На прощанье я скажу - Джонатан Троппер

— Мы столкнулись с ним в кафе, и я в общем догадался. Он когда-то показывал фокусы, помнишь? Надевал этот плащ и…

— Сильвер! — вопит Дениз. — Сконцентрируйся, пожалуйста. Ты уверен, что это он? Ты говорил об этом с Кейси?

— Да, — отвечает Сильвер. — Она сказала, что было здорово.

— И ты все это время знал?

— Какое-то время да.

— И тебе не пришло в голову, что нам стоит об этом поговорить?

Сильвер обдумывает вопрос и пожимает плечами.

— Мы не то чтобы много разговариваем.

Дениз вылезает из кровати и начинает одеваться.

— Ты невыносим!

— Чего ты злишься?

— Я не злюсь. Я расстроена. Моя дочь беременна.

— Она была беременна и до того, как ты узнала про Джереми.

— Маленький гаденыш.

Она надевает лифчик и пытается нащупать застежку. Сильверу грустно, что ее грудь больше не видна.

— Не надо так нервничать. Залезай обратно.

— Точно. Давай еще разок трахнемся. Это все исправит.

— Тебе надо расслабиться, Дениз.

— А тебе надо одеться.

— Зачем? — спрашивает он. Но, конечно, уже и сам знает.

Они сталкиваются в холле — Сильвер с Дениз только заходят, а Кейси с Джереми спускаются из спальни. Они останавливаются, глядя друг на друга с настороженным удивлением, воздух наэлектризован паническими мыслями и сложным замесом посткоитальной вины.

Увидев родителей вместе, Кейси вспоминает, как много лет мечтала о том, чтобы они опять поженились. Она лежала в кровати и тщательно продумывала разные страшные сценарии, которые бы могли свести родителей вместе. Сюжеты строились вокруг какого-то несчастья с ней самой: рак, автокатастрофа, амнезия. Однажды она даже додумалась до фиктивного похищения, в котором фигурировало письмо, составленное из вырезанных из газеты букв. Быть может, как раз из-за этого видеть их теперь вдвоем так жутко.

— Что ты тут делаешь, пап? — спрашивает она, изо всех сил стараясь говорить как человек, который десять минут назад вовсе даже не занимался сексом с мальчишкой, стоящим рядом.

— Твоя мама захотела, чтобы я пришел.

— Привет, мистер Сильвер, — здоровается Джереми. — Привет, Дениз.

Кейси видит, как Дениз поднимает глаза на Джереми, и сразу понимает, что произошло. Что бы сейчас ни произнесла ее мать, это полностью все изменит, и даже если какая-то часть ее хотела бы этого, Кейси не хочет, чтобы это случилось вот так.

— Мам, — говорит она.

Но прежде чем что-то случается, из задней двери выходит Валери, за которой следует Рич.

— Дениз! — восклицает Валери, стараясь перекричать Radiohead. — Ты добралась.

Валери, которая любит одеваться по-молодежному, облачена в леггинсы и блузку без рукавов, размахивает стаканом с водкой и тоником с беспечностью, свидетельствующей, что стакан наполняли уже не раз. Она целует Дениз в щеку, не замечая мрачного выражения лица подруги. Рич выходит вперед, меряет взглядом Сильвера.

— Привет, Сильвер, — говорит он. — Какой сюрприз.

— Никакого сюрприза.

Кейси неотрывно смотрит на Сильвера, взглядом умоляет его сделать что-нибудь. Но он никогда не был мастером делать что-нибудь.

— Что-то не так? — спрашивает Джереми, чуя неладное.

— Что-то не так? — кидается на него Дениз. — Ты, мать твою, издеваешься?

— Дениз! — вмешивается Валери, инстинктивно заслоняя сына. — Что, черт возьми, на тебя нашло? Что случилось?

— Мам! — кричит Кейси. — Прекрати!

— Нет! — кричит в ответ Дениз. — Не прекращу!

— Они не знают!

Это отрезвляет Дениз и заставляет ее на секунду замолкнуть. В холле, почуяв назревающий скандал, собирается небольшая толпа,

— Чего мы не знаем? — спрашивает Джереми.

Рич склоняется к Дениз.

— Солнышко, что происходит?

— Да, — раздраженно поддерживает Валери, — что, черт побери, происходит?

И тут, к вящему ужасу Кейси, ее мать начинает плакать, прямо там, в холле у Локвудов, и надежда сбежать по-тихому начисто разбита. Она смотрит на Джереми, бледного и смущенного, и, понимая, что через несколько мгновений все изменится, чувствует прилив жалости к нему.

У Дениз кружится голова. Она все еще чувствует вкус Сильвера на своих губах, все еще слышит унылый кисловатый запах его спальни — одному богу известно, когда он менял постельное белье и что за живность водится в этом грязном коричневом ковре. Все случившееся кажется ей сейчас ненормальным, нереальным. Неужто она действительно сделала это? Музыка накатывает и путает мысли, а дети все снуют мимо, входя и выходя из дома. Она смотрит на Рича, стоящего подле Сильвера. На безумную долю секунды ей кажется, что он принюхивается к Сильверу и улавливает ее запах. Комната начинает кружиться, и где-то в комнате за холлом в ритм с музыкой мигают огни, и Дениз понимает, что было ошибкой приехать сюда. Она хочет, чтобы уже наступило утро, хочет лежать одна в своей кровати и наблюдать, как солнце потихоньку крадется вдоль одеяла и тени медленно тают. Только бы дотянуть до утра, и тогда можно будет осмыслить произошедшее, вернуться в привычную колею. Но сейчас? Сейчас она хочет только хоть сколько-нибудь пристойно выпутаться из этой ситуации и выбраться из этого дома, не упав в обморок, не встретившись глазами с Ричем, или Сильвером, или с Джереми, если уж на то пошло.

— Простите, — говорит она, не понимая толком кому.

И плачет. Она понимает, что все вокруг смотрят на нее, и чувствует себя беззащитной. Ей необходимо, чтобы кто-нибудь вывел ее отсюда, неважно, Рич или Сильвер. Но этого не делает ни тот, ни другой, и какой смысл иметь двух мужчин, если они не способны спасти тебя в такие моменты?

— Дениз! — Это Валери склонилась к ней. — Ты в порядке?

Дениз качает головой, не в силах вымолвить ни слова. Рич берет ее под локоть.

— В чем дело, дорогая?

— Пожалуйста, уведи ее отсюда, — просит Кейси.

— Я не понимаю, что происходит, — растерянно говорит Рич, и Дениз кажется, он даже немного напуган.

Она чувствует болезненный укол вины, которая вот-вот накроет ее целиком. Рич был так добр к ней, был верным, нежным, а она в ответ заставила его пройти через такие испытания. Она привлекает его к себе и прижимается к нему.

— Прости, — говорит она.

— За что?

— За все.

Он долго вглядывается в нее. Она смотрит на него и гадает, о чем он думает, что он знает и что будет готов простить.