Драконам слова не давали! - Ева Ночь
Шрифт:
Интервал:
Илья смотрит на меня хмуро. Но не потому что не одобряет. Я ловлю его беспокойство. Понимаю, что это запоздалая истерика, наверное, но меня несёт, как потерявшую тормоза машину.
— Е-ему тяжело было. Стипендия маленькая. А жить п-привык широко. От этого трудно отвыкнуть. Х-хотел быстрых денег. Занял у дружков. Играл в Интернете и проигрался. Вначале выиграл. Мало показалось. И спустил всё. А может, остановиться не мог. Н-не знаю.
Илья притормаживает у обочины. Не говорит ничего, но это и к лучшему. Он просто поворачивается ко мне, слушает. Не пытается прикоснуться. Как-то правильно делает. Потому что мне сейчас именно это и нужно — чтобы меня выслушали. Я судорожно глотаю воздух. Вытираю ладонями слёзы. Смотрю прямо. Там, за лобовым стеклом, бьётся большое сердце огромного города — шумного, суетливого, разноцветного. А здесь — крохотный мирок под оранжевой обёрткой. Место, где я могу выговориться, чтобы не потерять себя.
— Он слово дал. Что больше никогда. Я верила ему безгранично. Любила. Ничего не боялась. Бралась за любую работу. В «Слоне» подрабатывала, в ивент-агентстве. Переводами по ночам занималась. Чтобы он не видел. Он не любил, когда я работала дома. Говорил: это только наше место. Наш рай, где мы можем побыть вдвоём. А работа на дому — это вечно кто-то третий между нами.
— А сам он работать не пробовал? — у Ильи хриплый голос. Злой. Глаза из-под чёлки блестят сурово. Там почти грозовой шторм. И сейчас он очень похож на старшего брата. Качаю головой.
— Мы договорились. Ему учиться надо. У него отличные перспективы. Красный диплом. А работа могла помешать. Я настояла. Сама. Но он иногда тоже подрабатывал. По выходным. В клубе. А теперь даже не знаю. Никогда уже не узнаю правды. Чем он занимался. Что делал. С кем.
От горечи сводит горло. От беспорядочных мыслей приходит головная боль.
— Я часто задерживалась на работе. А он не возражал. Говорил: лучше доделай в офисе, но не тяни домой. Вчера я тоже должна была задержаться. Твой брат меня выгнал. И я… вернулась не вовремя. А он там. С этой. Трудился. Ты же слышал, — кривлю я рот, — оказывается, это не измена была. А способ заработать деньги. Может, он всё время этим занимался, а я лопоухая и наивная. Дура. Ну, а теперь скажи, что я всё это заслужила. Что сама виновата.
Драконов-средний тянется ко мне и обнимает за плечи. Прижимает к себе. Гладит дружески по спине. Я не сопротивляюсь. Сейчас уже можно. Прислоняюсь щекой к его белоснежной майке. Вдыхаю запах кожи и парфюма. Успокаиваюсь постепенно.
— Я ничего не буду говорить, Недотрога. Ты сама всё знаешь. Все мы делаем ошибки. Кто я такой, чтобы судить? Не могу сказать: выкинь и забудь. Да и не нужно. Это как раз урок, который надо выучить и запомнить. Чтобы не оступаться в будущем. Я так понимаю, ты нашла этому уроду деньги?
— Нашла, — вздыхаю тяжело.
— Ты теперь кому-то должна?
Я мягко отстраняюсь. Поправляю волосы. Отрицательно качаю головой.
— В общем, да. Но этот кредитор будет ждать сколько нужно.
— Точно? — заглядывает Илья мне в глаза. — Я могу помочь.
— Точно, — ставлю точку в этом не очень приятном разговоре. — Поехали, а? Мне ещё вещи разбирать, гладить нужно. Дракон Иванович ввёл дресс-код, между прочим. Так что… Илья пренебрежительно фыркает и срывается с места.
