Последний астронавт - Дэвид Веллингтон

– Тебе надо поспать, – посоветовала она. – Вернись сюда и хотя бы подремли… У тебя все признаки крайней усталости.

– Все будет нормально. Я хочу остаться с ним.

– Хотя бы обещай не напрягаться, – попросила Рао.

Ответа не последовало.

– Дженсен, – сказала она, – когда вы были там… внутри 2I. Что вы видели? Как там было?

Командир долго не отвечала.

– Ужасно, – сказала она наконец.

РОЙ МАКАЛЛИСТЕР: Нам надо было принять непростое решение в отношении отстранения Дженсен от командования. Я проконсультировался с генералом Калицакисом, и он со мной согласился (возможно, даже слишком охотно). Я знаю, что ему изначально не нравилось, что всем заправляет гражданский командир. В любом случае это было очевидным решением. Я верил в Салли Дженсен. Я считал, что она лучше всех подходит для этой задачи. Но нельзя было игнорировать тот факт, что она подвергла своих людей опасности.

Дженсен все-таки поспала – немного. Просто у нее не оказалось выбора: ее организм уже много часов держался на одном только адреналине, а за адреналин всегда приходится платить. Она проснулась спустя каких-то четыре часа, все еще не отдохнувшая, под звуки попискивающих медицинских приборов и негромкого рычанья вентилятора. Стоило пошевелиться, как стало понятно, насколько она над собой поизмывалась. Спина превратилась в жесткую колонну слипшихся позвонков, ноги отказывались сгибаться. Однако микрогравитация творит чудеса с натруженными мышцами. Боль была только при движениях. Если оставаться в неподвижности, то все ОК.

Господи, до чего же противно быть старой! Когда тебе двадцать, даже похмелье не страшно. Встаешь с головной болью, но стоит плотно позавтракать, и ты уже в строю, готова снова веселиться. Эта мысль вызвала у Дженсен улыбку: воспоминание о давних весенних каникулах. А потом она вспомнила, где находится. Пристегнулась в ложементе пилота в спускаемом аппарате «Вандерера». Стивенс тихо спал неподалеку. Модуль был меньше жилого отсека «Ориона», а присутствие РАМа, который постоянно двигался и суетился у дисплея с показаниями состояния Стивенса, делало его совсем тесным. Тем не менее командир не собиралась в ближайшее время отсюда уходить.

Что он там наговорил в краткий миг просветления перед тем, как его начали зашивать?.. Дженсен закрыла глаза, чувствуя, как от стыда у нее горит лицо. Дала себе пару минут на то, чтобы прочувствовать собственную несостоятельность. У нее наконец появилось время на самоедство… Ей поверили. Рой Макаллистер рассчитывал, что она будет действовать правильно, обеспечит своим людям безопасность. А она провалилась. Она подвергла Стивенса опасности ради идиотского предприятия, попытки спасения, в которую больше никто не верил. Стивенс… Санни… был прав – она проклята.

Мечтой всей жизни Салли Дженсен был полет на Марс. Она к нему готовилась, выгрызла себе место в отряде астронавтов. Много лет посвятила тому, чтобы однажды пройти по красной планете. А потом Блейн Уилсон погиб – и у нее из-под ног вышибли землю. Все последующие годы Дженсен просто считала, что такова жизнь. Ты мечтаешь, прилагаешь все силы, а потом… происходит что-то плохое, и всему конец. Больше двадцати лет она верила, что ее жизнь – это не исследования, наука и открытия, а искупление и чувство вины. А потом Рой дал ей второй шанс. И что она с ним сделала?

Командир посмотрела на спящего астрофизика. Все, что произошло с ним, произошло по ее вине. Как будто повторилась история с Блейном Уилсоном. Она мысленно перебирала все свои решения, снова и снова, пытаясь понять, что сделала не так, что упустила, когда выбрала неверный вариант? Дженсен знала, что будет снова и снова прокручивать случившееся – всю оставшуюся жизнь. Теперь у нее на совести два астронавта, и она не была уверена, что сможет вынести этот груз.

Когда Дженсен снова посмотрела на Стивенса, РАМ обтирал ему лицо тампоном. Заметив ее взгляд, робот осведомился:

– Могу я вам чем-нибудь помочь, капитан Дженсен?

– Нет-нет, я… – она помотала головой.

Господи, как я устала!.. Господи, как все болит!.. Господи, ну почему все опять не так!..

– Его не должно было здесь быть.

Командир даже не заметила, что говорит вслух. Казалось, эти слова вырвались из нее. Поплыли перед ней в невесомости, словно отпечатанные в воздухе.

– Извините, командир Дженсен, я не понял, – сказал робот.

Она уставилась на него с досадой.

– Он не должен был стать астронавтом. Ему пришлось шантажом пробиваться на «Орион», – сказала Дженсен. – Только мне от этого не легче… Не могу притвориться, будто это не моя вина. Я командую в этом полете. Все, что происходит во время этого полета, – на моей ответственности. Он получил травму, потому что я это допустила.

– Звучит так, будто вы пытаетесь составить официальную жалобу, – прочирикал робот. – Могу помочь.

Дженсен со вздохом отмахнулась от него. Бывали моменты, когда робот казался разумным, но это ведь просто хорошее программирование. Сообразительности у него – как у обычной овцы.

Она подняла руку, собираясь вытереть глаза, но, конечно, не смогла – она по-прежнему была в шлеме. Хотелось посмеяться над всей этой дурью. Над космических размеров шуткой, которой оказалась ее жизнь, над надеждой, что на этот раз все будет по-другому. Дженсен опустила руку и вдруг почувствовала, что в боковом кармане скафандра что-то есть, о чем она забыла. Это оказался потрепанный оранжевый флажок с картой памяти. Та самая штучка, из-за которой командир «Ориона-7» проигнорировала крик напарника, который звал ее на помощь. Если бы она упустила этот дурацкий флажок и сосредоточилась на Стивенсе… Но ведь она этого не сделала. Вместо этого Дженсен рискнула всем ради малюсенькой карты памяти, крошечного куска пластика с блестящей металлической заглушкой. Эта штука не может быть равноценна человеческой жизни.

То ли для того, чтобы наказать себя, то ли для того, чтобы отвлечься, избавиться от своих мыслей, командир решила посмотреть, что там на этой карте. Какое сообщение оставил для нее Фостер. Она нашла разъем на боковой части пульта связи и вставила ее. Как и в первый раз, файл там был только один, в формате видео. Дженсен дважды моргнула, чтобы его запустить. Экран ожил, мерцая помехами и темнотой.

«Посмотрим… Температура поднялась до минус девятнадцати…» – громко прозвучал голос капитана Фостера. РАМ поднял голову – возможно, распознав голос хозяина. Дженсен прикрутила громкость, чтобы не разбудить Стивенса.