Византийский манускрипт - Михаил Палев

– Логично, – согласилась Ефросинья. – Мне только непонятно: зачем погибшая девушка встречалась с Бреном накануне своей смерти?

– Я думаю, что Брена интересовала принадлежавшая Кайтелер картина. Но, подозревая, что Кайтелер находится под плотным наблюдением людей Варежко, он предпочел встретиться с ее подругой и от нее узнал, что картина уже продана Варежко. После этого он потерял всякий интерес к Кайтелер и вернулся в Москву. Ну а фра Арнольдо хотел узнать, зачем Брен встречался с Барсуковой. А заодно использовал ее в качестве жертвы во время ритуала.

– Логично, – снова согласилась Ефросинья.

– Логично-то логично, но я чувствую себя очень неуютно, – с досадой воскликнул Тавров. – Пограничная Зона – это не сахар! Эльфы тут тусовки устраивают, а тролль-маньяк вообще хотел меня убить! Спасибо, конечно, за Дуката, он меня дома охраняет. А за пределами квартиры? Я не трус, я бандитов голыми руками брал, но эту инфернальную нечисть… Их ведь даже из пистолета не пристрелишь!

– Ну, с Дуканотом ты можешь спокойно на улицу выходить, – заметила Ефросинья. – Ты в Пограничной Зоне, потому и видишь его таким, каков он есть. А все остальные примут его за обычного пса. А даже если кто-то и заметит, что у пса две головы, то решит, что ему это померещилось: люди предпочитают видеть лишь то, что укладывается в рамки их понятий.

Ефросинья не торопясь выпила еще чашку чая.

– А если кто-нибудь посерьезнее заявится? – спросил Тавров. – Тогда что делать?

– Это моя забота, – ответила Ефросинья. – Понимаешь, Валера, я пыталась увидеть того, кто заключил договор с демоном. Это не простой демон, ты это знаешь. И договор необычный, демоны явно очень сильно в нем заинтересованы. Они прикрывают своего союзника, я не могу его разглядеть, все как в тумане… Пройти сюда, в Этот мир, они не смогут, для этого их кто-то должен вызвать. Но вызывающий немедленно обнаружит себя, и я успею принять меры. Правда, вряд ли он на это пойдет: он понимает, что ему противостоят, и не раскроется раньше времени. Так что демоны тебя беспокоить не будут, не волнуйся: в Этот мир им так просто не пройти, а в Пограничной Зоне я их сразу определю и приму меры.

– Тебе я, разумеется, верю! – вздохнул Тавров. – Только надоело мне это все. Короче, подсоберу еще материал и брошу его в лицо фра Арнольдо! Если я ошибаюсь и он не причастен к исчезновению Брена, а искренне заинтересован в прояснении ситуации – пусть раскроет карты и поведает наконец свою тайну. Ну а если он организатор всего этого безобразия, то я надеюсь спровоцировать его на экстренные меры. Пусть покажет себя во всей красе – а уж тут не зевай!

– Хорошо, Валера! – согласилась Ефросинья, вставая из-за стола и направляясь к выходу. – За угощенье спасибо! Хороший у тебя чай. Да, тут тебе кое-что просил передать граф.

И она выложила на стол мобильный телефон в металлическом корпусе.

* * *

Граф позвонил сразу после ухода Ефросиньи.

– Я выяснил происхождение Брена, – начал граф. – Открылось много любопытного, пришлось даже обратиться за помощью к специалисту по истории СС.

– Истории СС? – удивился Тавров. – Никогда бы не подумал, что все будет так запутано.

