Тени. Сплетенные тьмой - Эмили Болд

Бастиан Тремблэй испытывал нечто больше, чем просто предвкушение. Неспокойно, как тигр в клетке, он метался по тренировочному залу. Снова и снова он бил по груше, чтобы отвлечься, но это не помогало. Казалось, стены сужаются с каждой минутой и вот-вот раздавят его. Эта девчонка снова подставила его. Он вот-вот взорвется, а ее еще нет. В это действительно невозможно было поверить! Ее не было в комнате, и он чуть не отправился искать ее по территории школы. И в том, что он найдет ее, он не сомневался. Ему достаточно было идти на манящий запах ее энергии, а затем…

Шум в раздевалке вырвал его из раздумий. Обычно ученики закрывали свои ящички робко. Нерешительно. Ничего подобного в этот раз. Шкафчик в женской раздевалке закрылся скорее с яростью.

Бастиан удостоверился, что кольцо висело на шее, отошел от груши и откашлялся. Он должен был держать себя в руках, даже если в нем разгоралась ярость.

Увидеть перед собой саму Эбигейл Вудс в спортивной одежде было в необычайной степени восхитительно. Она выпрямила плечи и вызывающе вытянула вперед подбородок. Фиолетовые волосы закрывали глаза, но он надеялся разглядеть в них непокорную искру. Многие ученики в начале приходили именно такими. Однако, когда он вбирал в себя их часть, выражение их лиц становилось мягче.

Он был не совсем уверен, сможет ли Эбигейл стать мягче.

– Это мы еще посмотрим, – прошептал он и позволил ей войти. – Привет, Эбигейл, – сказал он громче. – Как здорово, что у тебя все-таки получилось прийти.

Она вошла, не поднимая на него глаз. Вместо этого держала перед собой блокнот как заградительный щит, нервно теребя нижний угол. Она огляделась, будто была в бегах.

– Могу я это где-то положить? – спросила она и провела рукой по волосам. – Не помещается в ящик.

Бастиан указал на скамью и подождал, пока она положит блокнот. Но вместо того, чтобы подойти к нему, она осталась стоять у скамейки на безопасном расстоянии.

– Начнем? – Ее плетения окутывали нежное тело, как черное облако, и Бастиан не знал, как долго он сможет себя контролировать. Фиолетовые легинсы и белый топик обтягивали ее стройную фигуру, словно второй слой кожи, и открывали ему всю красоту плетений, которые, подобно дыму, танцевали в ее теле.

– Я не хочу этим заниматься. Что бы это ни было! – пробурчала она и снова взяла блокнот в руки. Она пролистала страницы. Затем протянула ему листок, с изображением одного из учеников.

– Он был классный, – заявила она и пролистала еще на пару страниц вперед. – А теперь он зомби.

Бастиан рассмотрел и второй рисунок. Он хорошо помнил плетения Бена. Они были наполнены болью. Неприятием и завистью. Он освободил его, теперь ему стало лучше. Это отражалось и на его внешнем виде. Сложно было поспорить.

– Это Бен. А не зомби, – ответил он и сжал кулаки. Ее плетения манили его, ему приходилось заставлять себя держаться. Он слегка ударил по груше, чтобы отвлечься. – И, по сравнению с его первым днем в школе, сейчас он чувствует себя как никогда хорошо, – он попытался успокоить Эбби.

Но она, очевидно, считала по-другому, потому что ее накрашенные темной помадой губы превратились в тоненькую полоску.

– Я считаю, что методы в данной школе весьма подозрительные. Я чувствую себя неплохо. У меня все хорошо!

Ложь была такой большой, что некоторые плетения окрасились в темный цвет, когда она загадочно оглядывалась. Ее взгляд прошелся по матам на полу, на которых Бастиан проводил занятия по борьбе, дальше к груше и наконец к нему.

– Все говорят так, когда приходят сюда. Но тем не менее ты здесь.

Он увидел, как кратковременная вспышка боли привела в движение ее плетения. Они обвили ее сильнее, словно хотели лишить воздуха.

– Недоразумение! – пробормотала она упрямо, не переставая смотреть на рисунок.

Бастиан вздохнул. Он не мог ей помочь, если она была враждебно настроена против него. Она должна была расслабиться. Добровольно открыться ему хоть чуть-чуть, как в тот самый момент в его комнате. Ее страх или какое-то другое сильное чувство, которое она испытывала, закрывало путь к ее внутреннему миру.

Ярость в его груди напомнила о себе и ударила, словно молнией. Боль от пустоты. Он должен был заполнить эту пустоту. Как можно быстрее.

– Расскажи о себе, – предложил он и взял макивару[7], которую всегда использовал для занятий единоборствами. Он держал ее словно щит перед собой, потому что ему нужна была дистанция. Он поставил ноги на ширине плеч и стал ждать. Спрятав при этом руки за макиварой, чтобы скрыть, что творила с ним ярость. Он вызывающе смотрел на нее.

– Разве не все написано в ваших нелепых документах? – съязвила она.

– Многое. Но не все, – признался он. – Встань в стойку и со всей силы ударь в макивару.

Эбигейл скривила лицо, не последовав его указанию.

– Что не указано в документах ты сам придумаешь, не так ли? – она бросила ему вызов. – Как ты выдумал, что я рыскала на вашей дебильной вилле.

– Ты рыскала на нашей вилле, – напомнил он ей с легкой улыбкой. – В моей комнате.

– Значит, мы снова вернулись к этой теме, – фыркнула она и убрала волосы со лба. – Но не переживай. Я впредь буду держаться от нее подальше. Казалось, ее задели эти слова. – Я разочарована, что касается… некоторых вещей.

– Что касается Тристана? – переспросил он. Ее молчание было для него ответом, ведь плетения говорили больше, чем тысяча слов. Его безмозглый брат обидел девушку. При этом… он сморщил лоб, мягкие, почти незаметные линии сердца внутри совсем не реагировали на ее слова. Как будто это не было связано с Тристаном. – Мой брат не лучшее окружение для новых учеников, – добавил он и еще раз восхитился количеством плетений, которые окружали Эбигейл. Нет, она была не для Тристана. Ее плетения убили бы его, как только он открыл бы их.

Он подавил в себе потребность прикоснуться к Эбби, как называл ее Тристан. Она была еще не готова.

Она была по-прежнему насторожена и недоверчива, а ее взгляд был прикован к циферблату часов, висящих над входом в раздевалку.

– Как долго это будет еще длиться? – спросила она, перекатываясь с пятки на носок.

Бастиан пожал плечами.

– Зависит от того, когда ты… начнешь работать со мной. Я вижу, что ты в ярости. Выплесни ее.

– Ты хочешь, чтобы я ударила тебя, да?

– Не меня. Подушку. – Бастиан, ухмыляясь, наклонил голову. Она выглядела мило, когда стояла, ухватившись за свой блокнот. Ему хотелось бы заверить ее, что ей станет лучше, если она доверится ему, но что-то мешало ему сделать это. Может, тот факт, что он впервые думал, что это не сработает.