Праздник на выезде - Дарья Сойфер

Так или иначе, разборки творцов Алину не касались. Она готовила плаху для Рудакова. Мало ли кто там кого ненавидит, в книгу-то он должен был заглянуть! И Белкина уже собралась обрушить на Глеба весь свой праведный гнев, как вдруг на ее пути к возмездию возник менеджер отеля. Почуял, шакал, терпкий душок провала и явился поживиться мертвечиной.

– Мне жаль, что ваше мероприятие закончилось раньше времени, – пропел он, хищно скалясь. – Но вы же понимаете, что на оплату это не повлияет.

– Мы все оплатим, – подоспел Глеб, видно, хотел как-то искупить вину. – У нас ведь еще есть время? Вот и займитесь счетами.

Цербер вынужден был отступить, а Глеб оттащил Алину в сторонку.

– Ты только не психуй, – завел он свою медитативную шарманку. – Ничего страшного не произошло.

– Кроме того, что нас теперь любой нормальный журналист будет обходить за километр? Или, может, хочешь почитать отзывы блогеров? – Алина никогда еще не чувствовала себя такой кровожадной. – Ах да. Ты же не умеешь читать…

– Тихо-тихо. – Глеб покосился на Минину, которая еще фотографировалась со своими единственными фанатками. – Главное, мы заработали кучу денег, да? А все остальное – проблемы ее репутации, не нашей. Поверь, хейтеры будут полоскать автора книги, про нас никто даже не вспомнит. А мы вложимся в раскрутку бизнеса, свадьбами займемся…

– Дудки! – Алина вырвалась из его рук и тряхнула головой, стараясь избавиться от непрошеных воспоминаний про поцелуи у камина. – Делим прибыль и расходимся!

– Да как скажешь! – Он изменился в лице и фыркнул. – Двадцать тысяч тебе хватит?

– Для моральной компенсации за работу с тобой маловато. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Сама ты… – начал он, но заметил, что Минина освободилась, и направился к ней.

Алина не отставала ни на шаг. Зная Глеба, она не хотела рисковать единственным заработком, который ей, вероятно, предстояло теперь растянуть минимум на месяц, пока не найдется приличная вакансия.

– Я вас поздравляю, – Глеб протянул Мининой корзинку с гортензиями. – Теперь хотелось бы уточнить по поводу оплаты…

– Что? – охнула писательница, выронив цветочную композицию за три с лишним тысячи. – Какой оплаты?!

– Ну как же, за презентацию… – теперь улыбка Глеба была уже не такой сияющей.

Алине стало нехорошо. Перед глазами запрыгали черные мушки, зал поплыл. Ничего, всего лишь голод. Ох уж эти писательские шуточки…

– Погодите, вы же сказали, что хотите мне помочь! – брыли Мининой дрогнули. – Илона сказала! Илоночка, ты же просто предложила помощь! Скажи им!

– Дорогая, кто же станет помогать тебе за спасибо? – невозмутимо отозвалась Веригина. – Я-то тебя люблю, но они… Современный мир помешался на деньгах, тебе ли не знать.

– Хорошо, я… – Минина схватилась за сумочку и вытащила потрепанный кошелек. – Ладно, я готова заплатить. – Она зашуршала сотенными купюрами. – Сколько с меня?

– Со скидкой… – Глеб наклонился к ее уху и назвал сумму.

– Сколько?! – Минина схватилась за сердце и покачнулась. Если бы Глеб не поймал ее у самого края сцены, требовать гонорар было бы уже не с кого. – Но мне… Мне издательство заплатило гораздо меньше… У меня столько нет…

– Глеб, как тебе не стыдно! – возопила Илона Ивановна. – Не видишь, человеку плохо? Звони в «Скорую»!

Впервые Алина была с ней солидарна. По крайней мере, до того момента, как зал отеля погрузился в полную темноту.

Давным-давно, когда Глебу было лет пять или шесть, семейство Рудаковых отправилось в Сочи на свадьбу какого-то дальнего родственника. Самого родственника Глеб не помнил и больше ни разу не видел – это был то ли внучатый племянник двоюродной бабушки, то ли шурин сына чьей-то там сводной сестры, – словом, седьмая вода на киселе. Взрослые пили не просыхая три дня кряду, как и предписывают традиции. А маленького Глеба отдали на попечение кузена Славки, которому недавно исполнилось семнадцать и которому меньше всего на свете хотелось подтирать сопли какому-то карапузу. Славка решил совместить приятное с полезным, а именно – взять Глеба на свидание с соседской длинноногой красоткой. Лучшим местом для обжиманий Славка счел темный зал кинотеатра, где как раз в то время крутили нашумевший ужастик «Звонок».

Два часа непрерывного кошмара Глеб запомнил навсегда. Славке, конечно, влетело по первое число, Глебу еще несколько лет пришлось подстилать под простыню клеенку на ночь, а телефонов он перестал бояться только годам к десяти.

Этот эпизод Рудаков и считал самым страшным в своей жизни вплоть до сегодняшнего дня, когда Алина прямо у него на глазах стала голубовато-белой, точь-в-точь как утопленница из «Звонка», и с глухим стуком опала на паркет, словно из ее тела разом исчезли все кости.

– Молодец, Глеб, двоих одним выстрелом, – прозвучал у Рудакова над ухом вердикт Илоны Ивановны.

А Глеб даже ответить ничего не мог, хотя ему было что высказать Веригиной. Знал ведь, что ничего хорошего от ее иезуитской доброты не выйдет. Но сейчас на руках у него обмякла Минина со всем ее грузом прожитых лет, а безжизненное тело Алины лежало на полу в нескольких метрах. И Глеб хотел броситься к ней, но совесть не позволяла уронить писательницу, а сил, чтобы дотащить ее до ближайшего стула, явно недоставало.

– Алина! – Это был крик отчаяния. – Алина, ты в порядке?! Да подойдите же к ней, сделайте что-нибудь! – Последняя реплика предназначалась уже Веригиной.

Спохватившись, Илона Ивановна подошла к Алине, похлопала ее по щекам, приложила ухо к груди, а потом отстранилась со скорбным видом.

– Мне жаль, но сердцебиения я не слышу, – безжалостно сообщила она. У Глеба внутри все похолодело, от ужаса стало трудно дышать. Нет, этого не может быть… Только не Алина! Его Алина!.. – Ты убил ее… Бедная девочка! Она мне всегда нравилась. Такая трагедия… Не принесешь мне воды? Я должна принять корвалол.

– Корвалол вам не поможет, – донесся до Глеба тихий, едва различимый шепот Алины. – Примите лучше цианид…

Веригина отскочила с прытью молодой лани, а туша Мининой выскользнула из рук Глеба на сцену. Впрочем, Рудакову уже не было никакого дела до литературы и ее жриц. Его рывок сделал бы честь любому олимпийскому прыгуну, видно, правду говорят, что адреналин способен кого угодно сделать спортсменом.

– Алина… – Глеб бережно приподнял ее голову. Глаза щипало от слез, сердце пропускало удары.

– Ты что, плачешь? – Она прищурилась, силясь сфокусировать взгляд.

– Не-а, – он звучно шмыгнул. – У меня тоже аллергия. На эту… – Глеб махнул за спину.

– Хам! – мгновенно обиделась Веригина.

– Да не про вас я! На корзинки с сиренью.

– Это гортензии, – Алина слабо улыбнулась.

– Тебе плохо? – Глеб приложил ладонь к ее лбу. Пожалуй, у вождя мирового пролетариата он был теплее. – Ты что, больна? С тобой вообще часто такое случается? Ты делала МРТ? У моего папы есть знакомый врач…