Дух неправды - Инна Тронина

– Ты очень добр, дорогой Маниш, – понимающе улыбнулась Индира. – Нас с тобой познакомила именно Кальпана, поэтому я говорю при ней. Если со мной случится самое плохое, – Индира приподнялась на локте, и Кальпана тоже привстала в кресле, – пообещай, что будешь так же помогать Радживу, как помогаешь сейчас мне. Я думаю, что Кальпана возражать не станет. Обещаешь?

Филиппинец молча кивнул, и этот скупой жест показался Индире убедительнее длинной страстной речи. Кальпана порывисто встала, подошла к постели и помогла Индире лечь поудобнее, поправила одеяло.

– Не беспокойся, дорогая, всё будет так, как ты хочешь!

– Мой сын никогда не попросит тебя о плохом, – продолжала Индира, заметно успокаиваясь и расслабляясь.

Видимо, Маниш, никак этого не проявляя, всё же мысленно воздействовал на неё, стараясь снять напряжение и вызвать сон.

– Раджив – сама доброта, и вы это знаете. Иногда мне делается действительно страшно за него – таким светлым людям невыносимо трудно жить в калиюге.[122]У него совсем нет защиты от зла. С этого дня ты, с позволения Кальпаны, всё время будешь не около меня, а рядом с Радживом. Если с ним случится беда, обязательно спаси и вылечи, обо мне уже не стоит беспокоиться. Ведь ты всё знаешь, просто стесняешься сказать мне. Иди, дорогой, и прости, что побеспокоила ночью.

– Не стоит извинений, Индира-джи!

Маниш, как мальчишка, вскочил с пола, поклонился и вышел. Кальпана тоже направилась к двери.

– Нет-нет, останься! Я не хочу спать. Странно – весь день только и мечтала об этом, а теперь голова совершенно ясная. Если хочешь, прикажу Нат Раму принести тебе кофе…

– Нет, не нужно, – Кальпана придвинула кресло поближе, села.

– А если с мёдом? Ты, кажется, любишь именно такой?

– Зачем, Инду? Пусть старик спокойно спит. Если ты хочешь, я буду находиться здесь до утра. Разговор отвлечёт меня от мыслей о Мринале и Джиотти. Они там, куда в больше опасности, чем мы здесь…

– Я предполагала, что тебе не до сна. – Индира села в постели, потом спустила ноги на ковёр. – Вчера… – Она взглянула на часы. – Мы решили главный на настоящий момент вопрос, но остаются другие.

– В декабре у нас состоятся выборы, а, между тем, в штатах не всё благополучно, – задумчиво сказала Кальпана, догадавшись, о чём сейчас пойдёт речь. – Оппозиция имеет реальные шансы на ряде территорий оказаться в большинстве. И вот этого допустить нельзя, хватит нам одного Пенджаба… Да нет, не одного! Ещё мутит воду Фарук Абдулла[123]в Джамму и Кашмире. Инду, мы с тобой думаем и вспоминаем об одном и том же – о семьдесят седьмом годе. И очень не хотим, чтобы ситуация повторилась. В то же время ясно – нельзя всё сваливать на происки внутренних и внешних врагов. Если люди идут за ними и бунтуют, значит, где-то ошиблись мы сами. Надо очень тщательно проанализировать ситуацию, понять, когда мы поступили неверно. Как ты помнишь, я ратовала за такой подход всегда.

– Помню. Я всё помню и каюсь.

Индира положила руки на колени, плечи её опустились, спина ссутулилась. Ночник сбоку освещал её утомлённое, сильно постаревшее лицо, седую прядь в волосах, длинный рукав кофты. В отличие от Кальпаны, она не любила носить украшения, не надевала даже серьги, а признавала только скромные бусы и, как правило, одно кольцо.

Кальпане Индира в шутку указывала на то, что страсть к роскоши перешла ей от отца, раджи Дхара, воровавшего одновременно у англичан и индийцев. Дхар прожил шестьдесят пять лет, свёл в могилу пять жён, подарил жизнь девяти законным детям. После себя оставил три дворца, подвалы которых оказались доверху набиты золотом и драгоценными камнями.

– Надо активизировать деятельность партии именно сейчас, сделав акцент на обновлении, а не на поиске виноватых. Мы должны ещё раз пересмотреть списки кандидатов и вычеркнуть тех, кто не имеет реальных шансов. Усиливать Конгресс стоит любыми средствами, выступать перед избирателями везде, пусть в самой глухой деревне, и добираться туда даже на слонах. А там – объяснять, убеждать, доказывать! Один раз я уже решила пойти самой короткой дорогой, которая на первый взгляд казалась верной. Но вводить чрезвычайное положение в стране, живущей по демократической Конституции, не прибегая к диктаторским методам – означает сеять злобу в народе. Раз и навсегда нужно выбрать свою стезю – или вообще отменить выборы, как вариант – превратить их в пустую формальность, или действовать не чрезвычайными методами, а силой убеждения. Тогда я сделала непростительную ошибку, потому что не имела возможности изменить Конституцию и не хотела менять её. А образовать блок с левыми мне помешала гордость. Я считала, что смогу справиться без посторонней помощи. В итоге проиграли все. Нынче вновь звучат голоса: мы любим Индиру-джи, а вот другие конгрессисты остаются таковыми только по названию. Хуже всего именно то, что меня начали отделять от моей партии!

– В Индии боготворят одну мечту – о лучшей жизни, – твёрдо сказала Кальпана и сжала кулаки на коленях, стараясь этим придать своим словам ещё большую убедительность. – И если мы что-то людям пообещали, то должны выполнить, А не получается – терпеливо объясняйте причину неудач. Без демагогии, без постоянных ссылок на противодействие со стороны недоброжелателей всех мастей, без шантажа и запугиваний, без веры в собственную непогрешимость. Ошибаться имеет право каждый, кто хоть что-то делает. Но он должен уметь признавать свои ошибки и, по возможности, исправлять их. И, самое главное, именно мы, те, кто требует от народа терпения и жертв, обязаны в первую очередь проявлять терпение, приносить жертвы. Посылая в бой чужих детей, мы не смеем прятать от опасностей своих и прятаться сами. Без этого люди не поверят нам, сколько бы возвышенных и правильных слов мы ни говорили! У меня остался всего один сын, и родить другого я уже не могу. Но я проводила его в Пенджаб и теперь имею право ждать того же от других матерей. И ты, не сомневаюсь, подаришь свою Драгоценность[124]Индии, не задумываясь, потому что иначе нельзя. Я в любой момент готова начать поездки по штатам, где сделаю всё для того, чтобы Конгресс победил. Об этом можешь не беспокоиться. Но всё-таки прошу тебя ещё раз о том, о чём просила ранее неоднократно. Джиотти лично передал тебе предостережения агентуры насчёт Беанта Сингха. После того, что вскоре случится в Амритсаре, риск покушения возрастает. Сейчас сикхам не место в твоей охране, Инду! Многие из них одурманены пропагандой сепаратистов и потому особенно опасны для тебя и твоей семьи. Они готовы отдать свои жизни за это!