Фаворит. Боярин - Константин Калбазов

Больше сюрпризов не случилось. Как впрочем и замятлинцев. В полуверсте от реки Острожский обнаружил место, где располагались эти клятые мортиры. Им оказалась небольшая поляна рядом с дорогой.

Трава там изрядно помята. Имеются четыре какие-то странные отметины. Словно кто-то, непонятно зачем утрамбовывал землю. Еще, кроме человеческих следов, имеются следы не меньше дюжины лошадей. И все. Больше ничего. Что же это за странные такие мортиры?

Нет. В том, что они нашли именно то, что искали, никаких сомнений. И уверенность в этом в нем крепнет благодаря последней детали. Впрочем, заметили они ее как раз в первую очередь. Между двумя невысокими деревцами натянута полоса бересты, отчетливо видимая в начинающих опускаться сумерка. Знакомая вещица, как и надпись на ней. «Вас сюда никто не звал».

— Пся крев! — Выругался в сердцах Константин.

— Что будем делать, господин ротмистр? — Поинтересовался, перекатывающий желваки, Крыштав.

— Для начала расположимся на этой поляне и осмотрим окрестности, пока светло. А там, отправлюсь к полковнику, пускай высылает нам в подкрепление хотя бы роту пехоты. И желательно чтобы среди них были охотники. С рассветом нужно будет обследовать все вокруг куда лучше. Чтобы эти сволочи, нас опять не обстреляли.

— Тогда позаботьтесь о провианте. Обоз-то наш на том берегу остался, а людям нужно поесть.

— Не городи глупости. Для этого придется переправлять весь наш обоз, потому как выяснится, что нужны котлы и тому подобное. Там, на дороге минимум четыре убитых лошади. Да еще и раненые, что не устояли на ногах. Мало?

— Но конина…

— Мы в походе. Все. Вопрос с едой закрыт. Соль привезем. Збышек, — заканчивая разговор с замом, позвал Острожский.

— Я, господин ротмистр.

— Собирай свой десяток, и за мной. Придется нам еще пару раз искупаться в речке.

— Слушаюсь.

— И прихвати это, — указав на полосу бересты, приказал он.

— Уже делаю, — отозвался капрал.

Н-да. Повторное купание далось куда тяжелее. В смысле было значительно холодней. Ну да, что уж тут поделать. Тем временем перед мостом собирали раненых и убитых. Добивали лошадей. Ни один Константин такой умный. Конина, она конечно не говядина, но свежее мясо все лучше солонины.

— Господин полковник, мы нашли место, откуда велся обстрел. Правда, я не представляю, что это за оружие такое. Но… — Острожский неопределенно развел руками.

— Уверены, что это то самое место?

— Абсолютно, — протягивая рулон бересты ответил ротмистр.

— Опять, — скрипнув зубами, произнес полковник. Л-ладно. Это я так же отложу. Еще что?

— Прошу усилить мою хоругвь хотя бы ротой пехоты. Чтобы избегнуть повторных бомбардировок, достаточно держать под контролем определенный участок местности. А учитывая леса, тут нужна пехота. И желательно охотники.

— Егерей[18] не дам. Пришлось всех их собрать в один взвод, и отправить бродить по лесам. Эти лешие сволочи под шумок бомбардировки, умудрились подстрелить из своих духовушек более пяти десятков человек, отбежавших от места обстрела.

— И сколько их было?

— Пока неизвестно. Жду доклада.

— А каковы потери?

— В общем и целом, с начала похода мы потеряли убитыми и ранеными около четырех сотен. Пся крев! Дай только господь добраться до этих собак, уж я им припомню их подлую натуру.

— Дай господь, — искренне поддержал его Константин.

Нет, понятно конечно, что он отправлялся в этот поход не по своему желанию, а скорее поставленный в безвыходную ситуацию. Если бы отказался от предложения полковника, то непременно навлек бы на себя позор, и всякий голоштанный шляхтич, без кола и двора, или ходящий в поле за плугом, мог бы порицательно тыкать в него пальцем. Вот уж чего он не собирался позволять ни при каких условиях.

* * *

— О Родион Никифорович. Какими судьбами?

— А ты не скалься. Бросайте сходни, пока не осерчал, — недовольно буркнул в ответ дюжий сержант, командовавший мортирной батареей.

Пирогов был у самых истоков создания этого оружие. Нет, у станка он не стоял, а вот во всесторонних испытаниях принимал участвовал от начала и до конца. И первое боевое применение этих полевых мортир так же было на его руках. Когда же, узнал, что сотник зовет желающих с собой, без особых раздумий последовал за Гришкой. Ну и не прогадал.

Сегодня он командовал одной из двух мортирных батарей. Причем лучшей. Эвон за прошедшие два дня сколько крови ляхам попортили. Только и успевали им гранаты во вьюках подвозить. То на переправе через Утрою покуражились. То из-за болота качественно так накрыли, что только пыль столбом.

Правда вымотались, не без того. И как только эти клятые штурмовики выдерживали? Они ведь все время кружили вокруг ляхов. Постоянно жаля тех, то из карабинов, с приличной дистанции. То подберутся вплотную, и подстрелят по тихому, какого зазевавшегося и отставшего от основной массы. Уже к исходу второго дня, ляхи старались не отходить от колонны ни на шаг.

Гришкиных молодцев вроде как пытались достать. Как он рассказывал, собрали в кучу всех охотников, чтобы они выследили штурмовиков. Да только, замятлинцам не понравилось, что на них кто-то там собрался охотиться на их же земле. Вот они и устроили непрошенным гостям кровавую баню.

Пирогов устало поднялся по сходням на баржу, и только теперь смог оглядеться. До этого из-за наращенных толстыми плахами бортов особо было не рассмотреть. Хм. Оказывается их не просто так подобрали, чтобы переправить на тот берег. Эвон и конюхов отправили восвояси вверх по течению, поближе к Замятлино. Мол там подберут.

— Ну рассказывай Игнат, чего на этот раз удумали? — Устало вздохнул Родион, показывая на выставленные четыре мортирки.

На барже было достаточно места для установки еще одной батареи. Ну и берестяных коробок с минами предостаточно. Не весь арсенал конечно, но минимум по полсотни мин на каждый ствол имелось. Хм. Вообще-то, на складах хорошо как по сотне на ствол осталось. Н-да. И судя по уже имеющемуся опыту, это все же не так чтобы и много.

— Как только ляхи соберутся на переправу, так с реки их и накроем. Боярин удумал.

— Эка. Ну-ну, поглядим, — одобрительно покачав головой, ответил мужчина героических пропорций.

— А чего глядеть-то? — Пожал Игнат. — Принимай всех под начало и командуй.

Паренек лет восемнадцати, не имел боевого опыта и серьезной практики. Но зато обладал живым, любознательным умом и небывалой сметкой. В мортирки, которые все чаще называли минометами, он влюбился сразу и бесповоротно, отдаваясь обучению без остатка. И преуспел настолько, что сегодня уже во всю командовал как сверстниками так и парнями на пару лет постарше.