Метро 2035. Преданный пес - Дмитрий Манасыпов

А Кот пошел по мосту, подняв руки и даже не думая трогать оставленный ему ствол. Выбор был сделан, когда умер последний постовой.

Шаг за шагом, по полотну, глядя на узкие, где один человек пройдет, полосы металла по краям моста. Хаунд пытался понять – сколько времени нужно для эскадрона, чтобы перебраться на этот берег? Глянул вниз и удивился.

Вода заметно спала всего лишь за десяток минут. Полная река вдруг стала почти тем, чем была – не особо широкой речкой. Вот так так… Операция была просчитана до мелочей. Кутулукское водохранилище выше. Если там сохранилась система дамб и запоров, то все понятно. Кто-то спустил воду в заданное время, пока эскадрон делал марш-бросок к станции. Сам эскадрон чуть не потопили? Те же выбрались. Натюрлих, удивительные стратегия с тактикой у этих ребят. Или у их нанимателей. Во второе Хаунд верил больше. Да и без разницы, зато успех операции становился все более очевидным.

Особенно когда ему стало ясно, что сейчас в больших баулах на спинах фальшивых караванщиков. И из чего сделаны носилки, на которых тащили как бы Большого, на самом деле перетаскивая Зуфара. Да, дело вполне может выгореть.

Сам Хаунд, выглядевший как Хаунд, тащил на своей спине немало железа. Понятное дело, то же самое у остальных, включая баб и подростков. Переложенное разным тряпьем, чтобы не лязгало и не шелестело, опасное и ждущее своего времени железо.

Впереди вырос бруствер из мешков, переходящий в стенки из кирпича с обеих сторон моста и будки-близнецы, сваренные из железа и смотрящие на ту сторону стволами пулеметов. Между ними, уложенная на забетонированные упоры, лежала длиннющая двутавровая балка, не столб. Вот оно как, значит, хрен, как известно, редьки не слаще.

– Здорово, бродяга. – Силуэт из темноты, скорее всего, был тем самым жадиной Жданом, только что подписавшим смертный приговор очень многим людям. – Давай, построй своих вот тут и рюкзаки распакуй. Надо глянуть, сам понимаешь.

Кот кивнул.

– Щас, только Большого бы устроить. А то прямо беда.

– Ну, давай… – Ждан повернулся, показывая, куда положить бедолагу.

Кот ударил ножом, сбоку и в шею. Скородед вскинул удивительно новенький АС, ударил в упор несколькими выстрелами в караульных. Еще кто-то метнулся к одной из стальных будок с амбразурами, вскинул совершенно уж дико смотрящееся сопло огнемета, притащенного вместо рюкзака, ударил раскаленной струей. В будке дико завопили.

Из второй грохнул пистолетный выстрел, разнося баллон со смесью и превратив огнеметчика в орущий огненный шар.

– Ложись! – заорал Скородед. Рухнули все.

С того берега, из кустов, хлопнул РПГ и будка вспыхнула изнутри.

– По местам! – Скородед, добежав до бруствера, прикрывающего тыл уничтоженного поста, разворачивал ПК на станке, стоящий там. Со стороны станции, на которой громко переговаривались сотни людей и шли погрузочные работы, донесся свисток.

Зуфар скатился с «носилок», сделанных из крупного калибра. Два Корда, установленные на станки из рюкзаков, загрохотали, отправляя вперед, к станции, раскаленные гостинцы. Вверху, завизжав ведьмой, мазнула небо алым сигнальная ракета. Мост резко загудел, берег и вода зачавкали копытами и лошадьми, загоняемыми в реку.

– Граники! – командовал Скородед.

Откуда-то с трех точек в небо пошли ответные ракеты.

Туман с приближением рассвета разбегался, и проступила громада бронепоезда. Задний вагон, ворочая башню, готовился начать огонь по мосту.

Из рюкзаков появились РПГ-7 и заряды к ним. Первый прочертил полосу в не самом добром утре Кротовки одновременно с ударившим сзади жутким свистом. Свист надвигался поднимался звуками работающей лесопилки, бил по ушам.

– Шлагбаум! – Скородед оскалился, оглядываясь.

Зуфар, Хаунд и третий, здоровяк с незапомнившимся именем, ухватились за сталь. Зуфар начал счет. Спина затрещала от тяжести, которая начала подниматься с бетонных рогулек. Хаунд, заревев, дождался «три», рванул на себя, надеясь, что спина выдержит.

Выдержала.

Балка, ухнув, грохнула о землю.

– Ай, маладцы-ы-ы!

Скородед, обернувшись к ним, что-то вытащил из-под тельника. Зажал «что-то» зубами и разрезал воздух свистом работающей циркулярки. Свист повис в воздух, хлестал по ушам со всех сторон, сжимаясь к станции одновременно с грохотом копыт и дробью выстрелов, скоро слившихся воедино.

Грохнуло еще одно попадание, отозвавшись внутри стальной черепахи разом родившимся взрывом. Следующий гранатомет ударил ближе, бойцы эскадрона работали умело, в едином ритме однородного организма, спаянного за годы, проведенные плечом к плечу и стремя в стремя.

Разбрызгивая воду конской грудью, выскочил из Кутулука всадник. Добавил свой свист к рвущему уши звуку, закрутил бешеную восьмерку шашкой, вращавшейся пропеллером, погнал на берег. Следом, паря ноздрями и оставляя блестящий след летящих капель, вырывались на берег все новые верховые.

Первым на эту сторону пробрался серый в яблоках конь Атиллы с ней самой. Второй, хлопая черным полотном, в Кротовку вошла «Свобода или смерть». А следом по мосту и поднимаясь по берегам реки, в село начал вливаться весь остальной Чертов эскадрон.

Хаунд успел убраться с дороги, когда мимо, один за одним, горяча коней, понеслись верховые. Половина держала огнестрел, половинае оттягивали правую руку вытащенные клинки. Корды продолжали грохотать, пока Атилла не проскакала мимо. Пулеметчики, подхватив оружие, побежали вперед.

Оттуда, со станции, нарастал крик. Один из отрядов эскадрона добрался первым, и кто-то уже рубился, кто-то стрелял, кто-то погибал.

Хаунд, подхватив ПК одного из мертвых постовых, перекинул ремень на левое плечо. Попробовал своей «новой» рукой взяться за рукоятку, взвел, положил палец на спусковой крючок. Ничего, если держаться за ручку сверху, то стрелять можно. И пошел к разрывам, воплям, грохоту и проливаемой крови боя. Останавливать его не стали. В отличие от Кота с Костей.

Стоило убить Кота и списать все на случайное попадание, йа. Но Скородед отправился к станции только после самого Хаунда, а при нем грохнуть караванщика, заключившего договор с атаманшей, явно было не комильфо.

Ничего, Хаунд терпеливый.

Чертов эскадрон состоял из двух сотен. Это Хаунд понял, подходя. Ничем другим объяснить ход боя он не мог, если оценивать защитников Кротовки человек в восемьдесят, не меньше. Ничем другим, кроме продуманности, доли фарта и суматохи вокруг состава, что грузили даже солдаты. Убитые начали попадаться метров через пятьдесят.

Хаунд насчитал штук шесть местных, прежде чем наткнулся на еще хрипящего коня и всадника. От головы у того осталось разве что напоминание. И хренов натюрморт, разбрызганный на пару метров вокруг.

Выстрелы стучали и щелкали впереди. Оттуда же доносился шум мясницкой. Было с чего, не отнять.