Шпионы, не вернувшиеся с холода - Чингиз Абдуллаев

Он нахмурился. Эта неожиданная встреча выбила его из колеи.Он двигался к дому, еще не зная, что о встрече с американцами уже передалиБольшакову. Тот сразу перезвонил Караеву.

– Сегодня американцы впервые вышли на контакт сПоповым, – сообщил он полковнику. – Я полагаю, что нам нужно вдвоемпоехать к нашему знакомому и поговорить с ним. Откладывать дальше разговор неимеет смысла. Либо он поймет и расскажет нам всю правду, либо мы порвем с нимвсякие отношения. Нам такие товарищи не нужны.

Караев понял, что генерал говорит о ликвидации Попова. Онсам все время спрашивал себя – верно ли они все сделали? Не допустили лиошибки? Встречая Попова в академии он невольно избегал прямого общения, словноиспытывая некую неловкость за то, что обвинил этого человека, сумел вычислитьего предательство.

И когда Большаков наконец позвонил, ему стало гораздо легче.Вечером они поехали к Попову домой. Во второй машине, которая их сопровождалабыло еще трое членов организации. Одного из них Караев неожиданно узнал. Этобыл тот самый человек, который однажды пытался убить и его, ворвавшись вквартиру к жене его друга. Как давно это было! Неудавшийся убийца, очевидно,тоже узнал полковника и отвернулся, ничего не сказав. Караев помрачнел. Неужелиему суждено стать свидетелем отвратительного преступления? Нет, он не допустит,чтобы подобное случилось в его присутствии. Да и Большаков не похож накровожадного людоеда. Это совестливый и честный человек. Можно толькогордиться, что работаешь под руководством такого порядочного руководителя. Ондо последнего защищал своих друзей и знакомых, не позволяя себе усомниться в ихчестности. И даже сейчас, когда все признаки предательства Попова были налицо,он решил рискнуть и лично побеседовать с человеком, которого знал много лет. Онимел право просто отдать приказ, но он был не только руководителем в рангефедерального министра, но и главой организации, в которую лично принималкаждого офицера и за каждого также лично отвечал. Поэтому он принял нелегкоерешение самому отправиться к Попову, чтобы переговорить с ним. Караева он взялкак опытного аналитика. Ему было важно, чтобы при их разговоре присутствовалкто-то третий. Ему было бы слишком тяжело разговаривать наедине с бывшимколлегой, которого он много лет считал почти своим товарищем.

Они сидели на заднем сиденье. Было заметно, как Большаковволнуется.

– Пятнадцать лет, Тимур Аркадьевич, – неожиданно сказалон, – целых пятнадцать лет мы знакомы с генералом Поповым. Он тогда был майором,а я уже генерал-майором. Но он мне всегда нравился. Такой убежденный патриот ипорядочный человек. Я его всегда таким считал. Вы знаете, как мы познакомились?Я вам расскажу. В 91—92-м годах в Санкт-Петербурге было просто опаснопоявляться в некоторых местах в военной форме. Могли сбить фуражку, порватьпогоны. Если вы помните, об этом говорил еще президент в одном из своихвыступлений. Отношение к военным было, мягко говоря, не очень хорошим. Поповтогда служил в Санкт-Петербурге. И какой-то подонок сбил фуражку с молодоголейтенанта. Их было восемь человек. А лейтенант был один. Попов был в штатском.Можно было сделать вид, что ничего не произошло. Можно было просто отвернуться.Но лейтенант оказался порядочным человеком. Он бросился на обидчиков. Одинпротив восьмерых. И никто не помог ему в этот момент. А Попов помог. Он пришелна помощь лейтенанту. Можете себе представить, что тщедушный Попов и молодойлейтенант прогнали восьмерых подонков. Вот так Тимур Аркадьевич! Я ведь тогдаразбирал этот случай и еще подумал: какой молодец этот Попов.

Он немного помолчал и продолжал:

– Я ведь помню, как мы все радовались, когда он получилгенерала. Я был уже генерал-полковником. И я был одним из первых, кто емупозвонил. Мы сознательно приняли его в наши ряды. Нам нужны именно такиепатриоты. Мне всегда казалось, что армия держится на таких офицерах, как Попови тот молодой лейтенант. Если бы они промолчали, если бы они не сталиотстаивать свою честь, грош им цена. Такой офицер никогда не сможет быть настоящимкомандиром. Вы знаете, что во время шестидневной арабо-израильской войны,израильтяне разгромили превосходящие их в несколько раз арабские армии. И когдакомандира одной из дивизий Ариэля Шарона, того самого, который позже сталпремьер-министром страны, спросили, в чем был секрет успеха их армий, он сразуответил, что в офицерах. Арабские офицеры командовали солдатам «вперед», а нашиприказывали «за мной», ответил Шарон. Вот в этом секрет успеха. Он, конечно,немного преувеличил. Я помню, как мы разбирали эту войну на наших штабныхучениях. Каждый израильский солдат был на голову выше арабского, нет на десятьголов. Почти все были с высшим образованием, грамотные, культурные, знающие, закакие ценности они сражаются, и понимающие, что не имеют права на поражение.

Большаков посмотрел в окно.

– Я лично рекомендовал его в нашу организацию. А вы доказалимне, что он предатель. И хотя все факты против него, я до сих пор не могу в этоповерить. Разумом понимая, что не прав. Понимая, что он виноват, что он сдал нашегоагента. Что никто не мог этого сделать кроме него. Но все равно отказываюсьверить. Не может такой офицер, как Андрей Попов, оказаться предателем. Вот неможет, и все.

– Может, были другие причины, – печально ответилКараев. – Мы ведь не знаем, почему он пошел на такое сотрудничество.Обратите внимание, что он уже много лет живет один, ни с кем не общается, ведетдовольно замкнутый образ жизни. Может, в нем произошел какой-то надлом послеразвода. Не знаю. Мне кажется, что причины кроются в его характере. Они носятглубоко личный характер, и поэтому мы пока не может его понять.

– Ты взял оружие? – вдруг спросил Большаков.

– Да, – ответил Караев.

Больше они не произнесли ни слова. Автомобиль мягкозатормозил у дома. Второй автомобиль остановился в двадцати метрах от них.Большаков вылез из салона, сердито посмотрел на второй автомобиль и пошел кподъезду дома. Караев отправился за ним. Они вошли в подъезд, набрав код надвери. Здесь было чисто и светло. В кабине лифта оба молчали. Они поднялись надвенадцатый этаж. Большаков вышел первым, Караев следом.

Они подошли к дверям квартиры. Большаков мрачно вздохнул ипозвонил. После этого разговора пути назад уже не будет. Раздались шаги задверью. Затем какой-то удивленный возглас. И дверь сразу открылась. Попов был встарых брюках и темной водолазке. Он недовольно смотрел на обоих гостей. Именнонедовольно, а не изумленно, словно его не удивило появление таких визитеров впозднее вечернее время у него дома.

– Добрый вечер Андрей Валентинович, – глухо сказал Большаков, –принимайте незваных гостей.

– Здравствуйте, – кивнул Попов, – проходите.Только извините меня, я сейчас переоденусь.

Они вошли в небольшую двухкомнатную квартиру. Повсюду быликниги. Даже в коридоре. Оба гостя прошли в столовую комнату, уселись за стол.Через минуту появился хозяин квартиры. Он был в выглаженных брюках и свежейрубашке.

– Чем обязан? – спросил Попов усаживаясьнапротив. – Что-нибудь случилось? Вы приехали в таком необычном составе,Иван Сергеевич и Тимур Аркадьевич. Я могу узнать, чем вызван ваш визит.