Охота на праведников - Джилл Грегори

И все крепче становилась их решимость бросить вызов низшему по отношению к Источнику божеству — демиургу, по учению гностиков, и создавшему весь плотский, материальный мир, поработив души, стремящиеся к свободе. Эдуардо освободил ее от пут условной религии, и теперь только несколько часов отделяли их, как и всю элиту их секты, от окончательного духовного освобождения, которое наступит вместе с концом этого злого мира.

Достигнув нижнего яруса, Флора подумала о том, как странно, что их великий подъем начнется из такого глубокого подземелья.

Хотя, конечно, ни металл, ни бетон, ни подземные горные породы не смогут помешать их душам освободиться, когда мир расколется надвое.

В глубокой древности мир поглотили воды Потопа.

Теперь нечто подобное предстояло совершить Понимающим.

Сафед

Вместо голоса Стаси Дэвид услышал незнакомый мужской голос:

— Мне очень жаль, но твоя девочка не может сейчас подойти к телефону.

— Кто это? Где моя дочь?

— Ты знаешь, кто это, Дэвид. — Голос неизвестного звучал насмешливо. — У тебя есть нечто, принадлежащее мне, а у меня есть нечто, принадлежащее тебе.

Теперь Дэвид узнал его, хотя сам не мог бы объяснить, каким образом это произошло.

Криспин Мюллер!

— Что тебе надо, Мюллер? — спросил он.

Ответом ему был злобный смех. Раздались гудки, и разговор оборвался.

— Что случилось? — Йел схватила Дэвида за руку. Он стоял с телефоном в руке, как будто окаменевший.

— Мюллер захватил Стаси, — хрипло ответил Дэвид. — И я не знаю, где они сейчас.

В ярости Дэвид набрал номер Стаси. Занято! Теперь он уже не сомневался: Криспин — член секты. А Стаси… Она одна из Сокровенных праведных, как и остальные, попавшие в его журнал.

Стало ясно: Йел и ее отец правы — Понимающие уничтожают наш мир. Страшная мысль поразила его: что, если Стаси уже нет в живых?! Но он тут же прогнал ее. Нет! Криспин оставит ее в живых, пока не получит свой камень. Пока он, Дэвид, не доставит ему камень сам.

Йел, похоже, прочла его мысли.

— Он играет с вами, — сказала она. — Он не причинит ей вреда, пока не получит то, что ему нужно. Но вы не должны…

— Не должен отдавать ему камень? Почему же? — зло спросил Дэвид. Он сжал в кулаке золотой медальон с такой силой, что металл врезался в его ладонь. — Разве жизнь не самое важное в мире? Ведь так говорил ваш отец? А особенно — если это жизнь ребенка.

— Но ведь речь идет обо всем мире, — заметил Иосиф. Лицо его побледнело, но голос оставался по-прежнему суровым. — Разве жизнь одного ребенка важнее этого?

Дэвид резко повернулся к нему.

— Она — из числа Сокровенных праведников, — заявил он. — И если я спасу ее жизнь, только одну жизнь, то спасу и весь мир. Это ведь ваши слова? — Он снова открыл свой сотовый телефон. — Мы видели Мюллера в Лондоне, — продолжал он. — Я улечу туда сегодня вечером первым же рейсом, а вам оставлю мой журнал. — Достав журнал из сумки, он передал его Йел, не обращая внимания на выражение боли на ее лице. — Можете его изучать. Да хоть разорвите на части. Делайте все, что вам взбредет в голову. В этом деле вы без меня обойдетесь. Как позвонить в авиакомпанию «Эль-Аль»? Скажите мне номер.

— Дэвид, пойдемте в здание, — уже спокойно сказал Иосиф. — Мы можем заказать вам билет, но прежде все это надо продумать.

Дэвид удивленно посмотрел на отца и дочь. Неужели они не понимают его состояния? Кошмарные видения проносились перед его мысленным взором. Что теперь с Меридит и с Хатчем? Живы ли они? И что со Стаси?

Чтобы отделаться от мрачных мыслей, он первым прошел в двери Центра каббалистики. За ним последовали Йел и ее отец.

Когда Дэвид вошел в просторное, прохладное фойе, в его памяти вдруг отчетливо возникли знакомые слова: «Гора только кажется непреодолимой». Дэвид вздрогнул. Так говорил ему Хатч у подножия одной из Гранитных гор: «На нее надо подниматься так же, как грызешь кость, — осторожно, медленно и не стараясь проглотить все сразу».

И тут им овладело странное, идущее откуда-то извне спокойствие, сродни тому, которое он почувствовал, когда они с Хатчем впервые поднимались на гору. Сначала он только изображал хладнокровие, как учил Хатч. Но постепенно его страх действительно уступил место уверенности. Краем уха Дэвид услышал, как Йел звонила в аэропорт.

Не обращая на это внимания, он вынул оба драгоценных камня из кармана и стал их рассматривать, пока Иосиф разговаривал с какими-то людьми. Они стали теперь как будто тяжелее, и исходившее от них сияние слепило его глаза. Дэвид снова убрал оба камня в карман.

«Однажды я подчинился первому побуждению и последовал вызову Криспина, — сказал он себе. — Но теперь так поступать не следует. На сей раз я должен твердо стоять на ногах и смотреть, куда я иду».

— Что значит «все рейсы отложены»? — Дэвид чуть было не вырвал у Йел мобильный телефон.

— Если вы мне не верите, попробуйте убедить авиакомпанию организовать полет во время особого положения. Сомневаюсь, что у вас это получится.

— Что еще за особое положение?

— Иран, возможно, готовит ядерный удар. — В ее голосе чувствовалась тревога. — Пойдемте смотреть телевизор.

Они вошли в комнату для персонала центра, похожую на школьную столовую, только с вмонтированным в одну из стен большим телевизором. Иосиф уже сидел у телевизора вместе с десятком других хмурых израильтян.

— Они обвиняют США и Израиль во взрыве танкера на прошлой неделе в порту Лейер, — сказала, обращаясь к Йел, маленькая женщина в очках.

— И из-за этого несчастного случая, — негодующе заметил высокий, плотный мужчина, — должны погибнуть миллионы невинных людей! Нас может спасти только чудо.

— Ребе, вот человек, способный совершить чудо. — При этих словах Иосифа головы всех присутствующих повернулись в его сторону, а он добавил, положив руку на плечо Дэвиду: — Раввин Кардоса, это — Дэвид Шеферд, приехавший в наш город с журналом и двумя драгоценными камнями с наперсника нашего верховного жреца!

Все присутствующие ахнули. Йел видела, как напрягся Дэвид, поняв, что угодил в ловушку. Ведь ему сейчас хотелось только одного — помочь своему ребенку.

— Работайте с нами, Дэвид, — тихо сказала она. — Сейчас это единственный способ действительно помочь Стаси. Как только аэропорты вновь откроются, я обещаю вам — вас отпустят. Но пока нам нужен не только ваш журнал, но и вы сами. Ведь знание, данное вам, может еще обнаружить себя и помочь нам всем. Именно здесь вы и должны находиться — ради Стаси и ради всего мира.

«Все равно у меня не осталось выбора», — безнадежно подумал Дэвид. Он понимал — Йел права.

Когда они поднялись в компьютерную лабораторию на верхнем этаже, раввин Кардоса вкратце рассказал гостю о сути работы центра.