Игра в пустяки, или «Золото Маккены» и еще 97 советских фильмов иностранного проката - Денис Горелов

Впрочем, они ж предупреждали, что все конвенции нарушаемы.

Так что и обижаться не на что.

Жопа – это ж такая потеха.

Франция, 1984. Les Ripoux. Реж. Клод Зиди. В ролях Филипп Нуаре, Тьери Лермитт, Грас де Капитани. Прокат в СССР – 1986 (26,7 млн чел.)

Плохой полицейский теряет напарника на рядовом гоп-стопе букмекера. Взамен присылают хорошего – молодого и непьющего. Парня надо поднатаскать. Платят в органах мало. Тюрьмы и так переполнены. Командир, можно же как-то договориться и уладить вопрос.

Русские и французские копы исстари славились свирепостью и ответной теплотой граждан. Однако советской России категорически не хватало питательной среды для милицейского грева: нелегалов, наперсточников, сбыта краденого за полцены и мелкого цветного шахер-махера. Перемены сделали службу бизнесом: редкий таджикский шиномонтаж существует сегодня без ментовской крыши. Тут-то и обнаружилась принципиальная разница культур: русский фильм «Откройте, полиция!» сегодня так же невозможен, как и 30 лет назад, – ибо Россия, как и всякий отсталый социум, не питает снисхождения к человеческим слабостям. Мир, как в индийском кино, делится на удальцов и усатых злодеев; в силу хронической криминогенности удальцами могут быть и жохи-уголовнички с трудным детством – но никогда, ни при каких условиях невозможна в России добродушная комедия про: взломщиков, аферистов, тонких расхитителей сокровищ Эрмитажа и просто жуликов, не говоря уж о бессовестных крышевателях порока – т. е. всех, на ком от веку стоит европейский плутовской жанр большого города (Россия в массовых предпочтениях так и осталась инерционно аграрной страной, в которой игрока и конокрада следует не славить в потешных байках, а забивать кольями). Среди джентльменов удачи главный всегда честняга, старики-разбойники не имеют корыстного умысла и все вешают на место, и даже половинчатый во всех отношениях артист Басилашвили, которому в Средиземноморье прямая дорога в звезды субкриминального жанра типа Тото, у нас вынужден играть то полковника КГБ, то Вельзевула. Гуру интеллигентных салонов Остапа Бендера удалось впервые снять в кино через 45 лет после написания романа, когда все его деяния покрылись бархатной пыльцой срока давности. В краткий перестроечный миг роста и ожирения частника пробным шаром пошли комедии про воришек типа «Менял» или «Встретимся на Таити» – но массовым сознанием были отвергнуты, индикатором чего служит частота их показа по ТВ. Таким образом, любезные русскому сердцу картины «Блеф», «Как украсть миллион», «Игра в четыре руки» и «Откройте, полиция!» хороши только до тех пор, пока остаются европейской экзотикой.

Оригинальное название фильма было анаграммой слова «Продажные». Советский прокат, ориентируясь на простейших, всегда чурался игры слов, хотя, напрягшись, вполне мог бы придумать что-нибудь вроде «Про-жадных». Выбрали «Откройте, полиция!», тоже славно. Ветеран передает молодому ремесло побора и обмана, заботится, как о сыне, переодевает из делоновского плаща-маренго в пацанскую косуху, подкладывает девушку Наташу (она из России; имя крайне удачное, так и хочется написать с маленькой буквы). Ничегошеньки в смысле диалога культур не получится у буржуинов. Наташу, даже оставив в полной натюрели (редкий случай), цензоры переименуют в Натали, из дорогущего русского ресторана сотрут все приметы русскости, кроме шашлыка: слово «чекушка», диалог об икре и фразу «Пей, а то заберут в ГУЛАГ» (даже «500 франков за водку» переделано в «500 франков за Мартель»!). Вдобавок слово «сутенер» в четырех разных местах картины заменено то на «домушник», то на «мелкий делец», а вместо «извращенец, промышлял возле школы» звучит «выклянчивал деньги у прохожих». Всяко попристойней.

