Часы Застывшего Часа - Владислав Алеф

хлопковые штаны такой же расцветки и высокие кожаные сапоги с медной шнуровкой. Также она перекрасила кромку плаща в красный цвет.

Преображению Язара солдаты изумлялись не меньше его самого.

— Почему так много красного? — спросил он.

— Это твой цвет, — убежденно ответила она.

Без всякого смущения она сняла светлые дубленые перчатки с ближайшего трупа и преобразила их в черную кожу с такой же, как и на сапогах Язара медной шнуровкой.

— Чувствую себя дворянином, — признался деревенский пастух. — Но одежда очень удобная и мне нравится.

— И почему наши волшебники никогда не помогают простым воинам? — возмутился один этезианец. — Знаете, что, мне надоело защищать чужих людей в чужой стране от них же самих! Довольно с меня этой глупой службы! Вернусь в Плуторис, наймусь какому-нибудь толстосуму!

— На родине уж проще сколотить денег, — согласился его товарищ. — И там до нас не дотянутся ни Улзум, ни сам Вулкард.

— Я слышал, в Мёдаре одному богатому цвергу нужны люди, — вспомнил Любраг.

— Цвергу? Ты чего, не связывайся…

Получив помощь, солдаты стали куда дружелюбней и охотно ответили на расспросы Иварис. Знали, правда, они немного. Из их слов выходило, что этезианские солдаты не слишком преданы своим командирам, но не задаются вопросами, пока исправно получают жалование. Табрак и Улзум принимают приказы непосредственно из Бризариона, а значит, от Вулкарда. Действия же царя все одобряют, ведь он дает им возможность заработать. Нападения на Золотарь не являлись уникальным случаем. На западной границе царства уже давно происходят столкновения с родственным Бризару вальфрудским народом, а юг страны не прекращает осаждать дикий народ юд-ха. Расположенный внутри страны Золотарь не имеет естественных врагов, потому их и пришлось придумать.

— Солдатов не отправишь убирать поле, солдаты кормятся войной, — закончил рассказ Любраг.

— Но для чего царю такая большая армия? — спросил Язар.

Этезианцы даже удивились такому простому вопросу.

— Чтобы удерживать власть. Тролли, юд-ха, вальфрудцы — эти угрозы надуманные. Настоящие враги Вулкарда живут с ним под одной крышей. Политика Седогора набирает силу, она проникает в умы простого народа.

— Правлению Вулкарда ничего не угрожает, — тут же поспорил другой солдат. — А зачинщики мятежа, — он с извинением посмотрел на Иварис. — Такие как твой отец, будут убиты.

— Ему часто угрожают, — отмахнулась она. — Мой отец остановит любую армию.

— Если Каштур и впрямь столь могущественный маг, как о нем говорят, почему он не положит конец правлению Вулкарда? — спросил Язар.

Иварис посмотрела на него сердито, но промолчала.

Для солдат возвращение в Золотарь было невозможно. Язар хотел поговорить с Кадимиром, но Иварис его отговорила.

— Ты не скажешь теургу ничего такого, о чем он не догадывается. И даже если у вас получится собрать ополчение и прогнать этезианцев, Вулкард пришлет новую, еще большую армию. Мятежников объявят врагами короны, и чтобы защитить царя против ополченцев выступят их собственные братья из других городов.

— Ты не можешь этого знать, — упрямился Язар. — А я не могу оставить людей в неведении.

— Я хорошо понимаю твои чувства. Ты сам прозрел только сейчас, и потому в тебе клокочет желание пробудить остальных. Это благородный порыв, но бессмысленный. Нам нечего противопоставить войску Вулкарда. Седогор ни с кем не воевал и не имел армии, — Вулкарду даже не пришлось никого разоружать.

— А как же небоизбранные?

— Они слишком малочисленны для открытого противостояния этезианцам и только потому до сих пор остаются в живых. Как скоро они начнут представлять угрозу его правлению, это изменится.

— Тогда что же нам делать? Просить помощи у других народов?

— И что мы предложим взамен? — Иварис покачала головой. — Полагаться можно лишь на себя. Идем к моему отцу, только у него сейчас мы будем в безопасности. Возможно, он все же сумеет прочитать твою тайну и поможет этезианцам вернуться домой.

Глава седьмая. Старый каштан

Могущественный колдун и отец Иварис Каштур жил к востоку от Семарда на маленьком Деревянном острове. Дорога к нему должна была занять у них всего неделю. Лесная дева оставила отца совсем недавно, но сейчас, приняв решение возвращаться, она почувствовала, насколько сильна в ней тоска по дому. С каждым днем огонь в ее глазах разгорался сильнее, и она без устали расписывала красоты родных краев.

— Это чудесное место! — в который уже раз повторяла она. — Остров соединен с континентом ветвями плакучей ивы. Десять верст они стелются по воде ажурным мостом. На парапете моста гнездятся птицы, и часто в солнечных лучах над ним, играясь, пролетают летучие рыбы. Мост не замерзает и круглый год цветет яркими цветами и травами.

— Ива в десять верст? — недоверчиво переспросил Язар.

Девушка задорно рассмеялась.

— Ты еще не видел Старого каштана! Корни его уходят в Тревожный океан и цепляются в подводные скалы. Там в них обитают тритоны, а еще моя подруга Ночка.

— Кто это? — заинтересовался Язар. Воображение рисовало ему корову с рыбьим хвостом.

— Я вас познакомлю, — уклонилась от ответа Иварис, и в ее голосе прозвучало лукавство. — Может быть, мы побываем и у тритонов. Они не слишком жалуют надводных жителей, но иногда поднимаются погостить у отца.

— Это магия Каштура сотворила Деревянный остров, — догадался Язар. — Кто еще живет вместе с вами?

— О-о, — протянула Иварис и покачала головой. — Моих братьев и сестер не сосчитать. Одни ветрены и наивны, другие молчаливы и мрачны. Они все мне близки, но всех ближе моя старшая сестра Сапфира. Еще девочками мы мечтали сбежать на континент. — Она задумчиво помолчала, а затем пробормотала так тихо, что ее расслышал только Язар. — Я ушла одна. Но теперь, — она вернула голос. — Мы уйдем вместе.

— Расскажи о Сапфире, — попросил Язар.

— Она чудесна! — воскликнула Иварис, и глаза ее наполнились безмерным восторгом. — Я никогда не встречала другого столь прекраснодушного создания. Она чиста, как младенец, как стремительный зимний ручей. Ее порывы возвышенны и благородны, а милосердие не знает границ. Она отдаст жизнь ради последнего негодяя, ибо и в нем увидит человека, и в нем увидит жизнь.

Фавна не стеснялось говорить откровенно в присутствии этезианцев. Впрочем, их поведение не вызывало беспокойств. Изначально они побаивались колдуньи, ибо знали ее лишь из домыслов и слухов. Но убедившись, что она только внешне отлична от человека, они быстро осмелели. Теперь они добровольно шли впереди отряда, подставляя незащищенные спины, и ложились спать, не выставляя часовых.

В первую ночь Язар дежурил вместе с Иварис, но второй раз уже не смог устоять против зова повелителя снов Сомурьи. Отправившись в Нидрару, его душа беззаботно смеялась, увлеченная фантасмагорическими представлениями соней. Эти проказники мира снов обращались его друзьями детства, его