Саламандра - Елена Никитина

Малодушная паника уже готова была навалиться на меня всем своим многотонным весом и размазать по взлетной полосе, но тут опять вмешалось везение. Хотя еще неизвестно, как это лучше обозвать. В общем, я вовремя услышала приближающиеся шаги и успела спрятаться за небольшим, но довольно пышным кустиком. Сердце бешено колотилось. Неужели Полоз уже успел меня хватиться и поставил на уши весь дворец? Шаги неумолимо приближались, и вскоре моему взору предстала спина моего муженька на пару со спиной самого Владыки.

— Будь осторожен с этим зельем, Полоз, — серьезно предостерег Владыка. Такое впечатление, что он сына на смертный бой отправляет. — Она не должна ни о чем догадаться.

— Не волнуйся, отец, не первый день женатый, — усмехнулся мой узкоглазенький и оглушительно свистнул. Я даже к земле припала от неожиданности.

Отец посмотрел на сына несколько недоверчиво. Ему, как и мне, тоже не внушал доверия тот оптимизм, с которым были сказаны последние слова. Шутка ли — жена мужу вот уже которую седмицу голову морочит, от своих прямых обязанностей отлынивает.

— Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили? — на всякий случай уточнил Владыка.

— Помню, помню, — раздраженно кивнул Полоз. Данная тема разговора, похоже, набила ему порядочную оскомину. — Я разберусь.

«Ну-ну, — злорадно покивала я из своего ветвистого убежища. — Если будет с кем». И вообще — удивляюсь столь непроходимой самоуверенности, она его когда-нибудь погубит.

— Возможно, мне понадобятся несколько твоих мудрых советов, — закончил мой благоверный, прежде чем сверху спикировал здоровенный грифон (не уверена, что тот же самый, который вез нас сюда, но от этого не менее впечатляющий) и прикогтился на самом краю пропасти. Мечевидный огромный коготь задней лапы глубоко вонзился в землю, выкорчевав с корнем мое временное убежище и даже не заметив этого.

Я испуганно отскочила за соседний кустик, чуть не устроив себе скоростной спуск с неизбежным летальным исходом. Сердечко бешено колотилось от осознания того, что я мгновение назад избежала самого глупого вида смерти.

Владыка между тем ловко вскочил грифону на спину и заерзал, устраиваясь поудобнее. Если еще и мой двуличный муженек уйдет прямо сейчас, то я буду считать, что день удался на славу. Полоз действительно не горел желанием махать платочком вслед уезжающему родителю, развернулся и скрылся во дворце. Я чуть от радости и облегчения не задохнулась.

Промедление теперь могло граничить разве что с глупостью. С максимальной скоростью, которую в себе даже не подозревала, я рванула к птицезверю и успела схватиться за пушистую кисточку на кончике хвоста грифона, прежде чем он расправил крылья и присел, приготовившись к взлету. Надеюсь, у этого исполина есть блохи, чтобы присутствие еще и моего маленького существа не так сильно чувствовалось? Сомневаюсь, конечно, что меня можно принять за блоху-переростка, но очень хотелось верить хоть в крохотную капельку настоящего везения.

Мы взлетели. Крепко цепляясь лапками, я поглубже зарылась в длинную и на удивление мягкую шерсть и теперь, на высоте, боялась даже пошевелиться. Хвост постоянно вилял в разные стороны (вместе со мной, естественно), вызывая тоскливые воспоминания о земной тверди и жуткую тошноту, а злополучный чепчик с сокровищами немилосердно бил целым состоянием по спине. Вот и люби после этого драгоценности, весь хребет отшибли. Вниз я даже не смотрела. Во-первых, страшно и голова кружится, а во-вторых, все равно толком ничего не видно, зачем зря шею выворачивать.

Однако постепенно движения хвоста выровнялись, стали более плавными, меня даже укачивать перестало. Видимо, грифон набрал нужную высоту и, поймав попутный поток воздуха, шел намеченным Владыкой курсом. Но направление меня сейчас волновало меньше всего. Главное — подальше от этого змеиного логова.

Сколько времени мы летели, сказать трудно. Мне, существу исключительно наземному, не привыкшему к такому экзотическому способу передвижения, показалось, что прошла целая вечность и даже немного больше. Лапки, судорожно сжимавшие ни в чем не повинную грифоновскую кисточку, немилосердно затекли и готовы были разжаться в любой момент, и я держалась только благодаря собственному упрямству. Уж очень хотелось благополучно дотянуть до места посадки. Опыт опытом, а высота все-таки впечатляла, не через забор вокруг клумбы ведь прыгаем. Думать о чем-либо серьезном в таком положении было просто невозможно, поэтому точно сказать, чем была забита моя голова во время полета, не могу. Помню только, что меня очень волновал вопрос, насколько крепкая у этих зверюг шерсть и не начался ли у них активный сезон линьки.

