16 лошадей - Грег Бьюкенен

от удара кулаком, возможно, неумышленного.

В компьютере, паролем к которому оказалось слово «Джулия» (что само по себе странно, ведь среди близких Алека не было никого с таким именем), не нашли никаких следов правонарушений, никаких намеков на инцидент с зеркалом. Он завел профили на нескольких сайтах для онлайн-знакомств, кое с кем общался, однако длилась переписка обычно не больше пары дней. Поначалу Алек описывал себя довольно подробно: упоминал среди интересов итальянскую еду и долгие прогулки, перечислял все фильмы и сериалы, которые ему нравятся (добавив, что не особо любит читать), а вот в последнем из профилей информация оказалась довольно краткой. Алек написал лишь, что работает в полиции, один растит ребенка и ищет милую женщину. Многие его собеседницы жили очень далеко от Илмарша и были чем-то похожи – стройная фигура, темные волосы, яркая одежда.

Когда придет время изучить образцы цветов из сада Алека, ботаник обнаружит только безобидную мутацию, передававшуюся годами от одного растения к другому.

Внутри дома ничего подобного не было.

•

Иногда Купер бродила по дому Алека. Сидела на его диване, наливала воду из-под крана в его раковине, кипятила его чайник.

Изучала его досье.

Отец Алека, избивавший свою жену, теперь жил в доме престарелых в шести часах езды отсюда. На оплату проживания шли деньги от продажи родительского дома, кое-что Алек добавлял из зарплаты. Отца он не навещал.

Некоторое время он проходил обучение по ускоренной программе для следователей, однако финансирование урезали, рабочие места сократили, и Алек еще долго не мог попасть в Управление уголовных расследований.

Среди арестованных ни одного примечательного мерзавца, который мог бы затаить обиду именно на Алека. Никакой связи с Илмаршем, Кейт Бэббит, Чарльзом Элтоном или Альбертом Коулом помимо того, что он просто жил в одном с ними городе.

Жена скончалась от рака несколько лет назад. В доме, где она никогда не жила, до сих пор оставались ее вещи: коробка с мелочами на чердаке, просроченные лекарства, которые кто-то вернул вдовцу, совсем давнишние антидепрессанты и биодобавки для похудения, едва начатые.

Купер выпила еще воды, продолжая читать о жизни Алека.

Тихая жизнь с сыном, полная потерь. Другую женщину так и не нашел, короткий обмен сообщениями на сайтах знакомств не в счет.

Когда они ехали вместе на конюшню Элтонов, Купер спросила, почему Алек переехал в Илмарш.

Она сидела на диване Алека и ненадолго прикрыла глаза. Близился вечер.

•

Купер проснулась от вибрации мобильника, лежавшего на столе.

За окном уже рассветало.

Посмотрела на экран – пять пропущенных.

Да что с ней такое? Странно. Улицы, пляж, даже местные жители… Все казалось таким знакомым, будто она здесь уже очень давно.

Глава 50

Трудно забыть момент, когда впервые увидел, как голова отделяется от тела.

В одиннадцать лет Купер нашла в доме мышь с перебитой шеей. По серому ковру стекала струйка крови.

После Рождества мать повсюду расставила мышеловки, так как от крысиного яда не было никакого толку.

Купер разрешили похоронить мышку на заднем дворе. Оставшись наедине со зверьком, она случайно коснулась раны на шее. Из носа потекла кровянистая жидкость. Оказывается, даже с мертвым телом может что-то происходить. Купер долго рассматривала мышь в свете сумерек, а затем отправилась в гараж за ножом – хотелось посмотреть, как выглядит ее позвоночник.

Впоследствии Купер часто вспоминала о том случае.

Она ведь была всего лишь ребенком. Сказала, что просто желает помочь.

И помогла, хотя на этом не остановилась. Купер раздирало любопытство…

В сумке лежала открытка для Алека с надписью «Поправляйся скорее!». Открытка, которую она ему так и не подарит.

Внутри никаких надписей или рисунков.

«Поправляйся скорее!»

День 25

Глава 51

Тела носило течением по морю.

А потом они всплыли на поверхность.

Небо наконец прояснилось. Взошло солнце, на горизонте были видны лишь заброшенные буровые вышки. Белые лопасти старых ветряных электростанций синхронно разрезали холодный воздух, еще дальше маячил остров.

Купер была не одна.

Грубый песок на пляже усыпан широкими лентами водорослей, протянувшимися из моря на берег, словно длинные пальцы. Вдоль камней полз краб. Если подойти ближе, он тут же нырнет под ближайший валун, и никто его больше не увидит. На волнорезе собралась группка чаек; они взмывали в воздух и ныряли, но вскоре возвращались обратно.

Дул холодный ветер, накатывали и отступали волны.

– Сколько? – спросила Купер.

Было семь пятнадцать утра. Она надела зеленое пальто, более плотное, купленное специально для морозных дней, в левой руке держала стаканчик с кофе. Голова раскалывалась.

– Первое нашел парень, гулявший с собакой, – сказал инспектор.

Никто не называл его Гарри. Купер пробовала, но ему, похоже, не понравилось. Лучше просто «инспектор».

К штанинам его черных брюк прилип песок. Купер пришла в сапогах. В горло проникал соленый воздух.

– Примерно пару часов назад. На собаке был светящийся ошейник, она припустила вперед, зеленое свечение задергалось. Странноватое зрелище.

– Вы про собаку или ее хозяина?

– А?

– Кто выглядел странно?

Инспектор не ответил, лишь покачал головой и пошел дальше. Затем вспомнил про ее первый вопрос.

– Два.

Пока нашли только два.

Они шагали по пляжу. Где же тела?

– Вонь ужасная, – добавил инспектор. – Я думал, от них уже не будет так пахнуть.

Тела с растопыренными ногами находились в воде несколько недель, их носило туда-сюда приливами и отливами. Кожу местами объели рыбы, а потом, когда туловища прибило к берегу, и птицы.

– Вон там, – показал он.

Купер опустилась на корточки рядом с одним из тел без головы и хвоста. Вздутая разлагающаяся плоть, обкусанная и изуродованная в припадке безумия. Кое-где кожа отделялась от тела, как накидка. На втором туловище не было никаких следов увечий, кроме отсутствия головы и хвоста. Длинная плотная шея заканчивалась обрубком.

Чуть позже Купер отправится в тот большой загон для животных, где она проводила вскрытие шестнадцати голов, и подтвердит свои первоначальные догадки.

Эти два странных туловища, два обескровленных исполина, вынырнувших из моря, принадлежали лошадям, чьи головы обнаружили на «Родной ферме». В ближайшие дни появятся еще три тела, а вот остальные так и не найдут.

Кто-то решил, что раз это существо не человек, то с ним можно делать что угодно.

Они без конца качались на темных волнах и превратились в корм для других.

Еда стала жизнью. Жизнь стала смертью.

Через несколько часов на пляже появился фургон, в который погрузили тела.

Издалека за происходящим наблюдал какой-то человек.

– Одиннадцать, барабанные палочки! – закричал ведущий бинго.

– Он уже