БАГ - Андрей Дубравин

Сначала смотр устроили. Построили сельских пацанов, заставили поворачиваться вправо и влево. Вот потеха была, кто «сено», кто «солома». Хохотали и мужики и бабы, советы давали. Мол, куда же ты оглобля супротив всех повернулся. Отроки тушевались, но лиц серьезных не снимали. Потом сшибка была стенка на стенку. Колотила ребятня от души, были и носы разбитые, и штаны драные, а кто-то и синяком опосля гордился.

Воевода посмотрев на это, отобрал шестерых, в число их и Колоярушка попал. Тут уже бились один на один. А потом Князь и княжич с дружинами на тура охотится поехали, чтобы жертву Перуну принести. Забрали четверых отроков с собой, всем по 12 лет, а Колояру, как и княжичу 10 исполнилось, но был он выше на голову сверстников, весь в отца. Тоже на охоту поехал.

Мытник остался. Забрал у старосты Стояна кошель с данью, семь корзин с дарами охоты: соболя, куницы и белки. Положил на телегу со снедью, которую сельчане принесли, кто с огорода, кто с хлева, а кто и добычей бортника. А после отправился в корчму выпить-поснедать. Пришла туда волей случая и Миланья, чтобы рыбки закупить да расстегай мужу состряпать. Казенная еда для живота и силы, а домашняя – для сердца и души.

Заприметил ее тогда Гостомысл, начал спрашивать, мол, кто такая да чья. Не для того, чтобы сосватать, жена у него в Городе есть, а на развлеченье. Да только Стоян ему сразу объяснил, что баба она замужняя, жена Златана – дружинника воеводы. Миланья купила рыбки и ушла домой готовить снедь супругу в дорогу. А Гостомысл, перепил меду крепкого и наведался к ней в гости. Пытался снасильничать, но не вышло. Вырвалась Миланья из рук потных, выскочила за ворота, отстал Гостомысл. Но только в этот раз. Златану Миланья ничего не рассказала, от греха подальше, крут он на расправу. Думала само рассосется, но, увы.

Раззадорила мытника неудача, стал он в Село частенько наведываться. Как Воевода соберет дружину куда, так он тут, как тут. И все к Миланье норовит. Но каждый раз отворот-поворот получал.

А один непогожий день, отправил он Златана и другого дружинника с заданием – собрать дань с кумыков. Племя это дикое, под княжичем не состояло, но было бито дружиной его, и платила дань три раза в год. Обычно отряд отправлялся человек в 20 к кумыкам, а тут всего двоих отправили. Сказал мытник, де, напуганы они, дань без ропота отдают. Уехал Златан да и сгинул. Дань у кумыков они забрали, но назад не вернулись.

Начал тогда Гостомысл намеки делать, что ушли, мол дружинники в тати, да злато-серебро княжичье с собой унесли. Вот только доказательств не было у него, словам мало, кто поверил, но в головы мыслишка закралась: «А кто их знает, может и прав мытник?».

А Гостомысл настаивал, что мол, пока не найдут тела убитые, гнать нужно Колояра из дружинников княжича. Хотя, какая они еще дружина, так отроки. Но люб сердцу Ярослава оказался Колояр. Не дал он его в обиду. Вместе не один пуд соли уже съели, не одну реку пота пролили на обучениях воеводиных, не одного вепря завалили на охоте, ни одну ночь над глаголицей корпели, ни одну ладонь крови смешали, как нечаянно, так и в клятве вечной быть побратимами.

За это время возмужал Колояр, головой окреп. Не верил он в случайную гибель отца, тем более в паскудность его и предательство. Убедил он воеводу в словах своих, разрешил он отправиться с дружинниками за очередной данью к кумыкам. Там он и узнал, что был у них отец, когда деревья листву скинули, а сейчас вон новую надели. Забрали дань монетами и мехами. По нраву пришелся вождю Златан, и дал он ему сверху дар особый для княжича. Был то клык рыси, золотом увитый, чтобы вырос Ярослав сильным и ловким. А на обратном пути читал следы, которые еще сохранила земля и лес, отца и друга его. И вот под одной корягой нашли они тела изувеченные до неузнаваемости. Признал Колояр кольчугу Златана, но не было с ним ни золота, ни амулета особого.

