернуться домой. Я у них в долгу…

– Та-ак, и? – тянет он многозначительно.

– Что «и»? Краткая справка по событиям. А для тебя есть партийное поручение, – переглядываемся с Павлом. Тот давится смехом, но всеми силами старается оставаться невозмутимым.

– Уже страшно, – фыркает Матвей, подсознательно чувствуя подвох, но выбора нет. Стрелки сошлись на нем.

– Надо съездить к матери и осторожно ее подготовить к воскрешению сына…

– Мне? – восклицает он и качает головой. – Вы сдурели? Я еще жить хочу.

– Больше некому, – развожу руки в стороны, а Паша хлопает его по плечу. Деваться некуда. Остальные сыновья уже слились с этой затеи.

– Я съезжу, – внезапно произносит Вика. В голосе нет ни капли сомнения, лишь стальная решимость.

– Викуся. – Матвей, дурачась, падает перед ней на колени. – Спасительница ты моя.

Она смеется и ловит мой взгляд.

– Все нормально. Я справлюсь. Заодно объясню ей все.

– Ты уверена? – с сомнением произношу я.

– Более чем.

Что-то мне совсем не нравится эта идея. Хотя, с другой стороны, они женщины и, может, смогут лучше понять друг друга.

– Ну хорошо, – согласно киваю, принимая ее помощь. – Тогда сходку предлагаю объявить завершенной и разойтись. Мот, поможешь с переездом?

Брат, обрадованный тем, что с него сняли такую ношу, готов на все. По глазам вижу, что не откажет.

– Когда?

– Когда мы будем готовы? – с надеждой спрашиваю у жены. Не имею не малейшего понятия, что с их вещами. Как сильно они с дочкой обосновались в квартире брата. Но домой хочется ужасно.

– Мы уже готовы, – мягко улыбается она.

– Тогда сейчас.

– Я в полном вашем распоряжении, – смеется Матвей. – Кофе только налейте, а то ночь была длинной…

– А я? – робко бормочет Настя и растерянно смотрит на всеобщее веселье.

Как по команде переглядываемся с Викой. Я не знаю, что сказать. И имею ли права просить ее о снисхождении? Настя нам никто, и Вика не обязана принимать ее в своем доме, а настаивать я не хочу. Как решит, так и будет.

– Поживешь пока у нас, – неожиданно говорит она, словно прочитав мои мысли. – А потом решим, что с тобой делать.

– Правда? – с недоверием спрашивает Настя.

– Конечно. – Вика улыбается и обнимает ее.

– Спасибо.

Все-таки мне досталась самая лучшая женщина на свете. Расплываюсь в счастливой улыбке, а Вика демонстративно вздрагивает подбородок, давая понять, что ее доброта на меня не распространяется и ее расположение придется все же заслужить. Лишь покорно вздыхаю, признавая власть матриархата.

– Так, все, – хлопаю в ладони, мобилизуя всех на активные действия. – Десять минут на сборы, и грузимся в машину.

– Слава богу, в мой дом вернется тишина, – довольно выдыхает Павел и возводит глаза к небу. – Счастье-то какое.

– Еще скучать будешь, – хмыкаю я.

– Нескоро, очень нескоро, – качает он головой.

Лукавит. Точно знаю. Уже завтра заедет на кофе. Усмехаюсь своим мыслям и иду на поиски жены, чтобы помочь собрать вещи. Наконец-то домой!

Виктория

Не могу дождаться момента, когда мы уже останемся с мужем вдвоем. День суматошный. Множество людей, постоянное напряжение. Просто устала и хочу оказаться в любимых объятиях, но, конечно же, не намерена так быстро сдаваться. Могу я, в конце концов, побыть капризной, обиженной женщиной и получить свою порцию внимания?

Дочка уже спит, Настя тоже уходит к себе. Достаю чистую посуду из посудомойки, раскладываю по местам и, демонстративно не глядя на Ивана, выхожу их кухни. Слышу за спиной его тяжелые шаги и расплываюсь в улыбке. Игра началась.

Вхожу в нашу комнату и пытаюсь закрыть дверь, но муж ожидаемо ее перехватывает, не давая захлопнуть перед его носом.

– А ты куда? – удивленно приподнимаю бровь, буравя его недовольным взглядом.

– В смысле? – непонимающе хмурится и пытается прорваться в помещение, но я преграждаю путь.

– Ты сегодня спишь в гостевой, – небрежно бросаю и важно вздергиваю подбородок. – Белье и одеяло найдешь в шкафу.

– Еще чего, – недовольно ворчит Иван, врывается в комнату и закрывает за собой дверь.

В каждом его движении чувствуется нервозность. Так ему и надо, а то расслабился совсем. Отхожу к окну, чтобы скрыть улыбку, и смотрю в темноту ночи.

– Ничего не хочешь мне объяснить?

– Нет, – равнодушно пожимаю плечами, радуясь, что голос не подводит и звучит так же безразлично.

– Я понимаю, что виноват. – Муж подходит ко мне сзади, мягко обнимает за плечи и утыкается носом в макушку. – Прости меня, я не думал, что все так… не хотел… Не сориентировался вовремя.

Прикрываю глаза, тая в его хриплом голосе. Только он действует на меня так по-особенному, заставляя бабочек в груди махать сотней тысяч крыльев.

– Вик, не молчи… – шепчет Иван взволнованно, покрывая мои волосы частыми поцелуями. – Ты сильно обиделась, да? Как мне искупить свою вину?

– В чем твоя вина, Вань? – тихо выдыхаю я, попав в облако любимого запаха. Он окружает меня и пленяет, мешая связно мыслить.

Наступает тишина. Ванечка судорожно ищет, в чем покаяться, а я просто наслаждаюсь его близостью. Сейчас он только мой. Полностью в моей власти. Эта власть пьянит лучше любого алкоголя. Я решаю казнить или помиловать.