16 лошадей - Грег Бьюкенен

Мы убивали, чтобы помочь, и тогда во мне пробудилось нечто странное.

Я развожу костры. Я не дремлю, и никто меня не видит – и никогда не сможет увидеть.

•

Столько погибших всего за несколько дней.

И почти между всеми есть связь в виде животных, насилия и шантажа.

Пару часов назад стало известно, куда подевались Элтоны. После внимательного изучения досье на владельцев конюшни к ним домой отправили полицейских. Чарльз Элтон покончил с собой выстрелом в голову, и никакой информации у него уже не выведать. Пустая трата времени.

В предсмертной записке он винил во всем полицию, мол, это они своим преследованием довели его, невинного человека, до крайности. Какой позор.

Ада прекрасно знала, что невинных людей не бывает.

Письмо со словами «Убей себя» Элтон пытался сжечь. На обороте конверта обнаружили пароль к компьютеру – видимо, шантажист намекал, что ему многое известно.

Этот идиот ушел из жизни, даже не проверив, сгорело ли письмо.

На жестком диске одного из конфискованных компьютеров нашли 1592 фотографии и 314 видео сексуального насилия над детьми. На работу экспертов-криминалистов уйдут недели, и найденные материалы шокируют полицейских, однако по предварительным выводам сам Чарльз эти видео не снимал.

Он оказался монстром, но монстром довольно заурядным, как и все остальные. Его замысел не назовешь искусным, в нем не было ничего странного или прекрасного.

Просто идиот, который не сумел сжечь листок бумаги.

Что за человек готов умереть, лишь бы не смотреть правде в глаза, лишь бы избежать последствий своих поступков? Поступков, на которые и его, и Кейт толкнул кто-то другой… Может, злоумышленник действовал в одиночку, а может, их было несколько… Или во всем виновато само место? В заурядном Илмарше обитало зло.

Один из подчиненных Ады молча вошел в комнату и замер в ожидании ее реакции.

– Чего тебе? – спросила она, не обернувшись.

– Доктор Аллен закончила, мэм. Хочет с вами поговорить.

Ада напоследок окинула взглядом комнату с дырой в стене. Что же ее друг натворил сам с собой и с этим островом?.. Вспомнилось его обуглившееся тело в молитвенной позе, вспомнился доносившийся из амбара плач ребенка. Остальных нашли в траве.

Раньше Ада читала дядины книги, которые сам дядя даже не открывал – возможно, именно поэтому она ими и заинтересовалась.

Если вспомнить Авраама и Исаака, то убийство собственного ребенка – праведный поступок. Это про страх и трепет, это про способность нарушить все законы, даже священные, просто потому, что некий голос из кустов приказал тебе принести свое дитя в жертву.

Возможно, и ее друг тоже повиновался какому-то голосу? А этот остров, а весь мир? Почему это случилось с коллегой Ады? Что делает всех людей такими, какие они есть?

Если весь мир у нас в голове, то конец жизни означает и конец света.

А забирая жизнь, ты вызываешь апокалипсис.

Убить человека – значит стать ближе к Богу.

Ада вышла наружу, вдохнула отравленный воздух острова.

Несмотря на все, что пишут в книгах, сорок процентов убийств остаются нераскрытыми. Ада хотя бы знала, кто убил семью ее друга. Не понимала, почему, но знала, кто.

Она направилась к палатке, стараясь не смотреть на незнакомых людей, склонившихся над землей, стараясь не прислушиваться к тишине.

Не прошло и часа, как катер умчал их обратно, и возвращаться сюда, даже если прикажут, Ада больше не хотела. Она была готова на что угодно, лишь бы уехать отсюда навсегда.

Глава 43

– Варфарин, он же крысиный яд, – сообщила Купер. – Воронам давали его на протяжении нескольких дней. Судя по количеству птичьих трупов, кто-то давно их прикармливал, так как птицы этого человека не боялись. Шеи свернуты уже после смерти. И, скорее всего, после размораживания.

– Убийца держал их в морозильнике? – удивленно спросила Ада.

Катер плыл по волнам, обе женщины стояли на корме. Туман почти рассеялся, а вот небо потемнело и затянулось облаками.

Купер кивнула.

– Другие очаги заражения обнаружить не удалось, – продолжила Ада. – Вероятно, землю, которой засыпали лошадей, взяли из той самой ямы, где мы нашли птиц.

– Что дальше? – поинтересовалась Купер.

Ада не сводила глаз с исчезающего вдали острова.

– В местном полицейском участке подтвердили, что у Алека Николса есть алиби на время совершения большинства злодейств.

Купер молчала.

– И все-таки любопытно. Я изучила его досье: Алек явно страдал от депрессии, но перестал ходить к психотерапевту. Сведения о его предыдущем месте работы покрыты мраком, однако мы пытаемся все выяснить. Сын Николса прогуливал школу, а сам детектив говорил психотерапевту, будто жалеет о том, что вообще завел ребенка. Что без него жизнь была бы намного проще. Вот так-то.

– Я думала, беседы с психотерапевтом строго конфиденциальны, – с некоторой резкостью в голосе сказала Купер.

– Только не в подобной ситуации. – Ада пожала плечами. – Его сын исчез, на месте аварии найдена кровь… И еще это письмо со словами «Ты мог его спасти». Мальчик наверняка мертв. Но если я все же ошибаюсь, если кто-то похитил его, что ж…

Показались очертания Илмарша.

– Алек определенно с этим связан, – добавила Ада. – Либо сам замешан в преступлениях, либо… его изначально выбрали в качестве мишени. В любом случае вы должны все выяснить.

– Что выяснить?

– Правду.

Вот уже виднеется отель, временное пристанище Купер.

– Я же не следователь.

– Если кто-то наблюдает за Алеком, то будут наблюдать и за вами. – Ада замялась. – Ни один специалист из моего отдела не имеет опыта подобной работы. Я уверена, что вы…

– Я не самый подходящий человек для этого дела.

– Вы сотрудничали с Алеком, и он вам доверяет. Никто другой нам не подойдет, – настаивала Ада.

Купер представила, как Алек лежит в больнице, даже не догадываясь о том, что сейчас творится. Не знает, что пропал сын, что его самого в чем-то подозревают…

Вспомнился фермер, упавший посреди поля.

И дым от костра из овец, и человеческая неосторожность.

– Кто еще знал про птицу со свернутой шеей? – спросила Ада.

– Алек мог рассказать кому угодно. Вполне возможно, он невиновен…

– Даже если так… Вряд ли человек, вызывающий у кого-то такую ненависть, совсем ни в чем не провинился.

– Алек ведь тоже заболел. Думаете, он съездил на остров, взял образцы спор, вернулся и в последний момент сам себя заразил? – Купер покачала головой. – Он жертва, а не убийца.

– Все мы жертвы. – Ада достала сигареты.

Берег освещался фонарями.

– И письмо, и вороны… Это предназначалось именно вам. Не знаю, вам ли одной или, может, Алеку тоже… – Ада чиркнула спичкой. – Мы проведем зачистку, будем лечить