Золото Иссык-Куля - Виктор Кадыров

Чеченцы тоже сильно удивлялись: миллионер, а деньги на свою фотовыставку у них просит! Виктору понравился анекдот про Мельникоффа, который появился в Интернете. Мол, чеченцы разобрались, что Сергей лапшу на уши им вешает и схватили его. Полевой командир вызывает одного бойца, обвешанного гранотометами: «Махмуд, отвези его в зиндан. Пусть его зеки насилуют». По дороге Мельникофф говорит бойцу: «Махмуд, я тебе тысячу долларов дам, отпусти». Тот молчит. Мельникофф опять ему предлагает: «Махмуд, десять тысяч дам, отпусти». Тут звонок, командир звонит: «Махмуд, забери по пути пленных у Казбека, расстреляешь». Дальше едут. Мельникофф за рукав бойца дергает: «Махмуд, ты не забыл? Меня – насиловать!»

Чем больше знакомился с информацией Виктор, тем яснее становились методы великого комбинатора Мельникоффа: игра на низменных чувствах людей и откровенная ложь, выдаваемая за чистую правду. Жаль, что в его капканы до сих пор попадают люди. И не только простые люди, но и правительства целых государств. Он морочил голову казахам, киргизам, а узбекам обещал организовать первую узбекскую антарктическую экспедицию. За всем стоят деньги. Мельникоффу нужно очень много денег.

Виктор прочитал новое сообщение: одна русская, живущая в Лондоне, отвалила Мельникоффу четверть миллиона баксов на его поездку по странам мира, где он будет фотографировать горы. Потом Мельникофф планирует издать фотоальбом «Горы мира», а фотографии продать на аукционе Сотсби за большие деньги. Виктор уже слышал об этой идее, правда, года три назад. Да, как поется в песне Окуджавы: «Покуда живы дураки, нам умирать, стало быть, не с руки. Дураку покажешь медный грош, наврешь с три короба и делай с ним, что хошь».

Значит, все, что говорил Мельникофф о Курментинской пещере – выдумка. У него просто не было денег, чтобы откопать клад. Да и с ракой святого Матфея та же картина.

Значит, Оман может спать спокойно. Он первый, кто вошел в пещеру в ущелье Курменты. Что же там дальше, за поворотом узкого лаза?

Поиски продолжаются

Василий Филипенко с трудом пролез в слегка расширенный лаз, следуя за бежавшей по дну трещины водой. Свет налобного фонарика выхватывал из тьмы куски известковых стен, испещренных желобками и острыми гребнями. Это следы многовековой работы водяного потока. Наверное, все эти туннели заполнены водой, когда река течет по своему обычному руслу. Встав на ноги, Василий осмотрелся. Он был в довольно просторном каменном зале, пол которого полого уходил вниз. Там впереди была темнота.

Филиппенко прошел по коридору еще метров пятнадцать. В бок уходили какие–то узкие проходы, но Василий двигался по основному коридору. Будет еще время детально изучить подземную полость и нарисовать ее план. Снова впереди появился небольшой колодец, ведущий в следующий зал пещеры.

Попав в него, Василий увидел, что правая стена – это вынос завала из лесса, песка и булыжников. Представив себе месторасположение этого выноса, Филиппенко догадался, что, по всей вероятности, это вход в пещеру. Когда его заваливало, грунт частью попал внутрь залы, заняв ее наполовину. Тот ли это вход, который искал Оман, Василий не знал. Можно предположить, что он находится глубже дна котлована метров на пять. Видимо, в том месте, где когда–то копал Успенский. Неужели Василий наконец–то в таинственной пещере несториан?!

