Бытие. Философский роман - Олег Лементов

Раз за разом, возвращаясь из воспоминаний о прошлом, хранившихся в архивах межзвездного ковчега, Адам оказывался все в том же помещении, в котором впервые очнулся после своего воскрешения. Первое время он практически ничего не анализировал, оставаясь безучастным к увиденному. Происходило это вовсе не потому, что его не трогали события, невольным участником которых он становился. Богиня Хатхор – теперь он уже не мог думать об образе, в котором предстала перед ним душа одного из модулей межзвездного ковчега, иначе, чем о богине, – на тот момент полностью контролировала его сознание. Судя по всему, с течением времени это влияние ослабевало. На смену спокойствию и уверенности пришли растерянность и неясное беспокойство. Несмотря на то, что в нем по-прежнему жили воспоминания и чувства верховного бога, да и Хатхор называла его Адамом, он уже был почти уверен, что стал совершенно другим существом.

Очнувшись после крепкого сна, он, не торопясь, прошел в один из дальних углов комнаты, где за полупрозрачной стенкой была купальня. Как только он оказался внутри небольшой, со светящимися изнутри стенами ниши, струи воды, будто тысячи иголок, вонзились в его тело. Менявшийся цвет стен и мелодия, созвучная с плеском стекавшей по телу воды, окончательно прогнали остатки забытья. Каждая клеточка его кожи в тот момент, соприкасаясь со льющейся из стен влагой, наполнялась жизнью, и он сполна наслаждался этими мгновениями. Глядя, как вода стекает по его уже немолодому, но все еще крепкому, смуглому от загара телу, Адам впервые задумался о том, кому оно принадлежало. Увы, ни новых чувств, ни воспоминаний, ничего… Единственная мысль, которая назойливым насекомым кружилась в голове: так угодно богам, всему свое время.

После омовения Адам прошел к столу и залпом выпил чашу со сладковатой жидкостью. Может, от выпитого он почувствовал легкое головокружение, а ноги стали будто ватными. Адам сел в кресло и закрыл глаза. Открыв их после того как слабость прошла, он с удивлением обнаружил, что очертания комнаты исчезли, а вокруг была полная тьма. Откуда-то повеяло приятной прохладой, похожей на ту, что дает тень от векового раскидистого дерева в полуденный зной. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он смог понять, где находится. Он стоял у одной из стен в помещении каких-то невероятных размеров. Возможно, ему это лишь казалось, так как остальные стены по-прежнему скрывала мгла. Но в чем он действительно мог убедиться, так это в необычности формы помещения. Ближайшая к нему стена была не отвесна, а наклонена к центру комнаты. Скорее всего, она сходилась с остальными в центре, но убедиться в этом из-за все еще нависавшей тьмы не представлялось возможным. Пока он раздумывал таким образом, ощупывая идеально гладкую поверхность, в центре зала вспыхнул голубовато-белый свет. Он шел откуда-то сверху, вырезая в темноте ровный круг. В центре круга за невысоким массивным столом в глубоких креслах друг против друга сидели двое.

Не раздумывая, Адам направился к ним. Подойдя ближе, он без труда узнал в беседовавших богах Тюра и Яхве.

– Конечно, я не могу давать тебе советы, но, по-моему, ты зря отказываешься от жизни в пирамиде, – говорил Яхве, вертя в руках небольшую искусно сделанную стилизованную фигурку какого-то животного. Похожие фигурки в кажущемся беспорядке стояли и на столе.

– Прости, но я не вижу ни одной весомой причины, чтобы проводить свою жизнь в этих каменных мешках.

– Тюр, мы знаем друг друга целую вечность, но мне все равно трудно понять ход твоих рассуждений. Нет смысла. Разве бессмертие не достаточная причина? А судьба богов, расселившихся по всей Земле? Неужели она не трогает тебя? Прости, но я не могу в это поверить.

– Земляне. Возможно, мы несем некую ответственность за их судьбу, но значит ли это, что мы должны навязывать им свои законы, свою философию? Оберегая их от собственной планеты с помощью пирамид, не тешим ли мы просто свое самолюбие, боясь признаться самим себе, что это не наш, а их мир, что нам с нашими взглядами не место в нем, что мы здесь чужие? Думаю, очень скоро планета представит нам веские доказательства моих слов.

– И тому есть подтверждения?

– Нет, никаких фактов у меня нет, но по логике вещей это обязательно произойдет. Вопрос лишь времени.

– Значит, Сат был прав? Все наши старания напрасны, и миссия потерпела неудачу?

– И Сат был прав, и миссия удалась, – произнес Тюр, примирительно улыбнувшись в начинавшую седеть бороду. – Весь вопрос в том, что считать целью нашего переселения.

– Цель одна, и она известна, – сказал Яхве и замолчал. Маленький босоногий мальчуган вихрем ворвался в освещенный круг. Он буквально налетел на Яхве, обхватив ручками его ноги и спрятав лицо в одеждах бога. Взгляд Яхве сразу потеплел. Потрепав белокурые, выгоревшие на солнце волосы мальчика, он поднял его и посадил к себе на колени.

– Знакомься, Адам, это мой ближайший друг Тюр. Подойди и поприветствуй его, как подобает верховным богам.

Мальчик соскользнул с колен, степенным шагом направился к гостю и произнес приветствие, принятое в их далеком мире лишь в официальных случаях. Без тени иронии, с трудом пряча удивление на лице, Тюр поднялся во весь свой огромный рост и ответил ему тем же. Как только церемония была закончена, Адам тут же опять оказался на руках Яхве.

– Как поживаешь, мой юный друг? – спросил Тюр, садясь обратно.

– Хорошо, – без тени смущения произнес маленький Адам.

– Отец, я закончил урок, можно мне пойти погулять?

– Конечно, малыш, но ты ведь помнишь правила?

Судя по лицу мальчика, он был растерян и разочарован. Заметив это, Яхве уже строже добавил:

– Ты не должен покидать пределы сада. Это беспрекословное правило для каждого истинного бога.

– Но разве смысл жизни не в познании мира? Как я могу лучше узнать его, не находясь в нем?

Видимо, этот бунт рос в душе Адама давно, а присутствие гостя придало ему смелости. Яхве, не ожидавший возражений, явно был растерян.

– Сынок, – его голос был очень мягок и нежен, – я уже объяснял тебе, что это может быть опасно.

– Но ведь другие боги живут за пределами сада?

– Да, но душа их подвергается ежеминутной опасности.

– Ну и пусть, зато там интересней, а я не боюсь этих твоих опасностей. – Его взгляд стал по-детски упрям.

– Давай оставим пока все как есть, – примирительно произнес Яхве. – Обещаю, скоро мы непременно вернемся к этому вопросу.

Поняв, что на этом спор закончен, Адам соскользнул с рук верховного и побрел в глубину комнаты. Стена, по направлению к которой он шел, раздвинулась, и весь зал наполнился ярким солнечным светом. Не оборачиваясь, ребенок покинул зал. Мудрые боги провожали его взглядом, наверняка по-разному оценивая резкую перемену в поведении мальчика.

– Не суди меня строго, друг мой, – тихо произнес Яхве, переводя взгляд на гостя. – Адам ведь был и твоим другом, а для меня, безусловно, самым близким существом во всей Вселенной. Умер он, и вместе с ним умерла и часть меня. Я пытался смириться с потерей, но на этой планете, когда мы видимся друг с другом все реже, мне стало совсем тяжело. Что скрывать – я пилот, и проблемы Земли глубоко не тронули мою душу.