Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте

Но это было только начало. Царь намеревался основать настоящий город с громким именем «Менмаатра, дающий воду, как два неиссякающих источника Элефантина» (речь идет о пещерах, которые Геродот называет Крофи и Мофи, легендарные источники Нила). Поскольку город немыслим без храма, управителю царских работ было поручено воздвигнуть храм. Каменотесы некрополя принялись за дело, и вскоре у подножия горы появился маленький, изящный храм, который красотой своих статуй и надписей не уступал другим памятникам той эпохи. В нем поклонялись одновременно многим богам: Амону, Ра, Осирису, Хору и «девяти богам, в храме сем обитающим», в число которых входил сам царь. Сети прибыл на открытие храма и обратился к своим предкам-богам с такой молитвой: «Слава вам, всемогущие боги, сотворившие небо и землю по своему разумению, взирающие на меня с благоволением и продлившие имя мое на все времена. Ибо я глубоко предан вам, я забочусь о том, что вы любите. Счастлив тот, кто внемлет словам бога, ибо замыслам его суждено исполниться. Да будет все совершено по воле вашей, потому что вы всемогущи. Я отдал жизнь мою и мои силы вам, изыскивая в вас благо себе. Сделайте так, чтобы памятники мои навечно остались для меня и мое имя продолжало жить в них!» Благодарные рудокопы не уставали восхвалять фараона, который указал, где копать колодец, приказал соорудить водоем и построить храм, угодный богам. Они без устали повторяли: «Амон, ниспошли ему вечность, умножь годы его жизни! О боги, пребывающие в источнике, передайте ему ваше долголетие, ибо он открыл нам дорогу, которая была для нас закрыта. Мы идем по ней, и нам хорошо. Когда достигаем источника, он возвращает нам жизнь. Дорога, что была непроходима для нас, стала хорошей дорогой. Благодаря нашему царю путь золота стал прям, как взгляд сокола».

Рудники отдали во владение храму. Все золото, добытое в них, следовало передавать храму и лишь оттуда перевозить в царскую сокровищницу. Для охраны храма и его служителей был выделен отряд лучников. Другие золотоискатели, бродившие по пустыне, лучники или стражники не имели права менять порядки, установленные царем. Никто не имел права уводить для какой бы то ни было работы людей, добывавших золото для храма, а тем более прикасаться к золоту, считавшемуся «плотью богов». Будущие властители обязаны считаться с волей Сети I, и тогда делам их будут благоволить боги Амон, Хорахти и Птах Татенен. «Они будут управлять землями милостиво. Они будут властвовать над пустыней и Землей Лука. Их ка будут вечными. Они накормят всех, кто есть на земле… Но горе всем им, будь то цари или чернь, кто останется глух к моим словам! Осирис покарает их, Исида будет преследовать жен их, а Хор – детей их с помощью всех вождей Та-Джесер [некрополя], которые и приведут в исполнение праведный суд».

Положение царских рудокопов в Нубии было куда тяжелее. Вот перед вами цитата: «В стране Икаита [восточнее второго нильского порога] много золота, но из-за отсутствия воды путь к нему очень труден. Из всех, кто шел туда мыть золото, лишь половина дошла до места, остальные же погибли от жажды, как и их ослы, которых они гнали перед собой. У них не хватало воды для питья, и не было у них сил ни идти вперед, ни вернуться, когда вся вода в их кожаных бутылях вышла. Поэтому из-за отсутствия воды добыть там больше золота было невозможно». Правители прошлых лет, говорит в своем донесении царский сын, наместник Куша, пробовали вырыть колодцы глубиной до 200 футов, но бросили свои попытки прежде, чем удалось найти воду. Однако инженеры Рамсеса II, уверенные, что Хапи, отец всех богов, не поскупится дать немного воды своему возлюбленному сыну, возобновили эти работы и на сей раз добились успеха. Вода из Дуата (потустороннего мира) послушалась воли царя и поднялась в колодец. Рудокопов больше не ждала неминуемая смерть в дороге, однако работа их оставалась такой же тяжелой. По словам Диодора, которого мы вынуждены цитировать за неимением более древних текстов, рудокопы нагревали скалу, чтобы сделать ее поверхность более хрупкой, а затем крушили ее металлическими клиньями вдоль рудоносной жилы. Обломки руды выносили из галерей, размалывали и промывали, пока в лотках не оставалась только сверкающая золотая пыль. Из этой пыли химическим путем получали очень чистое, по оценке того же Диодора, золото. Однако на практике египетское золото обычно смешано с серебром, медью и другими металлами.

