Асмодей Pictures - Георгий Зотов

— Серапион! — прервал молитву отец Георгий. — Иди трапезничать, скот домашний.

«Ага, жди, — злорадно осклабился Этельвульф. — Придёт он сейчас, как же».

Серапион подтвердил его мысль жалобным скулежом из-под кровати.

— Ну, как хочешь, — священник поднялся из-за стола. — Мне надо выйти, провизии закупить, побудь тут тогда в одиночестве. Бесов не бойся, комнату я окропил.

Корнелий беззвучно всплеснул руками.

«Помешались все на этой святости, — взбеленился демон. — Квартиру кропят, машину кропят, скоро унитазы на святой воде будут устанавливать. И хоть бы сообразили — неужели бесы за всё время не смогли бы изобрести защиту от водяных процедур? Да нет же — думают, крест в воду опустил и теперь такой жидкостью хоть краску растворять можно. Ладно-ладно, Серапиона я пока не съем. Пойду с тобой в магазин, разомнусь. Конечно, пост кончился, и отныне уже бессмысленно подбивать тебя на грех. Но может, на продавщицу заглядишься или молоко разолью тебе под ноги, поскользнёшься, выругаешься. Нельзя сдаваться. Давай, святой отец, собирайся. Тебе уже скоро спать».

Священник, как назло, «копался» долго.

Сначала уж было вышел — но вспомнил, что забыл выключить свет, и вернулся. Потом снова пришлось возвращаться — отец Георгий не взял кошелёк. К тому времени, когда они покинули подъезд и направились к магазинчику в глубине двора, настроение у Этельвульфа снова испортилось. «Вот, — думал демон, плетясь за священником. — Пофигист какой вообще. Другой нормальный поп, как положено, поехал бы в „Азбуку вкуса“ на собственном „Бентли“, купил хамона, коньячку французского, девочек из церковного хора позвал. Ты — тысячу раз спрашиваю — откуда ты на меня такой взялся? Обет даю перед козлиной мордой Сатаны — если-таки подобью тебя на грех, потом добровольно год в монастыре в Тибете отработаю. Там ещё круче — местные монахи едят лепёшки из ячменной муки, женщин не видят десятилетиями, круглосуточно проводят время, распевая „ом мани падме хум“: бесы, говорят, тоже ломаются и предаются мантрам вкупе с вегетарианством. Клянусь, не жалко. Если я этого сломаю — и там смогу выжить. Как же тут темно. Ну конечно, фонари-то разбиты. Неблагополучный район».

От стены соседнего дома внезапно отделилась расплывчатая тень.

— Мужик, закурить не найдётся? — из полной темноты классический русский вопрос прозвучал особенно зловеще. — А то так кушать охота, что и переночевать негде.

— Не курю, — устало произнёс отец Георгий. — И мне очень интересно, молодой человек, — почему в такие моменты вы всё время выбираете некурящих? Это что, инстинкт?

— Шутки шутить, папаша, на том свете будешь, — сообщила тьма, и внизу тускло блеснула полоска стали. — Кошель сюда и давай не дрыгайся — мне на дозу срочно надо.

Священник без возражений протянул бумажник.

— Подумай о своей душе, сын мой. Господь наш…

— Иди в жопу со своими нравоучениями, — прохрипел грабитель. Этельвульф нутром почуял, как от него исходит режущий запах голода, аптеки и дешёвых сигарет. Да, дёрганый наркоман с ножом. Такому, кажется, по барабану, откуда брать деньги. Объект миссии нарвался на проблему, но обойдётся. Он отдал бабло, рисковать больше нечем. Не купит жратву, да и поделом ему — нечего ближе к ночи по магазинам таскаться.

— Двести рублей?! — распотрошённый бумажник полетел на асфальт. — Твою мать, и это всё? Папаша, сказал уже — мне доза нужна. Пырну без разговоров. Мобила, часы есть?

— Спокойнее, — флегматично ответил отец Георгий. — Сотовый телефон не ношу, ибо суета сует, Часы есть, забирай на здоровье. Если не ошибаюсь, они стоят в два раза меньше той пары сотен. Могу куртку снять, если хочешь — почти новая. Пусть она тебя утешит.

Корнелий пришёл в ужас. Бес уже был готов дать обнаружить себя — ибо отлично знал, что вскоре последует. О, да блин… ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС, ВОТ ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС…

Священник снял куртку — во мраке блеснул нагрудный крест.

— Точно, я забыл, что ты поп, — обрадовалось существо из тьмы. — Вот везуха-то мне. Серебро? Отсюда вижу, что серебро. Давай сымай быстро. Быстро, я сказал.

Отец Георгий отрицательно помотал головой.

— Нет.

— Чо?! Сука! Да я тебе глотку перережу, как свинье…

— Нет. Я сказал, а ты слышал. Я тебя не боюсь.

Этельвульф закрыл глаза. Ну, всё, он попал. Как глупо. «Объект» вышел на улицу и нарвался на финку чокнутого наркоши. Статьи в газетах о жутком преступлении, похороны, арест преступника… и ещё век-другой ожидания, пока ему предоставят нового кандидата для миссии. Скотина такая… до утра подождать не мог, прётся за своим кефиром. Да уж, разве кто-то из этих охломонов в рясах, пекущихся о благах для человечества, подумает, что рядом влачит существование демон девятого разряда, отчаявшийся подняться из самых низов, лелеющий мысль, как получить наконец новую должность, отдельную квартиру, как у низших первородных, новую зарплату…

Грабитель выбросил руку вперёд, целясь в грудь священника.

В тот же момент его длань удивительным образом сломалась сразу в двух местах — Корнелий схватил её зубами. Нападающий с диким воплем выронил нож: Этельвульф с особым удовольствием нанёс врагу серию весьма болезненных ударов в лицо и живот. Брызнула кровь, оросив щёки демона мелкими каплями, вроде осеннего дождя. Удивительно, но наркоша ещё стоял на ногах. Теперь бес хорошо видел его — худой высокий парень, по виду южанин, не брился неделю, во взгляде лихорадочный блеск. Да, такой правда зарежет за дозу и глазом не моргнёт. Демон без слов заехал противнику в солнечное сплетение. Плюнув кровью, тот со стоном упал на колени и получил удар ногой в челюсть: уж чего-чего, а драться Корнелий умел. В пылу битвы, спасая своё «имущество», бес забыл о главном — невидимости. Мана закончилась, и перед священником, постепенно проявляясь из воздуха «кусочками», возник бледный джентльмен с окровавленным лицом. Отец Георгий истерически вцепился в крест.

— Вы кто? — пролепетал он.

— Э… — произнёс джентльмен, лихорадочно соображая. — Ваш ангел-хранитель.

(через шесть часов, под утро, улица Электрозаводская)

Елизандра осторожно приоткрыла узкую щёлочку в шкафу.

Достаточно темно, и это ей на руку. Предрассветный час, в таких спальнях обычно наглухо закрывают шторы, чтобы обитатель комнаты не нарушил свой сон. Самое время. Ненавидя себя, она чуть высунулась наружу, тихо откашлялась и скрипуче провыла:

— Уууууууууу… кх-кх-кх… уууууууууу…

Ребёнок в кроватке пошевелился под одеялом, Елизандра вышла из шкафа во всей своей натуральной красе — искусственную кожу она оставила под лестницей в подъезде и эффектно зажгла оба глаза. Из затянутого паутиной рта полезли клыки, в комнатушке сильно запахло тухлой рыбой. Девочка лет четырёх, присев на кроватке и застыв в ужасе, смотрела на чудовище. Елизандра протянула к ней руку с длинными когтями…