Магия и банды Токио - Макар Ютин

Сходу оказаться наверху не получилось, но ограды вокруг школ делали сетчатыми. Поэтому я сначала цепко ухватился пальцами за железные ячейки, не обращая внимание на боль от столкновения с забором, а потом быстро, как таракан, пополз наверх. Оттуда я без проблем мог видеть спешивших ко мне пятерых засранцев, стоящего в отдалении Йошимуру и даже парочку учителей где-то у школы.

На секунду возникла мысль побежать и сдаться педагогам, но я ее отмел: по зубам успею получить так и так. А просто стерпеть я не смогу — дам в ответ. Да и вредно для имиджа сносить безнаказанное избиение, так что их план от моих действий только выиграет. Поэтому надо продолжать косплеить сцену из Форреста Гампа.

«Беги, лес, беги. Лес, которым управляют», — Мысленно хмыкнул я и развернулся к пыхтящим от усердия подросткам.

— Прощайте неудачники! — Я совершенно ребяческим жестом похлопал себя по заднице, показал им фак по-македонски, а затем технично спрыгнул вниз. В этот раз земля по ногам ударила весьма чувствительно. К тому же я устал: роль дичи в загонной охоте невероятно выматывает. Пусть мои враги устали еще больше, но оставались еще байкеры на своем транспорте. К тому же, сам Йошимура просто так мой уход не оставит. Значит будут преследовать.

— Черт. Все же в сменке ходить не слишком удобно, — Пробормотал я, — Чисто психологически, м-да. Все время хочется переодеть. Ну ты, Кано, и вахлак цивилизованный. Даже здесь оставил свои загоны.

Люди злы и всегда будут вести себя в соответствии со своей злостной натурой, как только им представится такой шанс.

Никколо Макиавелли

Я быстрым шагом пошел вперед, запретив себе оглядываться на оставленную позади школу. Теплое мартовское солнце приятно грело затылок, запах цветов из клумбы вдоль дороги смешивался с автомобильными газами, а школьная ограда едва слышно позвякивала от порывов ветра. Вокруг меня торопились по своим делам многочисленные прохожие, ездили велосипедисты, ходили мамочки с колясками.

Некоторые люди с недоумением, а то и плохо скрытым неодобрением смотрели вслед, но мне было все равно. Главное, что избежал потенциально опасной ситуации и даже не прогулял занятия. Прикол в том, что для школы важнее всего отметиться в начале: на школьной линейке или первом (классном) уроке. Как правило, злостные прогульщики секут эту фишку и уходят как раз после проставления отметок. Так что здесь проблем быть не должно.

Разве что учитель, которого я довел и сорвал урок… Ну и хрен с ним. Ничего предосудительного я не сделал. А там пусть до опупения доказывает, как упоминание великих ученых заставило его повести себя в стиле истеричной девочки на красный день календаря. И это без намеков про мифический Сенриган и его грязные делишки. Нет, не станет Курода бузить. А месть на его уроках — такая мелочь.

— Нахрен его, — Громко сказал я, оглядываясь вокруг. Район вокруг я знал не слишком хорошо, но до метро дойти в состоянии. А там просто посмотрю карту, да сяду на нужную ветку. Хватит сегодня приключений. И так придется думать, что делать с подобной облавой. Благо завтра и послезавтра выходные, а в среду уже выпускной.

«Черт, забыл занести бумажки старосте», — Я поморщился, — «Придется навестить ее дома, а то в понедельник может быть уже поздно. Благо есть номер…» — Мои вялотекущие рассуждения оказались прерваны каким-то странным звуком. Я вот уже двадцать минут шел по дороге и сейчас как раз двигался через частный сектор. А сдавленные рыдания вперемешку с азартными выкриками слышались с ближайшей детской площадки, закрытой от посторонних глаз раскидистым деревом.

«Ну нафиг. Спасение утопающих дело рук самих утопающих», — Меланхолично подумал я, но тут вдруг посреди улицы активировался мой медиатор. Он всего лишь на секунду возник в воздухе перед моим лицом, после чего быстро скрылся обратно в энергетическую форму. Быстро, но не мгновенно: парочка женщин напротив меня недоуменно переглянулась и захлопала глазами.

«Черт, неужели магическая фигня?!» — Досада, переходящая в злость так явно отразилась на моем лице, что две болтушки вздрогнули, опустили головы и как можно скорее прошли мимо меня.

В голове же невольно всплыли слова Рю об ответственности магов, пусть даже начинающих. Да, де-факто я первое поколение, неоперившийся птенец без стихийной привязки и полного подчинения рейбуцу. Вот только ноблесс оближ — фамилия обязывает. Черт бы ее побрал.

Я решительно свернул в сторону, перепрыгнул невысокий заборчик, отвел от лица густые ветки чего-то лиственного, шагнул вперед. И оказался на унылом, потрепанном куске столичной недвижимости со старыми горками, турниками с облупившейся краской, влажной, липнущей к ногам почвой и заметенными под скамейки прошлогодними листьями.

Они стояли возле древних качелей с огромной лужей после прошедшего недавно дождя. Трое парней примерно моего возраста и четвертый — их сверстник. При мне один из заводил толкнул свою жертву так, что тот врезался в столб и жалобно вскрикнул. Остальные глумливо захохотали.

— Этот недостойный Цуру, — Сказал один из мальчишек, явно передразнивая паренька перед собой, — Сейчас должен извиниться перед Кином. Ты сломал ему руку!

Толкнувший пацана Кин тут же понял идею и начал неправдоподобно кривляться. Парень схватился за свою конечность, патетично вскинул лицо к небу и весело заверещал. Посреди наигранных воплей о невыносимой боли затесались фразы про перелом, безутешных родителей и десять тысяч йен.

— Н-но этот слабый Цуру не мог… — Жалостливым тоном начал бедняга, однако его тут же прервали:

— Я болею с детства! У меня мало кальция. А ты специально толкнул мою руку своим костлявым плечом! — Закричал на него Кин, но в конце не сумел сдержаться и радостно заржал. А следом за ним начала смеяться оставшаяся парочка.

— Давай, гони нам десять тысяч! — Подал голос последний из троицы, — Рука долго заживает! — Не ограничившись словами, он пнул свою жертву по голени. Удар прошел вскользь, но Цуру все равно не удержался на ногах и шлепнулся в лужу прямо на задницу.

«Ками-сама, какой он беспомощный. Даже не знаю, чего во мне больше: злости на этих деградантов или испанского стыда от такого хлюпика».

— Нет. Пусть сначала встанет на колени и извинится! — Родил очередную идею Кин. Что за фетиш такой у хулиганов: чуть что — сразу требовать извинения. Они там случайно не состоят в родстве с одним маленьким, но гордым народом моей бывшей родины? Пусть тогда сделают коллаборацию и на пару выпускают купюры в сто и тысячу извинений. А курс привяжут к японской йене.

— Давай, извиняйся. Ора-ора, — Пацанва окончательно перешла от слов к делу, принявшись пинать ногами своего сверстника. Пока только ритуально, без приложения усилий. Но кто знает, чем это обернется через минуту-другую. Тем более, что их жертва даже не думала сопротивляться. Цуру только сжался, сел на корточки, прислонился к грязному столбу спиной да прикрыл локтями и коленями голову.