Вверх из зала поднимались три почти вертикальных хода. Слабый свет фонаря упирался в далекие каменные своды, которыми кончались эти проходы. Определить их протяженность Василий не мог, так же как и наличие в них других боковых коридоров. Нужны еще ребята, чтобы детально исследовать найденную подземную полость. Под ногами струился небольшой ручей, по пути которого пришел сюда Василий. Филиппенко проследил дальнейшее движение ручья и обнаружил, что он скрывается в дальнем углу зала под завалом из песка и булыжников. Когда–то здесь был проход в следующую полость. Может быть туда, куда рвется Оман? Но чтобы попасть туда, надо выбрать из прохода грунт. Это тяжелая работа. Сейчас пора возвращаться.

Оман был опять на седьмом небе от счастья. Пещера продолжается! Но это не единственная радостная весть. Его рабочие, очищая скальную стену в котловане недалеко от шурфа энкавэдэшников, наткнулись на каменную плиту. Она была испещрена какими–то знаками. Так, по крайней мере, показалось взволнованному Оману. Ну, конечно же, это та самая плита, которой закрыли монахи вход в пещеру с сокровищами!

Плита была большая, и шестеро человек не смогли сдвинуть ее в сторону. Оман дал распоряжение разбить плиту ломами. Сердце билось как птица в клетке. Как можно быстрее вперед! Он и так слишком долго здесь копается! Уже сентябрь, скоро наступят холода – и конец работам. Оман должен найти хоть что–нибудь, что приблизит его к разгадке многовековой тайны.

Убрав осколки плиты в сторону, рабочие с новым энтузиазмом принялись выгребать грунт из забитого доверху колодца. Камней не было, плита надежно защищала проход от них, внутри был только лесс и песок. Через полметра рабочие наткнулись на остатки древних факелов. Удобные, вырезанные под руку ручки и обожженные верхушки… Сомнений быть не может! Это действительно факелы. Вероятно, тех людей, которые зарыли здесь сокровища.

Оман вновь связался с Василием.

– Василий Владимирович, – дрогнувшим голосом проговорил Оман, – вы можете организовать транспорт – грузовики с охраной? Желательно автоматчиков?

– Что случилось, Оман? – встревожился Василий. – Ты что, клад нашел?!

– Да, вернее, пока еще нет, – тут же поправился кладоискатель, – я нашел плиту с письменами, и ход за ней. Там четыре древних факела. В общем, не сегодня–завтра я войду в пещеру с сокровищами.

– Оман, – обеспокоенно заговорил Василий, – я приеду. Ты не пори горячку. Сначала найди, а потом решим, как быть дальше.

Вскоре Василий осматривал осколки разбитой плиты. Или знаки сильно попортились от времени и от ударов лома, или… Василий не мог разобрать ни знака. Может быть, плод разыгравшегося воображения кладоискателей? Или действительно что–то было?

Проход между большим камнем и стеной утеса круто уходил вниз. Через пару дней его удалось углубить на шесть метров. Копать стало трудно. Проход сузился настолько, что одному человеку сложно было развернуться. Завернув за стену, ход через узкую трещину соединился со старой штольней энкавэдэшников. В эту трещину искатели кладов уперлись в 52 году. Оман уже был за ней. Но куда идти дальше?

Неожиданные гости

Около юрты Омана стояло три «крутых» джипа. Пассажир первой машины, сбитый мужчина среднего роста в дорогом сером костюме, не спеша выбрался наружу, перед которым рослый телохранитель, сидевший в том же джипе на первом сидении и пулей вылетевший из нее, предупредительно распахнул дверцу. Коротко остриженный и чисто выбритый гость резко диссонировал с Оманом, вышедшим ему навстречу. Кладоискатель, слегка заросший и растрепанный, одет был в поношенный грязный чапан. То, что сопровождающий важного гостя верзила был телохранителем, Оман не сомневался. Достаточно было посмотреть на его озирающуюся по сторонам фигуру и оценивающий взгляд. Из остальных двух джипов вывалила тоже не очень приветливая компания. Оману стало неуютно под пристальными немигающими взглядами этих людей. Казалось, они все ждали, что Оман выкинет что–нибудь этакое, словно клоун в цирке.