Свой, чужой, родной - Татьяна Полякова

— Зачем ему дом? — удивилась я.

— Не глупи, подруга! Дом в центре города немалого бабла стоит. Бабка помрет, и он его на себя перепишет. А американцам скажет, что это жуткое старье ушло за копейки. Да они даже цен наших не знают.

— Можно в Интернет заглянуть, — хмыкнула я.

— Да кому это надо? Какая-то бабка, в какой-то России… Не смеши. Нет, я уверена, этот хмырь аферу затеял. Купил домик на бабкины деньги, теперь его снесут, он получит компенсацию, а американцам сказку расскажет о коварстве российской администрации.

— Они ж не идиоты.

— Кто? Американцы? Возможно. Но точно ничего о нас не знают. Помнишь, я тебе про одногруппницу рассказывала, которая вышла замуж за парня из Аризоны? Она его сюда в отпуск притащила, так этот дурак на полном серьезе спрашивал, где можно увидеть медведя. Я говорю — в зоопарке. А он уперся как баран: я, говорит, читал, в России медведи везде… Хоть бы по сторонам посмотрел и подумал, какие медведи в полумиллионном городе.

— И что? Убедила американца?

— Да ни фига. В Троицком саду цирковые медвежонка вывели, малость деньжат срубить, фоткались с туристами. Нашего аризонца как раз на них и вынесло. Он с медведем и так и сяк фотографировался, а мишка, как на грех, у него еще мороженое стащил и съел. Мишки же известные сластены. Так этот придурок в Фейсбуке написал: «В парке медведь отобрал у меня мороженое». Кучу лайков собрал, его дебильные друганы обзавидовались.

— Ну да, — не стала я спорить. — С другой стороны, медведя он все-таки встретил, и мороженое тот у него отобрал.

— Правильно, и свидетельствует это о том, что одно и то же событие мы видим по-разному, то есть Дорину облапошить американцев — раз плюнуть.

— Что ты на него так взъелась? Мне он показался вполне нормальным мужиком.

— Потому что ручку поцеловал? — скривилась Людка.

— А ты его в жулье записала, потому что твою ручку он без поцелуя оставил?

— Ну ты коза! — покачала головой подруга. — Знаешь что? Не худо бы узнать, как заключалась сделка. Был ли, к примеру, нотариус, или без него обошлись. И если был, не вспомнит ли чего интересного.

— Так он тебе и расскажет, — фыркнула я.

— А Тимка на что? Должна же быть от соседа польза!

— Нотариус и Тимку пошлет. Чтобы задавать такие вопросы, нужны основания.

— Нормальный человек на вопросы ответит, — гнула свое Людка, — ибо все под Богом ходим. Сегодня ты поможешь, а завтра тебе. В случае если не поможешь, действует то же правило. Они же юристы, корпоративный дух и все такое.

— Ага. Особенное единодушие наблюдается между прокурором и адвокатами.

— Да ладно, все равно договариваются…

— Допустим, — согласилась я, потому что спорить мне уже надоело. — Ну и как выяснить, был нотариус или нет? Взглянуть на договор купли-продажи?

— Правильно, — обрадовалась Людка. — А для этого только и надо, что покопаться в Интернете.

— Это противозаконно, — разозлилась я.

— Тогда забей на свое расследование. И меня не тревожь.

Людка, скривив презрительную мину, отвернулась, я уставилась в стену напротив. Со стороны могло показаться, что я задумалась, на самом деле одинокий таракан в моей голове заполошно бегал и вопил: «Мамочка, дорогая, куда катимся?!»

— Ну? — выждав время, спросила Людка.

Я в сердцах покачала головой, уже зная, что моей стойкости надолго не хватит. Подруга, прекрасно это понимая, потащила меня домой, заявив, что делать ей на работе сегодня уже нечего.

Дома мы сразу же прошли в мою квартиру и устроились за компьютером.

— Почему я вечно тебя слушаю? — бормотала я.

— Не зуди, — одернула меня Людка. — Мне бы твои таланты, я бы уже давно миллион баксов сперла — и на Мальдивы.

— Таких талантов у меня точно нет. На грех толкаете, Людмила Петровна.

— Отпускаю тебе грех сей, ибо не из стяжательства грешишь, а для общего блага.

Я вздохнула и включила компьютер, дав себе слово, что занимаюсь неблаговидным делом в последний раз… Хотя как минимум уже в пятый.

Однако очень скоро угрызения совести меня оставили. На смену им, как ни прискорбно, пришло удовлетворение от проделанной работы и безусловной удачи.

— Ну, вот, — сопя над ухом, пробормотала Людка. — Нотариус Мелентьева.

— Дом куплен по доверенности. Могилевскую представлял какой-то Шмаков. Доверенность ему выдал тот же нотариус.

— И чего? — глядя на меня с сомнением, спросила Людка.

— Не знаю. Как-то все это подозрительно.

— Тебе видней, но обычно так и бывает: люди обращаются к одному и тому же нотариусу. Привычка.

— Бабка в тот момент была уже в богадельне…

Я потянулась к телефону, набрала номер «Тихой обители», а когда мне ответили, попросила соединить с главврачом. К счастью, долго объяснять, кто я такая, не пришлось — меня тут же вспомнили.

— Ради бога извините, — затараторила я. — Шесть лет назад к Могилевской приезжал нотариус?

— Нет, — помедлив, ответил главврач. — Времени прошло много, но я бы помнил. Почти уверен, что нет.

— Возможно, она куда-то уезжала? К нотариусу, я имею в виду? А вы в это время отсутствовали?

— Маловероятно. Конечно, тогда она чувствовала себя значительно лучше, чем сейчас, но… В общем, голову на отсечение давать не буду, но скорее нет, чем да. Вижу, вы всерьез взялись за это дело, — добавил он со смешком, в котором, впрочем, не было ничего обидного.

— Да. Ветряные мельницы — моя слабость.

Я отложила мобильный и повернулась к Людке.

— Насколько я знаю, доверенность должна быть нотариально заверена, то есть либо бабку привозили к нотариусу, либо он сам явился в богадельню. И при этом должен был убедиться, что Могилевская в уме и твердой памяти.

— А как раз с этим у бабки проблемы. Нотариусы тоже люди, в конце концов, бабке дом покупали, а не продавали единственное жилье беспомощной старухи. Короче, надо Тимку засылать.

— Сомневаюсь, что он согласится, — вздохнула я, но надежды не теряла.

— У нас есть адрес Шмакова, — напомнила Людка. — Можно наведаться к мужику.

Она отправилась к себе, а я продолжила копаться в Интернете, решив проверить историю, рассказанную Варварой. О гибели «Мисс город» писали много. Распечатав с десяток статей, я устроилась возле окна с красным фломастером в руке, подчеркивая ключевые моменты.

Итак, труп Анжелики Кураевой был обнаружен девять лет назад 30 октября. После того, как она выиграла конкурс «Мисс город», ей стали приходить письма с угрозами, по поводу одного из таких писем она обратилась в полицию. Там заявление приняли, но, судя по всему, особо серьезно к нему не отнеслись. Гражданский муж Кураевой, бизнесмен Сергей Витальевич Ковтун, в фирме которого она работала, нанял охранников, которые, сменяя друг друга, везде сопровождали Анжелику. Работы, судя по всему, у них было немного. Вняв совету полицейских поменьше появляться в общественных местах, девушка сократила встречи и свои передвижения по городу до минимума, сводились они в основном к маршруту «дом — работа, работа — дом».