Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте

Метод работ в каменоломнях был предельно примитивен. Египтяне не искали жилу в скалах и не вырубали из них блоки нужных размеров. Они находили поблизости уже отбитые блоки, подходившие им для изготовления саркофага, крышки к саркофагу или статуи. Те, кто приходили первыми, брали каменные глыбы поближе к дороге, остальным приходилось карабкаться по склонам и скатывать крупные камни оттуда. При этом многие глыбы разбивались, и вниз летели одни осколки. Смотрителю каменоломни по имени Мери пришла в голову поистине гениальная мысль: построить на склоне специальную наклонную дорогу, чтобы блоки могли соскальзывать по ней. Успех превзошел все ожидания: изобретательному инженеру удалось доставить целых десять статуй длиной около семи футов – поистине беспрецедентное достижение. Чтобы додуматься до этого, понадобилась всего лишь какая-то тысяча лет.

Египтяне видели во всем происходящем божественное вмешательство, а тут, посреди пустыни, даже самое обыденное событие казалось им чудом. Как-то раз, когда каменотесы бродили вокруг горы бехена в поисках подходящей глыбы для крышки саркофага фараона Небтаира Ментухотепа, перед ними появилась газель – без всяких сомнений, руководимая неким божеством – и вывела их на правильную дорогу. «Тяжелая детенышем газель» посмотрела на людей, но не убегала от них, «пока не дошла до места на великой горе, где лежала крышка саркофага, и на ней она и отелилась. Воины фараона, видевшие это, перерезали ей горло. Они остановились здесь, принесли газель в жертву богам и спустились в долину с миром. Величием могущественного бога, владыки пустынь, ниспослан был этот дар сыну его, Небтаиру, да живет он вечно, дабы ублагостить его, чтобы он жил на своем троне вечно и праздновал без числа годовщин своих».

Найденный камень спустили, не повредив, на дорогу, уложили на полозья, однако глава экспедиции не мог дать сигнал к отправлению, пока божествам гор бехена, из которых первым был Мин, владыка Коптоса и Ипу, не воздвигли подобающий памятник, тем более что после чуда с газелью случилось другое, не менее удивительное происшествие. Посреди долины нашли квадратную цистерну около десяти локтей в длину. Она была до краев наполнена водой. Египтяне приняли специальные меры, чтобы антилопы не замутили священную воду и кочевники ее не нашли.

«Ибо воины предыдущих царей проходили мимо и уходили, но ни один глаз ее не замечал, ни одно человеческое лицо не отразилось в ней. Она сама открылась только для его величества… Когда те, кто в Томери, народ рехет (так называли себя жители Египта; точное значение слова неизвестно), которые в Египте, на севере и на юге, услышат об этом, они склонятся лбом до земли. Они признают совершенство его величества вечно и во веки веков».

По воле его величества «эта стела была воздвигнута в честь Мина, его отца, владыки пустынь на этой священной горе, первородной, первой поставленной на земле восходящего солнца, божественный дворец, давший жизнь Хору, божественное гнездо, где бог радуется, чистое место его веселья в пустынях божественной земли. Чтобы ка его был удовлетворен, а бог восхитился в сердце своем, правя с великого трона, который выше других тронов, чтобы воздвигли памятники совершенному богу, властителю радости, страшному во гневе, великому любовью, наследнику Хора в его Обеих землях, воспитанному Исидой, божественной матерью Мина, великой волшебницей в царстве Хора Обоих берегов. Поставлена эта стела царем Юга и Севера Небтаира, живущим вечно, подобно Ра».

Он говорит: «Мое величество повелел Аменемхету, наследному царевичу и визирю, начальнику работ, радующему сердце царя, выступить с войском в 10 000 человек из южных номов, начиная с Уабута (ном Оксиринхус), чтобы доставить ему достойный блок, драгоценный камень, самый чистый, который есть на этой горе, укрепленный богом Мином, для его саркофага, напоминающего о вечности больше, чем все памятники в храмах Верхнего Египта; предпринят этот поход царя, владыки Обеих земель, чтобы доставить ему из пустынь отца его Мина то, что вожделеет сердце его».

Через двадцать два дня экспедиция тронулась в обратный путь, волоча на полозьях превосходный блок около двадцати футов длиной, шести футов шириной и трех футов толщиной. Перед этим были принесены в жертву быки и антилопы и воскурены благовонные смолы во славу благосклонного бога.

Египтяне не любили излишне нагружать себя работой и всегда по возможности добывали камень именно этим методом. Похоже, они склонны были полагать, что блок песчаника, который выше любого обелиска, найденного в каменоломнях Красной горы, также был даром богини Хатхор. Однако, если другого выхода не были, они выдалбливали в скале галерею, чтобы добыть камень. Высекая гробницы в фиванских горах, египтяне достигали сразу двух целей: они создавали «вечные пристанища» для своих мертвых и добывали каменные блоки для живых. Многие каменотесы и резчики были либо военнопленными, либо осужденными преступниками, хотя нам точно известно, что свободные египтяне тоже занимались этим делом. Так или иначе, во времена последних Рамсесидов, когда страну раздирали надвое кровавые междоусобные войны, они разбили свои цепи и, присоединившись к врагам Амона, рассеялись по всей стране, грабя, убивая и совершая ужасные святотатства. Едва ли это указывает на то, что прежде они были довольны своей участью.

В пустыне между Нилом и Красным морем египтяне имели множество богатых золотых рудников. Особо стоит отметить три места. В древних текстах, в том числе в папирусе Харриса, не раз упоминается золото Коптоса; речь здесь идет о золоте, которое находили в горах бехена. Природные условия соединились таким благоприятным образом, что золотые рудники и каменоломни, в которых добывался камень, столь необходимый скульпторам (и не только им – бехен активно использовался в качестве точильного камня), оказались расположены недалеко от источника воды, в точке соединения нескольких дорог через пустыню, равноудаленной от Нила и от моря. Этот район регулярно посещали смотрители золотых рудников Коптоса, начальники охотничьих отрядов, посланные на ловлю страусов, зайцев и газелей, и солдаты из Коптоса, отвечавшие за безопасность экспедиций, пересекавших пустыню с грузом драгоценных металлов.

Другие, более древние рудоносные районы были одарены природой менее щедро, чем «горы бехена». Однажды царь Сети I, подробно изучавший пустыню, пожелал осмотреть рудники, откуда ему доставляли золото. Он отправился из Эдфу, обследовал каналы, пересекавшие этот район, и прервал свой путь, чтобы поразмыслить над следующей проблемой: «Как изнурительна дорога без воды! Как можно идти по ней, если горло пересохло? Кто утолит жажду путника? Низина далеко, пустыня обширна. Жаждущий человек на холмах стенает. Как помочь ему? Я найду средство, чтобы люди жили, и они будут благодарить бога моим именем во все грядущие годы. Будущие поколения станут славить меня за мои дела, ибо я провидец, обращающий лик свой к путнику».

Высказав эти соображения, царь направился в пустыню в поисках места для колодца. Бог направлял его шаги, и вскоре каменотесы приказали копать колодец в горах, чтобы он мог утолить жажду измученного путника и освежить его, опаленного летним зноем. Попытка эта вполне удалась, поэтому на царской стеле мы сегодня можем прочитать следующий текст: «О, бог внял моим мольбам! Он ниспослал мне воду в горах. Дорога, которая была опасной с начала времен, в мое царствование стала благоприятной».