Почетный пленник - Владимир Привалов

«Отбегался…» – думал он тогда, ожидая рабского рынка, сидя за решеткой с такими же бедолагами. Впрочем, их было немного. Однако в тот же день в комнату при тюрьме его вызвал человек неприглядной наружности и стал задавать вопросы. Читал их он по бумажке, что-то черкая в ней. И не особенно это скрывая.

– Арратой, помощник купца, верно?

– Да, господин.

– Торговля в горах Дорчариан, верно?

– Да, мой господин.

– Отличное знание языка дорча, так?

– Да, мой господин.

А вот дальше произошло малообъяснимое. Невзрачный человечек достал откуда-то из-под полы и протянул ему свиток, запечатанный черным воском – пчелиным воском, смешанным с сажей, – демонстративно отвернулся и сказал:

– Читай, мне нужно услышать от тебя ответ: да или нет.

Арратой прочитал. И перечитал. И, более не думая, ответил:

– Да!

В провинции Атариан, где он родился и прожил по сей день, рабов было немного. Да, были. И городские рабы, и рабы провинции. Были имперские рабы. Были рабы у знати и у богатых людей. Но их было немного.

Что тому причиной, всем известно. Соседи – Дорчариан. Сами они становиться рабами не хотели, и рабство у них не прижилось. Горцы держали рабов, но их сажали за общий стол, обращались по имени, женили и выдавали замуж, давали вольную…

А вот таинственный Колодец и шахты где-то далеко в горах за долиной Дорчариан требовали рабов постоянно. Поэтому из провинции выгребали всех: пойманных воров, грабителей, убийц, должников, военнопленных – всех, до кого дотягивалась длань имперского правосудия. Их сбивали в караваны и отправляли в сторону долины. Дорожная стража Атариан без дела не сидела. Поговаривали, что за каждый караван, который проходил по землям горцев, Империя платила дорча кругленькую сумму.

Неудивительно, что при таком постоянном дефиците рабство в Атариан не приобрело широкого размаха. Не то что в столице! В сияющей Арне рабов, по слухам, было едва ли не больше, чем самих граждан. Брадобреи, купальщики, гардеробщики, чтецы, выделыватели пергамента и варщики бумаги, кораблестроители, пряхи, швеи!..

Для приема пищи господином трудились: рабы-повара основных блюд, рабы-повара для пирогов, рабы-повара для паштетов, рабы-пекари, рабы-хранители столового серебра; рабы, что накрывали на стол; рабы, что накладывали кушанье; рабы, что пробовали… От разнообразия всей этой оравы у обычного жителя Атариан голова шла кругом.

Арратою предложили в этом свитке иное. То, о чем никто другой из рабов доселе не слышал. Раб-соглядатай. Соглядатай-раб.

Арратой знает дорча? Ему и предписывалось работать в горах Дорчариан.

Арратой великолепно знает счет и труды древних риторов? Отлично, ему нужно будет составлять отчеты. Правда, кратко и по существу.

Ко всему прочему, было написано, что язык стоит держать за зубами, что назначать его будут на разные должности, о чем в посланиях ему будет сообщено…

Между строк Арратой прочитал, что и отказываться ему не стоит, так как выйти из этой комнаты на своих двоих он сможет, только если даст однозначный, правильный ответ.

Потому он, отложив свиток в сторону, коротко ответил:

– Да.

– Отлично, – ответил собеседник и бросил свиток в широкую каменную чашу, поднеся к ней головню.

Свиток скукожился от жара и вспыхнул. Незнакомец дождался, пока он догорит. Потом разворошил сгоревшие остатки свитка и выложил перед Арратоем маленькую деревянную решетку.

– Эту вещь тебе стоит беречь как зеницу ока. Если у кого возникнут вопросы, что это, ты скажешь, что амулет.

– Понятно, – послушно сказал Арратой, вешая решетку на шею. – Амулет.

– Когда придет письмо, ты положишь поверх него решетку и увидишь истинное сообщение. Понятно?

– Я слышал о подобном, мой господин, – ответил Арратой.

– Хорошо, – и он опять отметил что-то в своих бумагах. – На этом моя работа заканчивается. А твоя работа в горах начинается. И вскоре тебе придет письмо, ты приложишь поверх текста свою решетку и получишь сообщение.

– Я понял, мой господин.

– Мне сказали, что пугать тебя не нужно. А вот сказать о том, что вскоре ты сможешь выкупить себя, – да. Работай хорошо, раб. И ты получишь свою свободу!

Хродвиг

Хродвиг лежал ночью без сна. Рядом крепко спал Ули, разметавшись во сне. Привычно пахло старым деревом и овчиной. Ночная мгла жила своими звуками: хрипловатый голос горлицы выводил свое бессчетное «ху-ху-у-ху», оглушительно стрекотали цикады, раскатисто квакали жабы, шелестел листвой ленивый ветерок. Хранителю не мешало это многозвучие, отнюдь. С годами Хродвиг спал все меньше и меньше, а в последние годы и вовсе почти не смыкал глаз, лишь изредка проваливаясь в зыбкую дремоту на грани яви и сна. Бесконечными ночами он раз за разом пролистывал книгу своей жизни, то задерживаясь в самом ее начале, то почитывая середину. Сейчас он заново просматривал последнюю написанную страницу.

Въехав под вечер в Ойдету, Хродвиг с сопровождающими натолкнулся на плотную толпу встречающих – высыпавших навстречу местных жителей. Им были не рады: хмурые, неприветливые лица, колючие взгляды исподлобья, – настороженность так и витала в воздухе. Для почитателей Великого Неба все незнакомцы – чужаки, а чужаков здесь не любили. Но за кинжалы никто не хватался, и на том спасибо. Хоар вытолкнул вперед Ойдена.

– Нас позвал этот человек! – громко сказал он. – Его жену обвиняют в ведьмовстве.

Послышались перешептывание и глухой ропот.

«Пусть шепчутся. И пусть обвиняют, но своего», – подумал тогда Хродвиг.

– Великое Небо, – голос Хоара стал еще громче. На этих словах ропот утих, как по команде, – послало вам Главу Хранителей, который случайно проезжал мимо. Случайно для нас, простых смертных, но не для Великого Неба! – Хоар воздел указательный палец вверх.

«А с Хоара все-таки будет толк. Не зря я его приблизил. Хитер и не боится хитрить там, где нужно. Отважен, решителен, не прочь подраться – и притом осторожен. Крепкий горец растет. Видна в нем порода», – подумал Хродвиг о помощнике, со слабой улыбкой вспоминая неуверенные, растерявшие накал шепотки жителей.

Наконец из толпы вышел упитанный рыжеволосый мужик, комкая в руках войлочную шляпу. И как умудрился в этих пустых горах такой живот наесть?

– Я Эйдир, староста, господин. Великое Небо послало нам гостей – прошу разделить мой кров и вечернюю трапезу!

Да, время для судебных разбирательств было уже позднее. Полдня прошло, прежде чем они достигли Ойдеты. Но время и путь в горах измерялись иначе, чем в долине. К этому Хродвиг давно привык и был рад уже тому, что не пришлось ночевать по дороге к деревне.