Я убью тебя, любимая - Алексей Макеев

Орлов вышел из-за стола и двинулся навстречу Гурову:

– Ну хоть один курортник объявился! Как ты?

– Да нормально все, – отмахнулся Гуров. – Вымотался на этой жаре. Ребята там сами закончат дело по убийству Макарова, а потом решим, когда можно будет объявиться Ирине Рукатовой. Надо ее отправить сюда на самолете. Так, чтобы ребята ее там посадили, а наши оперативники здесь сняли.

– Ладно, решим. Пошли. – Орлов подтолкнул Гурова к угловому диванчику у окна, где уже закипал электрический чайник. – Или, может, с дорожки коньячку?

– Нет, не стоит. Голова разболится потом. Коньячку я вечером, дома, когда можно будет расслабиться. Ну, рассказывай, информация по Волку есть?

– Есть, и очень интересная, – потирая руки, ответил Орлов, усаживаясь напротив Гурова в кресло и наблюдая, как тот наливает себе чай. – Борис Леонидович Волков, 1974 года рождения, уроженец города Самары. Имеет судимость по статье 159 УК Российской Федерации. Получил «десятку», вышел по УДО[2] через семь лет. После выхода какое-то время был в поле зрения полиции, потом интерес к нему ослаб, потому что явно к криминалу Волков больше не тяготел. Занялся он бизнесом, одеваться начал прилично, стал ездить в командировки. Вот так, Лев Иванович, такая информация. И вдруг он всплывает у тебя в Сочи, да еще в таком деле.

– Меня как раз и не удивляет, что человек со 159-й за плечами не угомонился, а принялся опять зарабатывать деньги криминальным способом. Ты говоришь, что он после освобождения занялся бизнесом. А каким?

– Я задал эти уточняющие вопросы, но повторного ответа пока не получил. Они там, в Самаре, тоже успокоились, когда бывший «сиделец» стал выглядеть как приличный гражданин. Заодно велел поднять все его связи за эти годы, деловые контакты, контакты с бывшими зэками, особенно тщательно проверить иногородние контакты.

– На это надежды мало, – с сомнением покачал Гуров головой. – Столько лет прошло, кто там чего нароет? Не пришлось бы мне еще и в Самару ехать. Ведь задание по Рукатовой и Макарову Волк получил от кого-то иногороднего, а не от жителя Сочи. В Сочи ниточка отсюда потянулась. Нам его связи очень нужны.

– А почему ты его Волком назвал? – спросил Орлов.

– Да, точно, – усмехнулся Гуров. – У него кличка из зоны Вылк, а не Волк, как часто дают по фамилии. Интересная интерпретация! Хорошо, подождем немного информации из Самары на Волкова, потом будем решение принимать. А что по отцу Ирины Рукатовой?

– По ее биологическому отцу? Есть такой Злобин Роман Алексеевич. Честно говоря, мелкая шушера. Гонора много, а за плечами нет ничего.

– Ирина отзывалась о нем чуть ли не как о уголовном авторитете.

– Болтун он, вот и весь его авторитет. Сидел, это точно, да только смех один, а не отсидка. Статья плевая – чистая «хулиганка», но сел он не столько по ней, сколько из-за того, что ввязался в дела уголовников прямо в изоляторе временного содержания. Следователь решил, что он может попытаться повлиять на следствие не только по своему делу, но и по делам других, и арестовал его. В СИЗО уголовники что-то наплели парню, или «на слабо» взяли, или пригрели, за своего стали принимать. Короче, опять он в какую-то историю попал, но теперь уже с поножовщиной. И вместо года условно получил пару лет общего режима.

– А дальше понятно, – потягивая чай из бокала, сказал Гуров. – Попал в «шестерки», наколочки, блатной жаргончик, я, мол, самый крутой, за меня воры «впрягутся».

– Примерно. Только непонятно, как Надежда Рукатова могла за такого замуж выйти. Понятно, что она за него вышла замуж, когда он еще не сел. Но он и тогда был полным придурком, как я понимаю.

– Да, Петр, женщин понять порой сложнее, чем самого последнего «урку», – покрутил головой Гуров. – Эх, Маша меня не слышит! Такие сравнения отпускаю. Наверняка ей по молодости нравилось, что он такой уверенный, купилась на то, что умел пыль в глаза пускать. Из того, что ты мне рассказал, вполне можно сделать вывод, что Злобин в состоянии пойти на похищение. Может, даже не по собственной инициативе, а по наущению своих «старших товарищей» с большим криминальным авторитетом. Могли его подтолкнуть к этой идее или просто заставить.

– Но прошло почти два года с того разговора, о котором ты мне по телефону рассказывал, когда Злобин Ирине предлагал развести Рукатова на деньги с похищением.

– Ну, мало ли, – пожал Лев плечами. – Может, инициатор на пару лет как раз подсел, а, выйдя, вспомнил тот старый «проект». Могли просто «заморозить» идею, учитывая, что Ирина отнеслась к ней крайне негативно. Специально, чтобы все забыли про этот разговор. Она, кстати, успешно забыла. И если бы не настоящее похищение, не мои разговоры по душам, она могла и не вспомнить тот мимолетный разговор. Кстати, если это его похищение, то оно вполне удалось.

– Займись Злобиным срочно, Лев, – вздохнул Орлов. – Это на сегодняшний день самая реальная версия.

– Пожалуй, – согласился Гуров. – Крячко в Таиланде все перевернул, но Рукатову так пока и не нашел. А без нее мы и не узнаем, кто стоит за ее похищением – те же люди или другие. Или она вообще не пропадала, а просто уехала, никому ничего не сказав.

– Одно маленькое «но». Она даже мужу не сказала, что уезжает из Таиланда раньше времени и куда уезжает. Ни мужу, ни любовнику, никому. Согласись, что это не тривиально. Я подключил к этому делу МУР. Прошлись по дальним родственникам Рукатовой, поскольку близких не имеется. Нашли несколько их университетских подруг, с кем она была близка в годы учебы. Никто об ее исчезновении не знает, контактов с ней давно не поддерживал и сведений о Надежде Рукатовой не имеет. Вот так вот, Лев Иванович.

Чтобы не терять попусту время, Гуров попросил, чтобы дежурный позвонил в территориальный отдел полиции. Когда сыщик доехал до места, участковый уполномоченный ждал его у себя в кабинете в участковом пункте.

– Полковник Гуров, – представился сыщик. – Вас предупредили о моем приезде.

– Так точно! – бодро ответил невысокий серьезный старший лейтенант. – Здравия желаю! Старший лейтенант полиции Полозов.

– Садись, Полозов, – пожимая участковому руку, разрешил Гуров и сам сел на стул по другую сторону стола. – Давно на участке работаешь?

– Четыре года, товарищ полковник. Мой участок расположен…

– Не важно. 2-я Степная улица твоя?

– Так точно. А что случилось?

– Ничего, просто работа. Меня интересует один человек – Злобин Роман Алексеевич, 1965 года рождения. Проживает на 2-й Степной улице в доме номер 46, квартира 140. Знаком с ним?

– Нет, честно говоря, – нахмурился участковый. – Он судимый?