— Хочу я на это посмотреть. Как он меня в дресс-код загонит.
Я бы тоже на это посмотрела. И, кстати, больше на то, как босс сломает упрямого братца. Почему-то я не сомневаюсь: он найдёт аргументы, против которых даже такой строптивец, как Илья, не попрёт.
Слёзы и разговор опустошили меня. Спрятаться ото всех. Закрыться в комнате Драконова-среднего и уснуть. Но моим мечтам не суждено было сбыться.
— Сюрприз! — слышу я жизнерадостный голос, как только мы, гружённые пакетами, переступаем порог квартиры.
Ника попятилась, завидев бабулю. Оробела от неожиданности. Если бы не Илья, в которого она врезалась спиной, умчалась бы. Сбежала. Я вижу его руки у неё на плечах, и меня бесит, как он к ней прикасается. Слишком по-хозяйски. Собственнически.
Ника опять заплаканная. Бледная. С распухшими от слёз губами. Маленькая растерянная девочка. Сейчас ей можно дать не больше семнадцати. Выпускница-одиннадцатиклассница, потерявшая портфель и косички.
— Познакомься, Ника. Это наша бабушка, Драконова Анастасия Александровна Высший образец всех мыслимых и немыслимых достоинств и просто самая лучшая в мире женщина.
Илюху трудно застать врасплох. И неожиданное возвращение бабули его не смущает. Зато у Ники вместо глаз — блюдца.
— А я… тут… это… — заикается она великолепно. Дрожащий голос и распахнутые настежь глаза — беспроигрышная бомба. Лично я готов на ней подорваться. Бабуля тоже не промах.
— Я знаю, — мягко отбирает она из рук Луниной пакет, — Дима сказал, что у тебя какие-то проблемы, Ника. И ничуть не возражаю, чтобы ты пожила со мной. Это даже здорово, — бабушка берёт Нику за руку и ведёт за собой в бывшую комнату Ильи. — С тех пор, как мальчишки выросли, этот дом всё чаще напоминает склеп — тихое пристанище для доживающего жизнь мастодонта. Не рожай мальчиков, Ника. Им часто не до стариков.
— Ба! — издаёт возмущённый вопль Илья. А я благоразумно молчу. Не так уж она и далека от истины. Но взгляд, который из-за плеча наша великолепная баба Ася бросает на нас, полон торжествующего превосходства.
Старая манипуляторша прекрасно понимает: она заполучила в руки трофей. Ценный приз. Мощный рычаг, с помощью которого в ближайшее время выжмет всё, чего ей для полного счастья не хватало. Внимания внуков, например.
Шестым чувством, третьим глазом госпожа Драконова просканировала наши физиономии и сразу же сделала правильные выводы: пока Ника живёт в этой квартире, мы будем появляться здесь с постоянной регулярностью. Именно поэтому я твёрдо решил: надо как можно скорее выдернуть Лунину из цепких лап бабушки Аси.
Мы, как приклеенные, идём следом. Несём вещи. В небольшой комнате сразу становится тесно.
— Пойду, поставлю чайник. Да и перекусить не мешает, — бабуля твёрдой рукой выпроваживает из комнаты Илью и закрывает за моей спиной дверь. Она всегда умела чувствовать такие моменты. Я слышу, как пыхтит, возмущаясь, мой брат. Успокаивающим ручьём, отдаляясь, журчит голос бабушки:
— Пойдём, пойдём, поможешь мне.
— Ника, — делаю шаг вперёд. Она стоит, не шевелясь. Осторожно прикасаюсь к её лицу ладонями. Судорожный вздох. А затем она подаётся мне навстречу, закрывает глаза, и всё становится не важно. Между нами словно молния шарашит — яростная и беспощадная.
Есть только я и она. Её губы. Трепет ресниц. Лёгкое дыхание.
Невесомое прикосновение её рук к моей груди — и я теряю контроль. Съезжаю с катушек. Целую её. Ненасытно. Страстно. Долго.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!