Боги Черной Лощины - А. Дж. Врана

– Не хочешь убраться отсюда? – спросил Кай.

Мия кивнула и полезла за бумажником, радуясь, что они на одной волне. Похоже, Бренда их подслушивала, потому что, как только Мия начала доставать наличные, принесла счет и оставила его на краю стола.

– Ха, совсем забыл, что теперь могу видеть тебя в цвете. – Кай склонился над столом, пока Мия отсчитывала купюры.

– В цвете?

– Я не различаю цвета, когда покрыт мехом. – Он прищурился, вглядываясь в ее лицо. – И теперь вижу… зеленый… темный, мутно-зеленый… как будто кто-то насрал в болото.

Девушка моргнула, глядя в ответ:

– Ты о чем?

– Цвет твоих глаз.

Мия сморщила нос, когда ее мозг услужливо подкинул образ склизких какашек, плавающих в мутной воде, а затем расхохоталась.

– Очень мило с твоей стороны, но я предпочитаю считать, что они дымчатые, цвета лесной зелени, – откровенно поделилась она, а затем сунула деньги под листок со счетом, не забыв про щедрые чаевые для бедняжки Бренды.

Едва они встали из-за стола, Кай небрежно стащил вилку с тарелки Мии и осмотрел ее, как блестящую новую игрушку. Девушка нахмурилась, наблюдая, как он прошел мимо, и последовала за ним из кабинки. Она все еще была на несколько шагов позади, когда Кай, сжимая вилку в руке, поравнялся с кабинкой спорящей парочки.

В мгновение ока Кай с нечеловеческой скоростью выбросил руку вперед и с глухим звоном вонзил вилку в край рукава маллетмена, пригвоздив его руку к столу. Мия вздрогнула, разинув рот, в то время как подружка парня ахнула от ужаса и выпучила глаза, мотая головой: взгляд девушки метался от Кая к столу и обратно. Парню потребовалась секунда, чтобы осознать, что в паре сантиметров от его руки в пластик стола воткнут столовый прибор, он взвизгнул и задергался в отчаянной попытке высвободиться. Собравшись с духом, девица попыталась вытащить вилку из стола, но та застряла намертво.

Сгорая от стыда, Мия оглядела закусочную, но никто не посмел бросить на них косой взгляд. Пьянчуга по-прежнему увлеченно созерцал содержимое своей кружки, да и брови Бренды скрылись из виду. Мия промчалась мимо пары и последовала за Каем на улицу.

– З-зачем ты это сделал? – запинаясь, спросила она, выскакивая из двери вслед за ним.

– Меня взбесил этот парень, – ответил он, как будто это вполне законная причина едва не лишить кого-то руки на публике.

– Он просто ругался со своей девушкой! Знаю, это раздражало, но…

– Ты испугалась, – прервал он, словно ее реакция каким-то образом послужила катализатором его безрассудной выходки. Возмущенная его оправданием, Мия прибавила шагу и резко встала у него на пути.

– Хочешь сказать, это я виновата? – требовательно спросила девушка, совершенно позабыв о разнице в их габаритах, когда смело выскочила перед ним.

Кай остановился и, нахмурив брови, окинул ее оценивающим взглядом с ног до головы, словно раздумывая, насколько неравный бой ему предстоит.

– Нет, – он скривился, будто откусил что-то горькое. Положил руку ей на плечо и отодвинул девушку прочь с дороги. – Это его вина. Он заставил тебя нервничать, поэтому я поставил его на место.

Поставил на место. Ошеломленная девушка повторила про себя его слова. Что за поразительная логика? Но, с другой стороны, это прозвучало так примитивно, возможно, именно этого и следовало ожидать от животного. Подобно собаке, заявляющей о своем превосходстве над кем-то, кого она сочла угрозой.

Впрочем, не успела Мия почувствовать себя польщенной, как ее мозг с размаху влепил оплеуху ее заниженной самооценке. Тебе не нужно, чтобы за тебя вступался парень, которого ты даже об этом не просила, – вопил он. – Ты не какая-то девица в беде.

– Как ты узнал, что я нервничала? – с вызовом спросила девушка.

– Забудь, – пробормотал он, пряча руки в карманы и поворачиваясь вполоборота, как будто сомневаясь, последует ли она за ним. Мия заметила, что он возится с подкладкой куртки, барабаня пальцами по коже.

Он выглядел скованным и даже несколько застенчивым.

Его неловкость частично смягчила гнев Мии, но она по-прежнему хотела, чтобы он извинился.

– Твой поступок совершенно неприемлем. Необязательно впадать в ярость, чтобы кого-то защитить, – заметила она. – Но спасибо, что подумал о моих чувствах.

Кай нахмурился и прищурил глаза, словно пытаясь увидеть ее насквозь.

– Люди странные, – заявил он. – Ты хочешь, чтобы тебя понимали, но, если кто-то понимает слишком много, ты начинаешь злиться, заявляя, что это вторжение в личную жизнь или типа того.

– Дело не в этом, – сказала Мия. – Никому не нравится, когда другой человек без спроса действует от его имени. Это похоже на принуждение. Особенно если не хочешь, чтобы тебя сочли слабым или беспомощным.

По мере того как он размышлял над сказанным, черты его лица разглаживались.

– Справедливо, – признал он. – Мне это понятно.

Мия почувствовала облегчение, что им удалось помириться без обмена язвительными репликами.

– Хорошо, – улыбнулась она.

Кай кивнул, дождавшись, когда она подойдет ближе, чтобы продолжить путь. Они шли в молчании, но на сей раз Мия не возражала. Потребность заполнить тишину исчезла, девушку охватило новообретенное чувство покоя. Она не знала точно, кто из них кого вел, но возвращались они тем же путем, что и пришли: сквозь вечерний туман по дороге, ведущей к детской площадке на краю леса.

МЕЙСОН

НА ПРОТЯЖЕНИИ следующих недель после инцидента с Джоном Доу Мейсон старался быть паинькой. Он внял предупреждению Аннабель и обуздал свое любопытство, направив энергию на помощь по дому и не упуская случая пообщаться с хозяйкой. Но, как бы он ни старался, его не оставляли мысли о городских поверьях.

Почему легенду похоронили под руинами истории и рассказывают лишь шепотом, чтобы внушить страх непослушным детям? Ирония заключалась в том, что взрослые, казалось, боялись этой истории больше, чем дети, которых она должна была держать в страхе. Настолько, что они готовы были убивать этих самых детей, только чтобы сберечь этот страх.

К тому же Мейсон не мог перестать думать о Джоне Доу, или Кае Доноване, как он теперь его называл. Совпадение между городом, в котором жители считали волков частью местной легенды, и таинственным пациентом с кровью волка, казалось по меньшей мере странным. И сколько бы он ни старался уложить легенду, убийство Эль Робинсон и дело Кая Донована в аккуратные стопочки, всякий раз обнаруживал, что продолжает их обобщать, пытаясь найти между ними связь.

Заниматься самообманом, убеждая себя, что покончил со своей одержимостью, оказалось не так и просто. В эту субботу Аннабель предложила составить ей компанию на местном мероприятии, но Мейсон был не в настроении и предпочел домашнюю трапезу и тихий совместный вечер. Во время еды они почти не разговаривали, но Мейсон чувствовал на себе изучающий взгляд Аннабель.