The Beatles от A до Z: необычное путешествие в наследие «ливерпульской четверки» - Питер Эшер

Есть еще одна N Джона, на которой мы остановимся, – Nobody Loves You (When You are Down and Out) из альбома The Walls and Bridges. Джон изменил одно слово в названии знаменитой песни 1920-х годов, блюзовой композиции под названием Nobody Knows You When You’re Down and Out. Его композиция была совершенно новой, а написал он ее во время «последнего уик-энда», который мы уже обсудили. И помним, что и тогда он создал несколько хороших треков, и это один из них, который он записал с Клаусом Вурманом на басу, Никки Хопкинсом на фортепиано, Кенни Ашером на органе и Джимом Келтнером на барабанах. В песне также фигурировал Джесси Эд Дэвис, индейский гитарист невероятного обаяния и мастерства, действительно замечательный музыкант.

Будем надеяться, что никому из нас не придется узнать, правда ли, что никто не любит тебя, когда ты в депрессии. Джон хотел, чтобы ее спел Синатра. «Я всегда представляю себе, как Синатра поет эту песню, – сказал он однажды в радиоинтервью. – Он прекрасно справится с этим делом. Если вы слушаете, Фрэнк, вам нужна песня, которая не является частью чего-то. Вот одна из них. Духовая аранжировка. Все в ней создано для вас». Хорошая песня, хоть и грустная. И, возможно, еще печальнее то, что Фрэнк Синатра так и не попытался ее записать.

У Харрисона тоже есть довольно интересная N-песня – Not Guilty, которая могла бы попасть в White Album, но в конечном итоге не попала. The Beatles записали 102 различных дубля (пожалуй, это рекорд для них) и долго обсуждали аранжировку, прежде чем отказаться от сессии. Есть одна записанная версия, которая сохранилась и была включена в Антологию The Beatles. Годы спустя Джордж записал свою собственную версию для альбома George Harrison. Вот ее я считаю фантастической. Я был очень впечатлен, когда недавно переслушивал ее, особенно электрическим пианино Fender Rhodes, поэтому посмотрел, кто на нем играл. Это был Нил Ларсен, невероятный клавишник, который также играл на последних нескольких турах Леонарда Коэна. Я имел удовольствие побывать в том туре на нескольких концертах, познакомился с Нилом и очень восхищался его игрой, хотя и не знал, что он играл на альбоме Джорджа.

На самом деле вся группа в версии Джорджа колоссально хороша. Вторым клавишником был Стив Уинвуд, Вилли Уикс играл на басу, Энди Ньюмарк – на барабанах, а Рэй Купер – на конге. Убийственное исполнение и, наконец, отличная версия песни самого композитора.

Потратив довольно много времени в этой главе на сольную работу битлов, я хотел бы вернуться к ним как квартету, чтобы посмотреть на две великие песни The Beatles, которые начинаются с буквы N. Первая – это Not a Second Time. Именно эта песня стала вдохновением для статьи, что нынче знаменита, в британской газете The Times. Уильям Манн, корреспондент, эксперт по классической музыке этого издания, опубликовал музыкальный анализ The Beatles. Уже один этот факт был достаточно примечателен; в ту эпоху мир классической музыки довольно высокомерно относился к популярной музыке вообще и к рок-н-роллу в частности. И все же в The Times отнеслись к The Beatles очень серьезно и даже похвалили их изобретательность, использовав в качестве примера одну конкретную песню – Not a Second Time. Манн указал на «эолийский каданс», что она содержит, добавив, что этот каданс также встречается в заключительном ходе малеровской Das Lied von der Erde. Позже Джон говорил: «До сих пор понятия не имею, что такое эолийские ритмы. Это звучит как экзотические птицы». Если кого-то это интересует, то обычно считается, что эолийский каданс происходит в конце строки No, no, no, not a second time («Нет, нет, нет, не во второй раз»), когда (на слове «раз») аккорд – Ми минор, а не Соль мажор, как можно было бы ожидать от предшествующего Ре. Этот термин происходит из того факта, что эолийский лад коренится в шестой ступени мажорной шкалы – в ключе Соль, который, несомненно, привел бы нас к Ми минор.