На Синае египтяне добывали драгоценную бирюзу, мефкат, которая очень высоко ценилась ювелирами, и малахит, сешмет. Начатая еще при царе Санахте (2750 г. до н. э.) разработка рудников при Рамсесидах велась более активно, чем когда-либо. Недостатка воды здесь не наблюдалось, а кочевники, прежде неоднократно нападавшие на рудокопов и караваны с сокровищами, либо отказались от разбоя, либо были покорены могучими правителями. Однако никто не был застрахован от капризов природы. Вот что рассказал живший при Двенадцатой династии Хорурра. Ему поручили провести изыскания в руднике, но он прибыл на место только на третий месяц сезона перет, считавшийся неблагоприятным для работ. На следующий день по прибытии он посовещался с самыми опытными рудокопами, и они в один голос сказали: «Запасы бирюзы в горе безграничны, но в сезон шему надо быть внимательным к ее цвету. И раньше говорили нам то же: в руднике этом прекрасные камни, но в дурной сезон шему цвет их уходит (блекнет)». Хорурра добавляет: «Пока длится шему, пустыня обжигает своим жаром. Горы тогда становятся подобны раскаленному докрасна металлу, а камни теряют свой цвет». В действительности Хорурра принялся за дело в конце зимы. Настоящая жара еще не настала, но до палящих дней было уже недалеко, и зной должен был начаться как раз в разгар работы. Однако желание послужить фараону, а также непоколебимая вера в благоволение небесной госпожи Хатхор – владычицы бирюзы и покровительницы рудокопов – заставили его упорствовать.

Все его люди прибыли на место без потерь. Первая же добыча еще более ободрила его. Благодаря упорной работе ему удалось завершить возложенное на него дело в первый же месяц сезона шему до наступления жары, которая могла бы испортить цвет бирюзы. И ликующий Хорурра завершает свое повествование: «Я собрал эти драгоценные камни. Я преуспел больше любого, кто приходил сюда до меня, и собрал больше бирюзы, чем было приказано. Можно ли желать лучшего? Цвет [бирюзы] был безупречен, и глаза мои возрадовались [при взгляде на нее]. Камень был даже прекраснее, чем в обычный сезон… Теперь доверьтесь же богине Хатхор! Сделайте так, и это обернется благом для вас. Вы добьетесь еще большего, чем я. Я желаю вам удачи!»

Таким образом, благодаря прекрасной работе инженеров, выносливости работников и предприимчивости торговцев (о которых нам еще предстоит поговорить в одной из следующих глав) хранилища и сокровищницы Египта наполнялись ценными материалами, использовавшимися в разных областях производства: камнем, металлами и деревом. Теперь давайте посмотрим, как ремесленники работали с ними в своих мастерских.

В гробницах Нового царства мы находим много росписей, на которых показана работа в ремесленных мастерских. Эти изображения, а также подписи к ним наводят на мысль, что все ремесленники – резчики по камню и по дереву, точильщики каменных ваз, золотых дел мастера, ювелиры и гранильщики драгоценных камней, изготовители металлических сосудов, оружейники, столяры и мастера по изготовлению колесниц – работали одновременно в одном помещении. Однако это впечатление может быть обманчивым: возможно, это всего лишь традиционный в Древнем Египте композиционный прием. На изображениях за происходящим в мастерской следит строгий надсмотрщик, который выглядит настоящим гигантом по сравнению с корпящими над работой ремесленниками. Вокруг него мы видим иероглифическую надпись, определяющую спектр его обязанностей. Некий Дуаунехех, смотритель владений Амона, описывается как «приходящий, чтобы проверить, осмотреть мастерскую, открыть два дома золота и серебра, устроить все работы и делать все, что положено смотрителю…» Не исключено, что все лавки, объединенные той или иной специальностью, располагались на одной улице, как мы можем видеть сегодня в Каире или Дамаске, и что надсмотрщик обходил их одну за другой. Примечательно, что деревянные, а возможно, даже и каменные статуи украшались инкрустациями, а мебель, оружие и отдельные детали колесниц – деревянной резьбой или узорами из золота и драгоценных камней; каменная ваза вставлялась в золотую оправу и инкрустировалась бирюзой и лазуритом. Значит, или один работник должен был владеть всеми этими весьма разнообразными специальностями, или же нам остается предположить, что несколько специалистов работали бок о бок, передавая друг другу изделие, пока работа над ним не будет доведена до конца.