Тайная лавка ядов - Сара Пеннер

Стараясь пониже держать центр тяжести, чтобы не соскользнуть, я неловко перевернулась, чтобы свесить ноги с другой стороны. Потом в последний раз оглянулась и прыгнула.

Приземлилась я тихо и чисто: закрыв глаза, можно было бы убедить себя, что ничего не изменилось – вот только теперь я нарушила закон. Но решение было принято и исполнено.

Было темно, но я все равно пригнулась и пересекла пустырь несколькими длинными прыжками, направляясь к кусту, стоявшему прямо перед дверью. На его ветках не было ни цветов, ни бутонов, но зато они были покрыты колючими коричневато-зелеными листьями и шипами длиной в дюйм. Выругавшись про себя, я вытащила из сумки телефон и включила в нем фонарик. Встав на колени, я попыталась одной рукой нервно разгрести колючие ветки.

Острый шип впился мне в ладонь, и я ее отдернула; он пробил кожу до крови, я поднесла ее ко рту, чтобы унять боль, тем временем светя фонариком за куст, чтобы рассмотреть, что там. Рыжие кирпичи фасада были побиты непогодой, каждые несколько футов на них проступал пестрый зеленый мох, но прямо за кустом была деревянная дверь, которую я видела утром.

В крови у меня забурлил адреналин. С тех пор как я под покровом темноты вышла из гостиницы и отправилась сюда, часть меня так и не могла поверить, что этот момент на самом деле настанет. Медвежий переулок могли закрыть для дорожных работ, или могло быть слишком темно, чтобы разглядеть дверь, или я просто могла струсить и повернуть обратно. Но теперь я стояла в глубине пустыря благодаря то ли смелости, то ли глупости, и дверь была от меня на расстоянии вытянутой руки. Я не видела на ней замка, различала только одну облупившуюся петлю у левого края. Казалось, стоит только хорошенько толкнуть, и она откроется.

У меня участилось дыхание. По правде говоря, я боялась. Кто знал, что там, за дверью? Как главная героиня в начале фильма ужасов, я чувствовала, что самое умное – сбежать. Но я устала делать то, что нужно, устала выбирать практичные, нерискованные, ответственные пути.

Вместо этого пришло время делать то, чего я хочу.

Я все еще лелеяла фантазию, что стою на пороге раскрытия тайны женщины-аптекаря. Обсудив с Джеймсом за ланчем свою работу – и наше неустойчивое будущее, – я не могла не думать о возможности, которая может мне представиться, если я найду что-то действительно стоящее упоминания в новостях по эту сторону стены. Сейчас меня толкало вперед не только желание открыть дверь в здание; возможно, я открою дверь в новую карьеру, ту, которую видела для себя много лет назад.

При мысли об этом я покачала головой. К тому же водопроводчик сказал, что дверь, скорее всего, ведет просто в старый подвал. Была вероятность того, что это открытие окажется пшиком и через двадцать минут я буду есть пиццу. Я оглянулась на ворота, надеясь, что с этой стороны будет так же легко забраться на каменный столб.

Я решила, что лучше раздвинуть колючие ветки не голыми руками, а плечами и спиной. Осторожно обошла куст, почти не поцарапавшись, потом уперлась ладонями в прохладное дерево двери и замерла. Замедлила дыхание, собралась, готовясь к тому, что могу обнаружить по ту сторону, а потом сильно толкнула дверь внутрь.

Дверь чуть подалась, достаточно, чтобы понять, что она не заперта. Я толкнула еще раз, потом еще, а потом уперлась в нее подошвой и изо всех сил надавила правой ногой. Дверь наконец распахнулась внутрь с хрустом и скрежетом. Я сжалась, слишком поздно поняв, что вернуть ее в прежнее положение, когда закончу, не смогу.

Когда дверь распахнулась, меня обдал порыв сухого, пахнущего деревом воздуха, и несколько потревоженных насекомых разбежались прочь. Я подняла телефон, чтобы быстро осмотреть темный провал, и с облегчением выдохнула: ни крыс, ни змей, ни трупов.

Я сделала робкий шаг внутрь, ругая себя, что не захватила настоящий фонарик. Но, с другой стороны, я ведь не думала, что зайду так далеко. Проверив, нельзя ли сделать фонарик в телефоне поярче, я выругалась, когда увидела значок в правом верхнем углу: батарея, полностью заряженная, когда я выходила из гостиницы, показывала 55 процентов. Судя по всему, фонарик съедал очень много.

Я посветила в проем и нахмурилась, когда передо мной открылся коридор. На вид – как и сказал водопроводчик, низкий коридор подвала. Он был всего несколько футов шириной, но я не могла определить, как далеко он уходит, потому что света у меня было недостаточно.

Я глянула на распахнутую дверь, чтобы удостовериться, что она каким-то образом не закроется сама, и сделала несколько шагов внутрь, выставив перед собой фонарик.

Сперва меня невольно охватило разочарование; смотреть было особенно не на что. Пол в коридоре был земляной, кое-где выступали камни, здесь не было ни оборудования, ни инструментов, ничего такого, что владельцы здания могли бы счесть нужным хранить в подвале. Но я вспомнила карты, которые показывала мне утром Гейнор, и то, как Малый переулок изломанной линией отходил от Медвежьего переулка, несколько раз поворачивая под прямым углом, почти как ступени лестницы. Слабо освещенный проход впереди поворачивал точно так же; и, пусть мне не хотелось идти вглубь коридора, сердце у меня забилось быстрее.

Сомнений не было, передо мной лежал Малый переулок – по крайней мере, то, что от него осталось.

Я улыбнулась, довольная собой, представила себе, что сказал бы Альф Холостяк, если бы стоял рядом. Наверное, он бы рванулся вперед в поисках старинных артефактов.

Сначала я почувствовала это и лишь потом увидела – меня обдал порыв сквозняка, – я подняла фонарь в ту сторону, откуда он долетел. Прямо впереди была еще одна дверь, приоткрытая, и воздух из помещения за ней, видимо, высасывало потоком, который я создала, открыв входную дверь. Мои предплечья покрылись мурашками, и я вздрогнула, когда выбившаяся прядь мазнула меня по шее. Каждый мускул в моем теле был напряжен, готов бежать или кричать – или взглянуть поближе.

До сих пор нарушение границ частного владения вело меня по большей части предсказуемым путем. Я знала о существовании наружной двери, предполагала, что она ведет в неровный коридор – застроенную улицу или проход, как сказала Гейнор, – и чувствовала, что коридор, скорее всего, окажется не слишком интересным, когда я в него попаду.

Пока все ожидания оправдались. Но эта дверь? Ее не было на карте.

Мне отчаянно хотелось заглянуть внутрь, и я сказала себе, что этим и ограничусь. Дверь уже была приоткрыта – ни пихать, ни толкать не придется, – так что я решила сунуть фонарик в комнату, быстро оглядеться и уйти. К тому же – я проверила батарею телефона, оставалось 32 процента, – у меня было не так много времени тут ошиваться, если только я не хотела остаться в темноте.

– Господи, – пробормотала я, шагая к двери, совершенно уверенная, что в медицинском смысле сошла с ума. Нормальные же так не делают, правда? Я уже даже не была уверена, что все это касается женщины-аптекаря. Я по-прежнему пыталась разобраться в ее истории или я была из тех, кто пускается в бездумные, адреналиновые приключения, пережив большую потерю?