Не так давно я просматривал Many Years from Now («Много лет спустя»), превосходную книгу Барри Майлза о Маккартни, и у Пола было несколько интересных воспоминаний о песне Джона.

Я вошел, и у него была эта первая строфа, великолепная строфа. У меня когда-то была девушка, или я должен сказать, что у нее когда-то был я. Вот и все, что у него было, – ни названия, ничего. И я сказал: «О да! Ну вот, ха, мы и приехали». И она сама написалась. Когда у вас есть отличная идея, песни обычно пишутся сами, при условии, что вы знаете, как их писать. [Ему легко говорить, потому что они, конечно, «знают, как писать песни», лучше, чем почти все, кого я когда-либо встречал в своей жизни.]

Я подхватил ее на втором куплете. Это история. Это он пытается подцепить девчонку. Речь шла о любовной связи. Джон сказал Playboy, что они понятия не имеют, откуда взялось это название, но я-то знаю! Питер Эшер отделал свою комнату деревом. Многие люди украшали свои жилища деревом. Norwegian Wood. Это была сосна, дешевая сосна, но, правда же, Cheap Pine не такое уж хорошее название, правда же, детка.

Я, конечно, очень горжусь тем, что я или моя комната внесли свой вклад в песню, но если честно, то я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь отделывал свою комнату деревом. Надо будет уточнить у Пола, что именно он помнит. Может быть, это была какая-то другая комната в нашем доме. Я припоминаю сосновые панели в комнате на первом этаже, где мы иногда устраивали вечеринки. Но в моей спальне были странные геометрические обои 1950-х годов и совсем не было дерева.

Так что даже для меня это немного загадочно. В любом случае полагаю, что вся песня заканчивается тем, что он поджигает ее спальню с деревянными стенами в отместку за то, что она заставила его спать в ванной. Немного чересчур, но именно об этом в ней и поется. Речь не о розжиге огня в камине, не о зажженной сигарете, ни о чем подобном. Я с сожалением должен констатировать, что в этой песне речь идет о поджоге, о настоящем пожаре.

Прежде чем перейти к О, я понял, что было бы неправильно опустить мою собственную связь с The Beatles в сочетании с буквой N, и это композиция Nobody I Know.

История началась вскоре после того, как мы с Гордоном записали A World Without Love. После большого хита довольно трудно найти подходящую песню. Необходимо оправдать свои предыдущие достижения и ожидания, а поскольку мы только выпустили запись, ставшую № 1 во всем мире, нам было немного страшно. Но тем, кто стоит за большим хитом, авторы обычно присылают ужасно много песен в надежде, что они станут следующими синглами. К счастью, одним из этих авторов был Пол Маккартни, который и написал Nobody I Know и сыграл ее для меня, как только мы вернулись из нашей первой поездки в США. Мне она очень понравилась.

Джон и Пол серьезно относились к сочинительскому труду. Они считали, что должны быть успешными авторами песен, а это значит – понимать, как предоставить нужную песню нужному исполнителю в нужное время. Если вы написали большой хит, вы хотели бы, чтобы продолжение также было написано вами. Вы не хотели бы, чтобы кто-то еще наживался на вашем блестящем успехе. Поэтому, когда мы вернулись из Америки после нашего первого тура, Пол уже подготовил специально для нас Nobody I Know. Если вы посмотрите на ранние интервью The Beatles, их часто спрашивали: «Что вы собираетесь делать, когда все это закончится?» Действительно, это был тот вопрос, который звучал в каждом интервью. Существовало универсальное и неизменное предположение, что рок-н-ролльная карьера продлится самое большее два года. Джон и Пол всегда отвечали: «О, мы будем писать песни». Они хотели следовать примеру Либера & Столлера, Гоффина & Кинг и других великих дуэтов песенников, которыми они так восхищались.