Амулет небесного народа - Брайан Толуэлл

…А еще через час ничем не примечательный старик объявился в тайных покоях Тот-Амона, верховного жреца Сета и главы колдунов Черного Круга. Тот-Амон встретил его широко раскрытыми от изумления глазами.

– Ты?!! – только и мог вымолвить он.

– Тхутмертари жива, – коротко сказал человек в серо-серебристом плаще.

– Невозможно! – вскричал Тот-Амон. – Божественный Чипуа-Акай…

Не дав главе Черного Круга договорить, невзрачный старик показал ему внутренности Склепа Принцев. Тот-Амон едва не свалился в обморок; человек с тремя тенями вынужден был поддерживать его.

– Она бежала, – сказал старик, прокрутив в мозгу Тот-Амона соответствующие картинки. – Сейчас она находится в… – он показал где. – С ней Конан-варвар и колдун Пелиас.

– Я уничтожу Тхутмертари, а Конана с Пелиасом возьму в плен и принесу в жертву Отцу Сету, – проскрипел Тот-Амон.

– Нет!!! Никакого плена! Ты уничтожишь всех! И как можно скорее – время работает против меня!

Тот-Амон отрицательно покачал головой и вызывающе скрестил руки на могучей груди.

– В качестве платы за услугу, которую я оказал тебе, ты сделаешь это, – жестко проговорил старик.

– Какое ты вообще имеешь право мне приказывать? – не сдавался Тот-Амон. – Кто ты есть? Само существование твое противоречит всем законам природы и магии…

– Законам, известным тебе!

– А ты – тебя вообще не должно существовать!

– Однако ж я существую. Итак, ты выполнишь мою просьбу или…

– Или?

– …Или можешь подыскивать себе другого бога.

– Нет!!! – возопил Тот-Амон; он и представить себе не мог, что его незваный гость зайдет так далеко. – Ты не посмеешь! Равновесие Мира окажется под угрозой!

– Оно уже трещит по швам, и не тебе, злобному колдуну, заботится об его сохранности, – с горечью заметил человек с двойными глазами. – Если ты промедлишь, Равновесие вовсе рухнет! Как и твоя империя, Тот-Амон. Итак, выбирай!

– Ты не посмеешь, – прошептал колдун, но в голосе его уже не было прежней уверенности.

– Посмею, – заверил главу культа невзрачный старик в серо-серебристом плаще. – За дело, Тот-Амон.

Старик исчез, а волшебник Тот-Амон, помедлив мгновение, вскрыл себе вену и, набрав в ладонь достаточно крови, принялся втирать ее в змеиный перстень, сверкавший на его пальце.

– Притвори очи свои, магическая змея, – севшим от волнения голосом заговорил он. – Закрой их в лунном блеске и отвори в черной бездне. Всех, кого видишь там, призови ко мне, о магическая змея Сета!

Особыми, колдовскими движениями втирая собственную кровь в изумрудные зеницы перстня, он шептал тайные слова заклинания, настолько древнего, что сам Великий Змей Сет был еще молод в пору его рождения. Кошмарные черные тени стали вырисовываться за спиной Тот-Амона, и было их много, и не способны были они внушить ничего, кроме безотчетного ужаса.

– Своей кровью заклинаю я вас, Слуги Перстня! – замогильным голосом провещал Тот-Амон. – Найдите тех, кто проник в ваш мир незваными гостями! Найдите и убейте! Убейте смертью, какой еще не ведал свет! Убейте, убейте, убейте!!!

Когда кошмарные тени сгинули, отправившись выполнять повеление колдуна, он в изнеможении рухнул на пол своего покоя. Из вскрытой вены продолжала сочиться алая, как у всех смертных людей, кровь…

«Ужасы и соблазны Преисподней»

Глаза открывались тяжело, как створки проржавевших за тысячи лет ворот. Сознание возвращалось медленно, капля за каплей. Конан чувствовал, что владеет своим телом не полностью; кровь нехотя возобновляла свой бег по могучему организму.

Они лежали все рядом – Конан, Пелиас и Тхутмертари. Едва очнувшись, стигийская волшебница первым делом устремила свою левую руку к горлу старого чародея. Превозмогая слабость, киммериец перехватил ее. Рука принцессы оказалась холодной. Тхутмертари взвизгнула и обернулась к нему.

– Что ты делаешь, варвар?

– А ты? – грозно вопросил киммериец.

– Отпусти меня, слышишь? Мне больно! Вместо этого Конан резко дернул волшебницу за руку и привлек к себе. Рука, которую он держал, была не только холодной, но и неестественно гибкой, как будто в ней не было костей.

– Что с твоей рукой, красавица? Карлик вроде сжег ее.

– Отросла, – угрюмо бросила Тхутмертари. – Отпусти по-хорошему, киммериец.

– Послушай меня, стигийка. Если ты хоть раз еще приблизишься к Пелиасу, я срублю твою прекрасную головку. Лады?

Взгляд свирепой львицы, готовой тотчас растерзать обидчика, зажегся на миг в синих очах Тхутмертари и тут же потух. Обворожительно улыбнувшись Конану, принцесса проговорила:

– Ну что ты! Я ничего не сделаю твоему другу.

– Не верь ей, – подал голос Пелиас. – Ведьма мечтает отомстить мне за Птейон.

– Какой ты злопамятный, старик, – сердито отмахнулась принцесса. – Как будто у меня больше дел нет, кроме как мстить выжившим из ума чародеям! Я, между прочим, вытащила вас обоих из лап небытия, а оно пострашнее смерти! Может быть, вам хочется обратно, к вашему славному Митре? Тьфу! – и Тхутмертари изобразила знак змеи.

Конан отпустил ее руку, поднялся, помог встать Пелиасу.

– Ну, довольно, – сказал он принцессе. – Куда ты нас завела?

Люди осмотрелись. Здешний мир вовсе не напоминал Страну Небесного Народа. Низкие своды пещер, извилистые ходы, уводящие во тьму, черные стены. На стенах – скользкие гусеницы, испускающие тусклый красноватый свет. Слабый зловонный ветерок и глухой далекий рокот, доносящийся из-за стен. Душно и холодно одновременно.

– Подземный лабиринт, – улыбнулась Тхутмертари. – Как славно вновь очутиться во владениях Отца Сета!

– Мы в Преисподнем Мире, Конан, – простонал Пелиас. – В одном из многих. Там, за этими стенами, кипит огненное море. Там – горнило Ада! Там обитают создания, которым нет имени на человеческом языке…

– Слова волшебника исполнены мудрости, – не без лукавства заметила золотоволосая красавица. – Если хочешь выбраться отсюда, исполни прежде свое обещание.

– Какое такое обещание? – нахмурился Конан.

– Ты забыл кровавую киммерийскую клятву?! О боги, верните ему память! Ты обязался рассказать мне историю твоей борьбы с карликом Тезиасом.

– Не делай этого, мой друг, – прошептал Пелиас. – Я чую подвох!

Конан легко отстранился от старика.

– Я поклялся кровью Крома, – сумрачно возразил он. – Давай, принцесса, выводи нас из своего лабиринта, а я, так и быть, расскажу тебе историю карлика.

– Молю тебя, Конан! – воскликнул Пелиас.

– Оставь, чародей! Она и так почти все знает. Что случится, если я поведаю ей о своих подвигах?