Далеко не мягкая посадка положила конец моим философским измышлениям и все возрастающим страхам. Грифон с такой силой мотнул хвостом, когда приземлялся, вонзая когти в землю, что держаться за него дальше было гораздо опаснее, чем падать с заоблачных высот. Ждать следующего крутого виража я не стала, зажмурилась и на свой страх и риск разжала лапки, обреченно ожидая недружелюбной встречи всей маленькой саламандрочки с земной твердью. Но мне снова повезло, я упала на что-то мягкое и, не веря еще своему счастью, приоткрыла один глаз. Травка вокруг, цветочки, птички поют… Земля… Чтоб я еще раз полетела на ком-нибудь?! Да ни в жизнь! Своих крыльев нет, а на чужие надеяться — себя не уважать.

Подо мной вдруг что-то слабо зашевелилось. Я замерла, прислушиваясь к непонятным ощущениям. Шевеление не пропало. Пришлось открыть глаза и провести более детальное обследование своего местоположения. М-да… Если падение в муравейник считать везением…

Сдавленно пискнув, я соскочила с места посадки и начала усиленно стряхивать с себя и своего драгоценного узелка разгневанных непрошеным вторжением насекомых. И так увлеклась этим занятием, что не сразу заметила, как оказалась за спиной самого Владыки, чуть не врезавшись в его сапог. Огромный грифон стоял рядом каменным недвижимым изваянием. Не знаю почему, но этих крылатых монстров я боялась ничуть не меньше всего змееглазого семейства вместе взятого. Было в них что-то неестественное, я бы даже сказала — не совсем живое, отчего внутренности непроизвольно сжимались в липкий холодный комок. Чувство такое, будто тебя пригласили на званый обед к упырям в качестве десерта, а ты лежишь на блюде и гадаешь — дойдет до тебя очередь или до ужина еще протянешь.

От ужаса сердце пропустило удар, второй… Муравьи сразу были забыты как самое меньшее из трех зол, и я начала медленно, чтобы ни одна шальная былинка не шелохнулась, пятиться обратно к муравейнику. Там трава высокая, в ней легко спрятаться. Только бы эти двое не вздумали оборачиваться, иначе плакала моя свобода горючими слезами, а она уже так соблазнительно близко… Я же этого не переживу. И когда мне показалось, что расстояние между мной и Владыкой вполне безопасное, развернулась и со всех ног бросилась наутек.

Мир не без добрых людей, и в этом его жестокость.

Владыка вернулся во дворец далеко за полночь. Встреча с тайным осведомителем прошла напряженно. Новости, которые привез личный шпион, были неутешительными. В южных царствах происходило какое-то странное движение. Подготовки к военным действиям вроде не замечено, но эльфы чем-то сильно обеспокоены, и даже ходят слухи, что темные эльфы, которых Влад и так недолюбливал за постоянные непонятные делишки, выпустили на волю лиебе, опасных кровожадных тварей, способных за короткое время лишить души почти все разумное население Мира Царств. Какой им от этого прок — непонятно, они же первыми попадают под удар. Но это при условии, что слухи имеют под собой реальную основу, а лиебе существуют не только в древних легендах. До сих пор Владыка искренне верил, что истории про эльфырей, как в народе окрестили этих непонятных существ, всего лишь досужие сказочки для запугивания непослушных детишек, которые не хотят внимать родительской воспитательной науке. Скорее всего какие-то из эльфов, темные или светлые, задумали очередную крупную авантюру по спасению себя от забвения. На них иногда находит что-то вроде чувства непризнанности, и они из кожи вон лезут, чтобы доказать всему миру свою избранность и непревзойденность. Иногда даже с помощью оружия. Не хотелось бы, конечно, влезать в подобную заварушку, но если с их стороны будет хоть один косой взгляд в сторону Царства Золотоносных Гор, придется показать этим напыщенным красавчикам, кто тут истинный хозяин. Хорошо еще с Царем Долины удалось заключить некое подобие перемирия, причем обоюдовыгодное, хоть здесь можно быть спокойным в течение ближайших пятидесяти лет.