Опричник - Арина Теплова

— Вы не правы, батюшка, я думаю, — с опаской сказала Наталья и Мирон удивился ее смелости, ибо с отцами в те времена дочери боялись спорить. А Наталья, видимо, была любимая дочь, раз уже полчаса препиралась с отцом.

— А ты не думай много, — велел грозно Тихон Никанорович. — Мала еще. Исполняй, что я велю. И добро тебе будет.

Сабуровы и Людмила слушали напряженный разговор домочадцев и ловили каждое слово, явно чувствуя, что все это им очень надо знать и они уже на верном пути поиска следующей нечисти из “Тайного схорона”.

— Прошу, Людмила, подсоби мне, — произнес Мирон, едва после вечерней трапезы младший Сабуров и Людмила вышли на двор, по просьбе молодого человека. Они стояли у старой баньки, за поленницей, скрытые от посторонних глаз, так, чтобы никто не мог услышать их разговора. —  Сходи со мной послезавтра на Купалу, на гуляния к реке.

— Конечно, схожу, — кивнула девушка и добавила. — Надо же будет тебе старуху – колдунью с бордово-темной аурой показать.

— Нет, ты не поняла, — помотал головой Сабуров, сверкая в темноте на нее глазами. — Ты как суженая моя сходи.

— Я? — опешила Людмила. — Нет, — замотала она головой. — Что это ты еще выдумал?

— Прошу тебя. Ведь ты ж слышала, что колдунья только к суженым подходит. А ко мне одному она не подойдет. Еще и, наверняка, не покажется на глаза. Ты не бойся, сыграешь свою роль: оденешься в мирское, да хороводы поводишь, да и все. Мы с Василием дальше сами.

— Нет, Мирон. Я монахиня. Не пристало мне всякие хороводы непристойные у реки водить.

— Чего это непристойные? — нахмурился молодой человек. — Все там в рубашках, да сарафанах девки будут, только босые, так же вроде Наталья сказывала. Тебе тоже, завтра поутру, на рынке рубашку, да сарафан купим и все.

— Почему я? — уже нервно сказала Людмила, она совсем не хотела изображать эту суженую, но Мирон был настроен весьма решительно и явно давил на нее теперь. — Вон целое село девок, выбери любую.

— Да не буду я другую девку искать. Они ауру бабки все равно не увидят. Тебя надо брать, — отрезал Сабуров уже властно.

— Грех это для монахини по гуляниям ходить, — уже колеблясь, ответила девушка.

— Грех это — с мужиком спорить, и в камышах шашни свои исполнять, — буркнул уже раздражаясь Мирон, намекая на ее недавнюю шутку, которую она проделала с ним в камышах. Он вдруг предложил. — Не хочешь со мной, так с Василием ступай. А я вас стеречь буду.

— Какая разница с Василием или с тобой идти? — пролепетала она тихо, опуская взор, и понимая, что он все равно не отступится от своей задумки.

— Нет разницы, — пожал плечами Мирон. — Только Василий не так искусен с нечистью управляться как я, погибнуть может. Хотя, если я за вами по пятам ходить буду, то подоспею ему на помощь, — добавил молодой человек. Он видел, что Людмила уже почти сдалась и начал давить на нее сильнее словами. — О брате своем подумай. Не найдем колдунью завтра, не найдем часть Чаши. И потом, еще год надо будет ждать до нового Иванова дня. — Он помолчал и тихо добавил. — И кто узнает, что ты пошла на гуляние? В лесу переоденешься в рубашку, волосы распустишь, да венок травяной наденешь. Никто и не узнает тебя. А если узнают, скажем, что обознались. Людмила подумай, дело говорю, — добавил он просяще.

— Хорошо, пойду, — вымолвила Людмила после некоторого молчания.

