Дело о трех рубинах - Георгий Персиков

Георгий с недоумением повернулся – и улыбнулся: Очеретина, оказывается, стянула со стены в помещении архива полевой бинокль и сейчас наблюдала за огоньками вдалеке через окуляры.

– И как вы только умудрились ни в болоте, ни в реке его не потерять?..

– Я и револьвер умудрилась не выронить и не утопить, – фыркнула напарница, и Родин опять улыбнулся.

– Если сейчас будет обмен денег на компрометирующие фотокарточки… Это было бы просто замечательно! – воскликнул он.

– Это было бы замечательно, если бы мы опередили его, – охладила его пыл Мария. – Пока это… никак. У вас есть идеи, как добраться туда первыми?

Георгий покусал губу, озираясь и быстро просчитывая варианты.

– Лодка? – предложил он, похлопывая по крутому просмоленному боку. – Течение очень быстрое, как раз в нужную сторону, пока машина будет пробираться по объездным дорогам, мы срежем напрямик.

– Вы уверены, что с ней все в порядке? – скептически спросила Мария. – Хорошую лодку вряд ли бы бросили просто так.

– Не уверен, – признался Родин. – Но ведь вы же были лучшей пловчихой в школе…

Мария скривилась, но ничего не ответила.

Георгий быстро осмотрел лодку. Кое-где доски разошлись, и течи не избежать, но минут пятнадцать пути, наверное, выдержит.

– Сойдет, – бодро сказал он. – В любом случае других вариантов нет.

Мария с сомнением покачала головой.

– Вот только потому, что нет других вариантов, – вздохнула она, помогая тащить лодку к кромке воды.

Лодка дала течь почти сразу, и Родин, чертыхаясь сквозь зубы, разорвал на длинные полоски носовой платок.

– Сворачивайте и затыкайте щели, – сунул он их Марии. – Нужно продержаться всего пятнадцать минут, думаю, этого хватит.

Он просчитался. Полусгнившее весло, обнаруженное под лодкой, рассыпалось в труху уже после первых гребков, превратившись в корявую палку. Лоскуты платка не столько забивали щели, сколько распирали их, опасно расширяя. Вода пузырилась на дне, бурлила маленькими водоворотами.

Мария осторожно подобрала ноги:

– Успеваем? – спросила она.

Родин бросил быстрый взгляд на берег.

– Должны, – неуверенно пробормотал он. «Если не наткнемся на мель, не попадем в сильное встречное течение, не воткнемся в корягу, если, если, если…» – подумал он. Не стоит Марии знать обо всех этих «если». Как и о том, что сейчас вопрос не в том, успеют ли, а в том, доберутся ли вообще… Если лодка потонет, на середине реки им в одежде долго не продержаться на плаву.

– Должны! – повторил он, на этот раз преувеличенно весело.

Мария с подозрением взглянула на него и еще выше подобрала ноги.

Все-таки они успели. Лодка ткнулась носом в берег в тот самый момент, как доски днища окончательно разошлись и вода хлынула внутрь.

– И что теперь? – спросил Родин сам у себя.

Мария нервно кусала губы. Издалека эта скала не казалась такой крутой, игра света и тени создавала ощущение выступающих камней и глубоких расщелин – на деле же трещины были не глубже, чем между бревнами старой избы, а на узкие каменистые выступы ногу можно было примостить с большим трудом.

– Есть обходные пути? – отрывисто спросил Георгий.

Мария пожала плечами и ответила:

– Конечно, есть. И как раз по нему сейчас и едет машина.

Родин покачал головой.

– Не вариант. А еще какие-нибудь?

Мария снова пожала плечами.

– Теоретически какие-то звериные тропы, может быть, охотничьи тропинки… Но кто знает, где они и куда ведут? Только на их поиски уйдет не менее часа.

Родин вздохнул и смерил взглядом скалу.

– А как у вас в школе обстояли дела со скалолазанием? – спросил он у Марии.

– Не смешно, – мрачно буркнула та.

Родин вздохнул.

– Не смешно, – согласился он. – Но других вариантов нет.

– Вам не кажется, что как-то уж слишком часто в последнее время у нас нет других вариантов? – ядовито поинтересовалась Мария.

Георгий ничего не ответил, сосредоточенно ощупывая камни руками и что-то прикидывая в уме.

– В принципе, попробовать можно… – медленно пробормотал он. – Вроде бы выветривания породы нет, сидят крепко, нас выдержат…

– Дело не в том, выдержат ли они нас, – резонно возразила Мария. – Вопрос в том, сможем ли мы удержаться на них.

Георгий поднял голову и прикинул расстояние.

– На самом деле не так уж и высоко, – сказал он. – Кроме того, смотрите – вон там скала становится менее отвесной, и можно будет цепляться за корни, видите, они выворочены?

– До корней еще надо добраться, – вздохнула Мария.

– Я бы смог, – с уверенностью сказал Родин. – В детстве мы с братьями часто лазили по старокузнецким горам, а там было еще более отвесно и вообще никаких корней… Но для того, чтобы забраться вдвоем, необходима сцепка. Ах, если бы у нас была веревка!

Мария весело фыркнула.

– Ну да, веревка, – с недоумением повернулся к ней Родин. – Во-первых, тогда будет эффект противовеса, во-вторых, если один соскользнет, второй его сможет удержать. А в-третьих, если сделать петлю, то можно будет дополнительно помогать себе. А в-четвертых…

– Да я верю вам, верю… – Мария почему-то была очень весела. – Отвернитесь, пожалуйста.

Родин с подозрением взглянул на нее, пытаясь прочесть на лице напарницы признаки начинающегося сумасшествия, но потом пожал плечами и отвернулся.

– Готово, смотрите, – услышал он через минуту и повиновался.

Мария одной рукой поправляла одежду в районе груди, а второй протягивала ему тонкий, но крепкий шнур, длиной где-то в три аршина.

– Совсем забыла про него, – извиняющимся тоном сказала она.

– А топора там у вас, случайно, не припрятано? – с веселым подозрением спросил Родин.

Мария загадочно усмехнулась.

Шнур был сплетен из какого-то неизвестного Родину материала. Легкий, но прочный, он не резал руки, не скользил, не затягивался в нерасплетаемые узлы. Один его конец Георгий закрепил на талии Марии, середину обвязал вокруг себя, а из другого конца сделал петлю.

– Ну, на абордаж! – бодро воскликнул он и ринулся штурмовать скалу.

Ему было стыдно признаться в этом, но кажется, Мария держалась на камнях увереннее его. Во всяком случае, она ни разу не соскользнула и не заставила его судорожно цепляться за шнур – в то время как сам Родин несколько раз чуть было не сорвался, умудрившись лишь чудом сохранить равновесие.