Чужое наследие - Вячеслав Шалыгин

– У них имеются средства подавления электронных систем? – удивился Хренов. – Я думал, изобрести такое оружие по силам только технократам. Или… или они тоже вышли из трехстороннего договора?

На мостике стало тихо. Предположение генерала казалось логичным, а потому особенно тревожным.

– В строю чинидов нет кораблей с технократскими позывными, – не слишком уверенно возразил Воротов.

– Долго ли сменить позывные? Фактически-то корабли производства Технократии у них имеются.

– У них и наши рейдеры имеются. Ергелан дядька не брезгливый. Да и разведка с Роммы ни о чем таком не докладывала. Технократы не готовы вступать в войну. Во-первых, маловато сил, а во-вторых, у них еще свежи воспоминания о предыдущей кампании.

– Вот именно – свежи, – Хренов покосился на Преображенского.

Хотя в первой войне за Рубежом ядерными ракетами Технократию атаковал Бородач, в целом ответственность за применение стратегического оружия как-то сама собой легла на Великого Князя. Во всяком случае, так считали земляне. Объяснялось это просто – Преображенский пошел дальше Бородача и применил ракеты против своих же восставших Колоний. Шаг – более чем непопулярный. И теперь невозможно доказать, что иного выхода у князя не оставалось, поскольку воевать сразу с чинидами, технократами и бунтовщиками армия была не в состоянии. Людям на это глубоко плевать. Преображенский стал для них деспотом. И при этом его все равно боготворили. Парадокс? Наверное. Но не такой уж редкий. Если заглянуть в учебник истории, подобные парадоксы обнаружатся на каждой странице.

Великий Князь наконец-то отвернулся от иллюминатора и встретился взглядом с Воротовым.

– Участие технократов маловероятно, но пока нет доказательств обратного, будем считать, что мы снова одни против всех.

Слово «всех» он выделил интонацией. Полковник отлично понял, на что намекает Сергей Павлович. Можно не верить в существование враждебно настроенных высших существ, но нельзя отрицать факт того, что их подручные, вроде метаморфов, не менее опасные противники, чем Ергелан. И если князь думает, что они готовы выступить в одном строю с чинидами, – следует учесть такую возможность.

На практике это означало, что встречать ударную группу чинидов придется не только флоту, но и Великокняжеской эскадре «Огненный шторм». Теперь она состояла не из семнадцати малых рейдеров, а из десяти крейсеров, включая флагман «Каллисто». Только эти тяжелые корабли имели специальную броню, и только на них были установлены орудия, испытанные в зловещей пустоте Черного Канала. Броня исключала проникновение на борт вездесущих метаморфов, а орудия могли подстрелить их командный центр – «нечто», выходящее за рамки человеческого понимания. Вернее, обычного человеческого понимания. Преображенский, например, точно знал, в кого следует палить из этих пушек, и результат, надо признать, получался убедительный. Воротов отлично помнил, как флагман, тогда еще прототип серии «ВКГ», расстрелял непонятно кого или что и вырвался из ловушки Канала. Но, кроме князя, наводить такие орудия не мог, пожалуй, никто. Возможно, еще Ван Ли, но его больше не было среди живущих. Потому-то крейсеры с новыми пушками и состояли только в Великокняжеском конвое.

Еще бы подключить к делу самые новые крейсеры, класса «ВКГ», тогда шансы могли вырасти вдвое. Да вот незадача, на земной орбите сейчас находился всего один из пяти суперкораблей – великокняжеский флагман «Каллисто». Остальные проходили последние испытания на полигоне у Натали, и что тревожно – их аппаратура связи молчала, как и все гиперпередатчики пограничных планет и станций.

– Разрешите отдать приказ флоту? – нарушил молчание Хренов.

– Только без геройства. Разведка боем. Если ударная группа чинидов действительно укрылась за Луной, рейдеры разведчиков должны лишь спровоцировать ее на активные действия и сразу же отойти.