– Да уж, пришлось поработать, – подтвердил граф. – Итак, начну, пожалуй, с генеалогии вашего Виктора Брена. Виктор Брен оказался отпрыском российских баронов фон Брена, имеющих саксонские корни. В 1770 году Фридрих Густав, барон фон Брена, внебрачный сын саксонского курфюрста Фридриха-Августа II – который, кстати, был одно время польским королем под именем Августа III, – выехал в Россию, на службу императрице Екатерине. Незадолго до этого он женился на наследнице австрийского аристократического, весьма древнего, но сильно обедневшего рода, графине Амалии Эппенштайн-Бранович фон Корошко. Таким образом, российские фон Брены восходили не только к аристократической семье Веттин, к которой принадлежали курфюрсты Саксонские, но и – по линии Амалии фон Корошко – к фамилии герцогов Каринтии Эппенштайнов и древнему каринтийскому роду Брановичей, происходящего из местного коренного словенского населения Каринтии. По семейному преданию, владетели Корошко Брановичи вели свой род от оруженосца легендарного предводителя ругов Одоацера, свергшего последнего императора Западной Римской империи. В память об Одоацере, или, иначе, Одоакре, Оттокаре, в роду владетелей Корошко в каждом поколении один из мужчин носил имя Оттокар. Этот обычай сохранился и в роду российских баронов фон Брена. В начале 1918 года полковник бывшей царской армии барон Христофор Карлович фон Брена вместе с младшим сыном Германом выехал в Финляндию, а оттуда в 1921 году – в Германию. Старший сын барона, Йозеф, которому в то время было 20 лет, остался в Санкт-Петербурге, откуда в 1925 году переехал в Москву. Видимо, в это время он и стал евреем Иосифом Бреном: чтобы избежать обрушившихся на дворянство репрессий.

– Вот это да! – воскликнул Тавров. – Выходит, что Виктор Брен действительно принадлежит к немецкому аристократическому роду?

– К одному из древнейших аристократических родов Европы, – подтвердил граф. – Теперь самое интересное. Когда я решил найти Германа фон Брена, дядю Виктора, вывезенного отцом в 1921 году в Германию, то тут обнаружились настолько интересные факты, что я нарочно заказал небольшое расследование специалисту по СС, работающему на бюро Симона Визенталя.

– Это то самое бюро, которое последние полвека ищет нацистских преступников по всему миру? – уточнил Тавров.

– Совершенно верно, – подтвердил граф и продолжил: – Полное имя человека, которому Виктор Брен приходится внучатым племянником: Герман Фридрих Оттокар фон Брена. Родился он в 1907 году в Санкт-Петербурге, в 1926 году стал студентом философского факультета Лейпцигского университета. В 1931 году Герман вступил в партию нацистов НСДАП, в 1932 году стал членом СС, и с приходом нацистов к власти его карьера стала стремительно развиваться. В начале 1936 года фон Брена становится профессором Лейпцигского университета; он уже признанный авторитет, специалист по истории раннего христианства в Европе, а также официальный сотрудник нацистской службы безопасности СД, эксперт по церковной истории и богословию. В 1939 году фон Брена получает предложение от старого знакомого, доктора философии и профессора Кенигсбергского и Берлинского университетов, СС-оберфюрера Альфреда Зикса перейти к нему на работу в РСХА, Главное управление имперской безопасности, где Зикс возглавил Седьмое управление, занимавшееся, помимо прочего, и контролем враждебных нацистам мировоззрений. Поскольку христианство также считалось нацистами враждебным мировоззрением, специалист по истории раннего европейского христианства оказался для Зикса как нельзя кстати. Примерно с того же 1939 года доктор фон Брена под личным руководством Гиммлера вел исторические и археологические исследования о культах и символике германских племен в рамках небезызвестного гиммлеровского Института по изучению наследия предков «Аненэрбе». В частности, Брена издал работу, в которой он подробно исследовал борьбу раннехристианских епископов с германскими язычниками. С 1936 по 1941 год Герман фон Брена неоднократно выезжал в Северную Италию, Австрию и Швейцарию «для археологических и архивных исследований». Ходили слухи, что он даже умудрился получить доступ к архивам Ватикана! С 1940 по 1944 год фон Брена занимался вывозом культурных ценностей с территорий оккупированных стран. В середине 1944 года фон Брена получает очередное звание, СС-штандартенфюрер, и несколько странное на первый взгляд назначение: СС-рейхсфюрер Гиммлер лично поручает ему сформировать на территории Северной Италии батальон войск специального назначения, способный вести контрпартизанскую борьбу в условиях гор. Любопытное задание для профессора истории, не так ли?