Решили все, что тати лесные на них напали и изничтожили, на золото позарившись. Похоронили их с почестью, тризну справили. Так бы и забылось все. Да в один из дней, увидел у мытаря на груди Колояр зуб рысиный, как раз такой, про который вождь кумыков рассказывал. Заметил сие и Гостомысл, смекнул. Принес он амулет сей княжичу, отдал и сказал, что помощники его с дружинником Гореславом разбойников изничтожили рядом с лесом, да был при них клык этот. Гореслав подтвердил слова эти, а других доказательств супротив не было. Поверили мытарю все, да еще и наградили, как и помощников его с Гореславом. А дружинник тот подкуплен оказался, его не раз с Гостомыслом видели, давал он ему поручения разные да монетой сдабривал. Колояр сам видел, но кто поверит словам отрока, против мужа заслуженного. Вот только сам Колояр не поверил в гибель отца от рук разбойников, слишком все подозрительно выходило, начал он правду искать, за что и поплатился.

Как-то вечером, возвращался Колояр из Села, в гости отпустили мать проведать. По дороге к нему пристал старец почтенный с мешком за плечами. Попросил проводить его до Города. Согласился помочь Колояр старику, а тот еще и мешок его уговорил донести, мол, тяжелый он для старческой спины и ног. Парень надел на себя мешок этот, а тот раз и развернулся волчьей шкурой. Упала она на плечи и облепила все тело. Старик колдовать начал, слова заветные шептать. Расти начала волчья одежка, спустилась на руки и ноги, в тулово вгрызлась – не отодрать. Опустился Коляр на колени, а они уже и не человечьи вовсе. Только сгибаются, как у людей ноги задние вперед , а ни как у волков – назад. Так и стал он волкодлаком, с человечьей тенью.

Вернуться в нормальный облик волкодлак мог только днем, но лишь до захода солнца, после зверем становился. А в полнолуние так и вовсе не обращался, так и бегал на четырех лапах седьмицу, пока луна на убыль не пойдет. Но один день в месяц дарован был от проклятья, оставался все сутки человеком.

Спасти от проклятья могла лишь смерть колдуна, либо другое заклятье. И такое Миланья ведала. Случайно его подсмотрела, будучи ученицей Буяна. Книгу ту он с ворога изничтоженного забрал, но сжечь не успел. Миланья от любопытства заглянула в нее. Он и нагоняй она тогда получила за это. Но сделанного не воротишь, крепко засело заклятье в голове, как огненными письменами в мозгу кто вывел, словно для случая такого, когда беда с сыном приключится.

Страшно было Миланье использовать его. От Нави заклинание сие, но сын дороже. Чтобы его выручить, нужно было соткать рубаху из крапивы, что растет на заброшенном погосте, но собирать ее и ткать из жгучецы могла только женщина, ставшая призраком. Не навсегда, а лишь, когда светит светило ночное. Для этого нужно принять перед закатом зелье из соцветий колокона, что зацветает только на этом же погосте.

Но самой Миланье их рвать нельзя, кто их собирает, на того зелье не подействует. Нужно таких цветов ровно 26. На два зелья, чтобы в каждом по 13 было. 14 цветов уже удалось собрать, сам Колояр год мучился, рвал цветы раз в месяц по крупицам. Половину рубахи Миланья уже соткала, а теперь и другую сможет.

– Подожди нас Ивашка три дня. Побудь рядом, а я уж отблагодарю после.

«Подождать три дня, пока Миланье не удастся снять проклятье. Награда рандомно по классу персонажа, опыт 700».