— Вот спасибо, сестрица! — выпалил, тут же, радостно Мирон. — Вот, спасибо! Во век твою доброту не забуду! А то, как представлю, что батюшке в тюрьме сырой еще год томиться, так сердце кровью обливается. Для них же, для батюшки моего и твоего братца ,Чашу ищем… не для своей нужды…

7.5

Нижний Новгород

1572 год, 21 июня

В день Ивана Купалы, рано поутру, молодые люди, распрощавшись с хозяевами, уехали со двора. Еще вчера, на близлежащем рынке они купили одежду для Людмилы, а после Василий, гуляя по большому селу, расспрашивал местных жителей про бабку, которая приходит на праздник Купалы с папоротником. В основном люди не видели никакую бабку, но были и такие, которые замечали на прошлых гуляниях некую старуху, рассказывая, что в она ходит с кузовочком и угощает всех ягодами. Однако, ее вид, видимо, был настолько отпугивающим, что мало кто осмеливался есть эти ягоды. Старуха эта редко с кем разговаривала и никто не знал кто она и откуда приходит.

Собираясь дожидаться вечера, Сабуровы с девушкой отправились в леса у низины местной реки Оки, ближе к месту, где нижегородцы проводили гуляния на Купалу и масленицу. Ока разделяла новгородские приграничные посады, села и сам город на возвышенность и низину, а чуть далее река впадала в полноводную могучую Волгу, которая в свою очередь отгораживала низинную часть Нижнего Новгорода от хвойных дремучих лесов. Величавый и гордый город, основанный в месте слияния Оки и Волги в 1221 году, как оборонительная крепость, форпост на востоке Владимирского княжества, на протяжении XIV века активно развивался, заселялся, прирастал значительными территориями и даже по своей значимости соперничал с Москвой. Теперь, многонаселенный Нижний Новгород, с недавно возведенным белокаменным кремлем, отдавший свои пограничные обязанности новой выстроенной крепости на речке Суре, с благородным достоинством входил в состав Русского Московского государства, являясь поистине жемчужиной русских восточных земель.

Вечером, когда начало смеркаться, оставив лошадей на попечение Серого в укромном месте в лесу, Мирон, Василий и Людмила отправились на широкое гуляние на поляну у реки.

День Ивана Купалы, Ярилин день, Купайло, отмечали всенародными гуляниями в русских селениях и городах с незапамятных времен. Этот день летнего солнцестояния, был одним из четырех самых почитаемых древних праздников на Руси. Его любили не меньше, чем зимнего Коляду или жирную Масленицу или красочный плодородный Таусень. Многие тысячелетия древние обряды этих празднований не забывались русским людом. Даже, не смотря на крещение Руси и недовольство церкви, которая на протяжении нескольких веков пыталась запретить и искоренить эти массовые народные сборища, простой люд все равно устраивал гуляния, не собираясь забывать древние обычаи прадедов.

Красочный сакральный Купало – ликование солнца, Света, любви, плодородия и чистоты, знаменовал собой победу Света над Тьмой. Еще с утра, в день самого длинного дня в году, когда Ярило – солнце пребывало на небосклоне почти полные сутки, все славянские города охватывало ликующее предчувствие вечерних игрищ на реках и озерах. На заходе солнца, жители деревень и городов возжигали огромные высоченные костры, водили певучие длинные хороводы, плели венки из цветущих обережных трав, загадывали желания, купались в реках, прыгали через огонь, выбирали себе суженых и восхваляли верховенство Солнца. Власти городов и сел, несмотря на наветы церковников, довольно лояльно относились к этому празднику воды и огня, и закрывали на гуляния народа глаза, опасаясь вызвать недовольство местного люда.

Мирон с Людмилой приблизились к реке, когда совсем стемнело. На широкой благоухающей травами поляне было сооружена дюжина пылающих высоченных костров, сложенных в виде шалашей и устремленных огненным потоком в небо. В этом месте Ока была тиховодной и неглубокой, что было удобно для дальнейшего купания и традиционного бросания венков в воду. Кругом было множество разномастного народу, жаждущего очистить свою тело и душу огнем и водой.