– Мы лишимся фактора внезапности, – возразил генерал. – Не лучше ли атаковать сразу всей мощью Великокняжеского флота?

– Вы забываете о неизвестном оружии. Если оно окажется эффективным против корабельных электронных систем, мы можем стать беспомощно дрейфующими мишенями… Звено малых рейдеров – не больше. А там будет видно. Если разведка вернется, атакуем. Много времени мы не потеряем. Частично эффект внезапности сохранится. А закрепить преимущество нам помогут ядерные торпеды. Выполняйте, генерал.

– Есть!

Вообще-то, чиниды могли запросто раскусить хитрость землян и отпустить разведку с миром, а затем отыграться на главных силах. Это понимал не только взявший под козырек генерал. Наверняка понимал это и сам Преображенский. Но возражать не стал даже Воротов. Не потому, что от холодного тона Великого Князя у него пропала охота возражать. Просто другого способа выяснить, что за оружие применяет противник, у землян действительно не было.

– А как быть с «подсадными»? – спросил Валеев. – Поручить их марсианам?

– Да, генерал, пусть атакуют, а вы лично займитесь координацией действий с флотом «спейсрейнджеров». И прикажите им не рисковать, но и не церемониться. Разрешаю применить особо мощные заряды. Начать немедленно. Возможно, поддержка марсиан потребуется здесь…

…Звено из трех малых рейдеров Великокняжеского флота стартовало с базы «Коперник», расположенной в центре одноименного лунного кратера. Чтобы долететь до терминатора, им потребовалось меньше четверти часа. На темной стороне Луны рейдеры тоже не задержались. Устроив небольшой показательный бой с кораблями боевого охранения ударной группы чинидов и свалив один вражеский крейсер на поверхность спутника, земляне благополучно вернулись на базу. Еще не успело закончиться лунотрясение, вызванное падением чинидского корабля, а ударная группа вышла из укрытия и устремилась к Земле. Как и предполагал Великий Князь, стратеги Тирана быстро сообразили, что их первоначальный план провалился, и пошли ва-банк. Когда наступающий флот оказался в зоне досягаемости орудий внешней заградительной орбиты, получила подтверждение и вторая версия генштаба. Автоматические системы обороны молчали.

– Значит, вся надежда на корабли, – сделал вывод Преображенский. – Первая и вторая эскадры зайдут с флангов в плоскости эклиптики, а огневые платформы встретят врага на главном направлении.

– Это правильно, – торопливо одобрил Воротов.

В душе он опасался, что князь пожелает лично участвовать в сражении, и потому не смог скрыть облегчения, когда тот не упомянул о ядре флота. Как тут же выяснилось – обрадовался полковник преждевременно.

– Моя эскадра зайдет со стороны Солнца, вторым эшелоном, – поставил точку князь. – Валеев, что у марсиан?

– Вышли на рубеж атаки.

– Всем вперед!..

…Сначала все шло как по маслу. Фланговые группы землян легко расправились с противостоящими кораблями, расстреляв их ядерными гиперторпедами. Сразу после этого пришел рапорт с Марса, там дела продвигались примерно так же – большая часть кораблей второго эшелона чинидов была уничтожена. Прошло еще пять минут, и командный пункт орбитальной обороны сообщил о восстановлении контроля над системами заградительного огня и об активации минных полей. Казалось, что чиниды крупно просчитались, уповая на свое новейшее оружие и военную хитрость, но буквально в одну минуту ситуация изменилась до «наоборот». Автоматика снова «умерла», но теперь вместе с корабельными реакторами. Вне зоны поражения неизвестного оружия остался только оперативный резерв, он же – ядро флота во главе с флагманом «Каллисто». И это при том, что корабли чинидов полностью сохранили боеспособность. Они вышли на минимальную орбиту и легли в дрейф над Москвой.