Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3 - Вадим Булаев

***

Бывший инспектор не ошибся — несмотря на отключенные огни вывески и табличку «Закрыто» на дверях, клуб работал. У входа, опёршись спиной на стену, спокойно стоял и скучал мужчина лет сорока в форме охранника. Рядом с ним торопливо курили две девушки в весьма соблазнительной униформе официанток.

Лица у всех были хмурые.

Обратиться к сотрудницам Сергей не успел. Пока он подходил — они наскоро затушили окурки и нырнули в помещение. Остался лишь охранник.

— Добрый вечер, — поздоровался Иванов с мужчиной.

— Добрый, — не стала отмалчиваться и шедшая следом Маша.

Стоящий лениво окинул взглядом бывшего инспектора, гораздо дольше разглядывал кицунэ, одетую по погоде и согласно правил маскировки: шапочка, прикрывающая лисьи ушки, куртка, длинная, почти до земли юбка, доставлявшая владелице при непогоде довольно много проблем.

— Привет, — наконец буркнул он.

Поскольку продолжения с его стороны не последовало, то инициативу взяла Маша, немного наивно полагая, что девушке мужчину разговорить проще.

— Скажите, это здесь был пожар? — задала она, как ей казалось, весьма невинный вопрос.

— Вон пошли, — сходу выдал охранник, подбираясь. — Чего вам надо?

Девушка опешила от такого поворота, Сергей же, наоборот, решил ответить наглому мужчине в его же стиле:

— Ты слова выбирай, сторож, — намеренно попытался унизить он род занятий незнакомца. — К тебе вежливо обратились, потому попробуй вежливо ответить.

Не подействовало.

Охранник, презрительно оценив стоявших перед ним парня и девушку-карлика, в ответ лишь сплюнул, добавив:

— Валите отсюда, блогеры хреновы, а не то полицию вызову. Заведение частное, так что не ваше дело, что здесь случилось и когда.

— Почему вы хамите?! — процедила кицунэ, от злости сжимая кулачки.

— Рот захлопни, мелкая, — не стал дослушивать её гневный спич охранник, глупо добавив. — Подрасти сначала, чтобы старшим вопросы задавать.

Было непонятно — мужчина провоцирует конфликт по дурости или его наглость действительно чем-то подкреплена? Он хоть и имел относительно спортивное телосложение, однако застиранная форма с дешёвыми ботинками на ногах однозначно указывали, что к элите охранной деятельности данный индивидуум не принадлежит. Так, спортзалом всего лишь не брезгует.

Всё это бывший инспектор отметил мимоходом, прикидывая, с какой руки отвесить подзатыльник Машиному обидчику. Этот сторож откровенно перешёл все допустимые границы приличий.

Но драки не случилось. Словно почувствовав назревающий конфликт, из помещения клуба на улицу стремительно вышел худощавый мужчина в недорогом костюме и уверенно принялся брать ситуацию в свои руки. Говорил он быстро, явно не интересуясь ответами:

— Здравствуйте. Я — начальник безопасности этого заведения. У вас какие-то проблемы?

Охранник при виде начальства стушевался, однако отмалчиваться не стал:

— Ходят, выспрашивают...

— Понятно, — перебил его безопасник и, отработанно, на одном дыхании, заявил:

— Ответы на все вопросы по поводу недавнего происшествия вы можете получить в полиции, в установленном законом порядке, — и сразу переключил своё внимание на подчинённого. — Я же давал распоряжение этим входом не пользоваться. Почему ты здесь?!

Мужчина в форме враз растерял всё своё хамство и нахрапистость.

— Так это...

— Зайди в помещение. И никого не впускать и не выпускать!

Охранник, враз позабыв о Маше с Сергеем, бросился в клуб. Мужчина в костюме, не прощаясь, прошёл за ним следом. Лязгнул изнутри замок. Домовая и бывший инспектор остались одни.

— Серёжа, я... — начала было кицунэ, однако Иванов не дал ей продолжить.

— Не здесь. Пошли в какое-нибудь кафе. В тепле пообщаемся.

Далеко идти не пришлось. Клуб находился в центральной части города, потому с общепитом проблем вокруг не было. Кафе и бары зазывали своими креативными и не очень вывесками буквально на каждом шагу.

Остановились в обычной кофейне, привлекшей их внимание тем, что через большие, витражные окна было отчётливо видно — заведение практически пустое. Из посетителей — лишь скучающая девушка со смартфоном в руке, за стойкой — бариста в белоснежной рубашке. Ну и обстановка понравилась: спокойная, приятная, отдающая каким-то иностранным уютом.

Устроившись на уютных диванчиках и заказав по кружечке кофе, Сергей, наконец, приступил к разговору с донельзя расстроенной результатами похода в клуб, и при этом изнывающей от любопытства, домовой.

— Ты, Маша, не сердись, что я тебя заткнул там, у входа. Так надо было. Не хотел под камерами видеонаблюдения разговоры разговаривать.

Девушка понятливо кивнула. Она и сама быстро сообразила о причине нежелания общаться на улице, потому и отмалчивалась, ожидая, пока более опытный в сыскных делах Иванов сам заговорит.

— Что думаешь? — перешёл к делу Сергей.

— Не знаю, — пожала плечами домовая. — Я как-то не ожидала такого поворота событий. Этот, в форме, вонючка хамская... Мы же с ним вежливо...

— Забудь о нём, — отмахнулся бывший инспектор. — Выловить и набить морду никогда не поздно. Но зачем о каждую скотину мараться? Сейчас вопросы поинтересней на повестке дня стоят, и самый главный среди них — что делать дальше.

— Были бы у нас полицейские удостоверения... — печально протянула Маша.

— И чины полковничьи, и машины с мигалками, и два взвода спецназа — подхватил Иванов. — Только ничего этого у нас нет и не будет, к сожалению. И Печати нет. Но ты не расстраивайся. В данном случае и с обычными полицейскими поступили бы точно также. Разве что хамили бы поменьше, да и то не факт. Помариновали бы на входе, созвонились с начальством, рассказали о частной собственности и конституционных правах граждан, а потом с ехидной улыбочкой порекомендовали бы вызывать повесткой, если уж так приспичило. Там к дядям с большими звёздами привыкли, к тем, кто решает...

Принесли кофе, однако девушка к нему и не притронулась. Она понуро смотрела в белоснежную, кружевную скатерть на столе и буквально физически ощущала, как вся её жажда правды заходит в тупик и начинает биться о непроходимую стену человеческой несговорчивости.

— Так что делать? — сгорая от стыда за то, что втянула бывшего инспектора во всю эту бестолковщину, тихо спросила кицунэ.

— Хочешь пирожное? — участливо спросил у неё Сергей, не отвечая на вопрос.

— Нет, — посопев, ответила домовая.

В минуты расстройства она, обычно строго следящая за фигурой и готовящая всякие вкусности лишь из любви к искусству да обожаемого домовладельца побаловать, готова была есть любые сладости, даже покупные — самые ненавистные и вредные. Тогда жизнь казалась не такой печальной и мысли о пропадающей под натиском калорий талии напрочь прогоняли почти любое горе.