А все-таки, все-таки: как бы хотелось увидеть в этом тертом кожане с оттопыренным карманом и шматом дармовой вырезки на плече – ну, скажем, Александра Анатольевича Ширвиндта! Чтоб он гнусавил с поучительным прононсом: «Сынок. Тюрьмы, как я уже говорил, переполнены. Отлагательств не терпит только обед».

Держите, как говорится, карман. Париж и Москва – две разных планеты, и вместе им не сойтись.

Франция – Италия, 1962. Les mysteres de Paris. По роману Эжена Сю. Реж. Андре Юнебель. В ролях Жан Маре, Раймон Пеллегрен, Джил Хоуорт. Прокат в СССР – 1964 (37,4 млн чел.)

Маркиз переодевается грузчиком и спускается на городское дно спасать души от панели и сумы. Барон, толкающий души на скользкий путь, переодевается бароном и клянется его сгубить, разорить и голым в Африку пустить. Ставки на маркиза барыша не сулят – ибо кто ж в здравом уме поставит на барона?

Опрощенье аристократии – золотой конек французской бульварной литературы. Уже помянутые маркиза дю Плесси-Бельер, более известная под именем Анжелика, шевалье Лагардер в обличье Горбуна, граф Монте-Кристо, Скарамуш и прочие родовитые авантюристы, инкогнито растворенные среди рыбных торговок и клейменых каторжников, были детьми первого в истории великого принудительного деклассирования 1789 года – весьма недоброго для господ. Снявши голову знати, французы горько заплакали по волосам: камзолам, полумаскам, каламбурам и адюльтерам, – и все это эхом отозвалось в русской душе, аналогично поступившей с высшими классами полтора века спустя, но не сумевшей воздвигнуть им достойного памятника ввиду регламентированности масскультуры. Место маленьких принцев занял деревянный человечек Буратино – но с тем большим энтузиазмом вакансии благородных домашних призраков заполнились иноземными виконтами, баронами, графьями и князьями.

Хождение бар в народ позволило сочетать изыск обхождения с плебейскими практиками рукопашного боя и амурного съема, а простецкий картуз – с экзальтированными восклицаниями «Какой же вы мерзавец!» (бедняки к мерзавству привычнее, не удивляются). В то время, как напомаженные раздватрисы репетировали польку-бабочку, в мрачных закоулках портовых клоак непорочных блондинок склоняли к плохому, борзых ставили на нож, а Маре без всяких дублеров рубился ногами, как балетный солист и трущобный атаман, – как если бы в хроники дна Достоевского подпустили авантюрной интриги. Гонки на фиакрах, сейфы в подземельях, потайные ходы в книжных полках и утопление в мельничном шлюзе – режиссер Юнебель поставил целью экранизировать всю французскую паралитературу от мушкетеров до Фантомаса и ловко набивал руку. В России тех лет галерею любимых криминальных рафине уже составили Овод, капитан Блад и благородный разбойник Владимир Дубровский – нашлось место и маркизу де Самбрею. А уж когда дублировать его позвали принца из «Золушки» Алексея Консовского, а блондинку Мари – нашу постоянную закадровую Анжелику Розу Макагонову, союз добрых людей дворцов и хижин стал особенно нагляден.

Франция, 1975, в СССР – 1977. Adieu poulet. По роману Рафа Валле. Реж. Пьер Гранье-Дефер. В ролях Лино Вентура, Патрик Деваэр, Виктор Лану. Прокатные данные отсутствуют.

Крепкий хозяйственник Лардат переизбирается мэром Парижа, включив административный ресурс, армию пенсионеров и кастеты наемных горилл. Комиссар уголовной полиции Вержа ловит горилл, теряет людей и грезит мусорной люстрацией, пока не получает назначение в провинциальный Монпелье. В день отъезда гангстер берет мэра в заложники и соглашается на переговоры только с Вержа. Со словами «Я в Монпелье» комиссар покидает любимый город каштанов, контрастов и дорогущей недвижимости, которая всегда в цене.