Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки - Алма Х. Бонд

Я улыбнулась. Мэрилин было очень хорошо известно, что в ее борьбе против эксплуатации я всегда была на ее стороне.

Она продолжила:

— Следующие два года Милтон был моим другом, защитником, поставщиком таблеток, а затем и деловым партнером. На самом деле и муж, и жена Грин долго оставались моими единомышленниками и близкими друзьями.

На первой фотосессии я обнаружила, что Милтон, помимо того что обладает способностью преодолевать завесу ухищрений и обмана, умеет превосходно выбрать момент и создать уникальную связь с объектом, настолько безграничную, что я смогла быть с ним более открытой, чем с любым другим фотографом в моей жизни. Если вы простите меня за клише, я позволила ему отразить в своих снимках сокровенные тайны моей души. У меня нет сомнений, что Милтон Грин — гений. Он тоже абсолютно в этом уверен.

Единство наших взглядов и художественных ценностей так воодушевило нас, что мы в ту же минуту решили создать собственную кинокомпанию под называнием «Мэрилин Монро Продакшн». Я должна была стать президентом, а Милтон — вице-президентом. Милтон шутил, что он единственный вице-президент в истории, который не хочет, чтобы президента убили. Я чувствовала себя прекрасно и, расхаживая вокруг, кричала:

— Эй, все! Знаете что? У меня своя компания!

Мы планировали снимать первоклассные фильмы, которые нам обоим хотелось делать, в отличие от низкопробных опусов студии «Фокс», где я была вынуждена играть. Мне надоело изображать сексуальных пустышек, и я мечтала о больших многогранных ролях, как, например, героини Достоевского в романе «Братья Карамазовы». Когда я случайно упомянула об этом одному журналисту, он со стоном спросил:

— Вы хотите сказать, что собираетесь играть роль одного из братьев?

Я ответила:

— Нет, дорогой. Я хочу играть Грушеньку. На случай, если вы не знаете, — это девушка!

Ли Страсберг сказал, что, если кто-нибудь услышит меня и снимет в роли Грушеньки, этот фильм станет одним из лучших на все времена.

— Ты создана для этой роли, — подчеркнул он.

Другие люди говорили:

— Да, конечно, мы поверим в это, только когда увидим.

Но они не знали нас с Милтоном. Некоторые люди только строят планы и не трогаются с места. Когда Милтон и я говорим, что мы будем делать что-то, мы делаем!

Мэрилин была первой женщиной, звездой кино-экрана, которая создала собственную продюсерскую компанию. Я покачала головой в сотый раз и подумала, — какой невероятный человек Мэрилин Монро!

29 апреля 1959 г

— Съемки кинокомедии «Зуд седьмого года» закончились 5 ноября 1954 года, — рассказывала Мэрилин. — Я устала от того, что надо мной смеялись как над глупой блондинкой, и в декабре решила лететь в Нью-Йорк для совершенствования исполнительского мастерства в актерской студии. Кроме того, я чувствовала, что в Нью-Йорке мне легче оставаться собой, чем в Голливуде. В конце концов, если я не могу быть самой собой, какой смысл во всем остальном? В апреле я сняла квартиру в «Уолдорф Астория Тауерс».

В Голливуде мне доводилось встречаться с Паулой Страсберг, когда она гостила у своей дочери Сьюзен, актрисы, и как только я приехала в Нью-Йорк, мы возобновили наше знакомство. К моей радости, я быстро стала протеже Страсбергов, и между нами троими сложились потрясающие отношения. Благодаря этой дружбе мое актерское мастерство изменилось навсегда.

В предыдущем году я вышла замуж и развелась с Джо Ди Маджио. Безусловно, я была разочарована и страдала от глубокой депрессии. Мой дорогой Милтон прилетел в Голливуд, чтобы спасти меня и вернуть назад в Нью-Йорк. В конце 1954 — начале 1955 года наша мечта сбылась, и мы организовали «Мэрилин Монро Продакшн, Инк». Наш первоначальный план включал производство двух фильмов: «Автобусная остановка» и «Принц и танцовщица». Мы действительно выпустили оба в течение следующего 1956 года. Я считаю их лучшими достижениями своей жизни.

30 апреля 1959 г

Мэрилин продолжила свой рассказ о супружеской чете Грин:

— Они были моими лучшими друзьями. До моего замужества с Артуром Миллером в 1956 году я жила с ними в их доме на ферме в Уэстоне, штат Коннектикут. Милтон не мог сделать для меня больше. Он считал, что я заслуживаю соответствующего звездному статусу образа жизни и для такого известного человека, как я, недостойно похоронить себя в убожестве. Чтобы сделать это реальностью, он заложил свой дом и занял деньги в пределах своего кредита.

Расходы на мое содержание составляли пятьдесят тысяч долларов в год, из которых сто долларов в неделю за больничный уход за моей матерью, сто двадцать пять долларов в неделю за психоанализ, пятьсот долларов в неделю за косметические процедуры, пятьдесят долларов в неделю на духи и деньги на зарплату моих секретаря и пресс-агента. Он также купил мне новый черный спортивный автомобиль «Сандербёрд» и шкаф стоимостью в три тысячи долларов.

Он даже бросил работу в журнале «Лук» с зарплатой в пятьдесят тысяч долларов в год, чтобы полностью посвятить себя моей карьере и нашей продюсерской компании. Он рисковал всем, потому что был убежден в том, что Голливуд не может позволить себе отказаться от такого золотого рудника, которым была я. Он, конечно, доказал свою правоту. Где найти такого друга, который готов поставить на карту всю свою жизнь из-за веры в кого-то еще? Каждому нужен такой друг, но никому, насколько я знаю, кроме меня так не повезло.

Я пыталась отблагодарить семью Грин как могла, нянча их годовалого сына Джоша каждый раз, когда имела такую возможность, помогая кормить и купать его. Я оставалась с ним даже в канун Нового года, чтобы Грин могли отметить праздник вдвоем. Мы с Джошем прекрасно проводили время, играя вместе. Это было лучше, чем любое свидание в канун Нового года.

Я каталась по перилам, усадив его на колени, кидала мячи о стенку, чтобы развлечь его, и вместе с ним скакала на большой гостевой кровати. Малыш Джош прыгал через спинку в мои протянутые руки, и я щекотала его до смерти. Потом мы хохотали и хохотали до изнеможения. Я представляла, что это был мой ребенок, и с удовольствием укачивала его, обнимала, щекотала и, только не говорите Милтону, позволяла ему засыпать в моей постели, в моих объятиях. Нам было так хорошо вместе, и я подозреваю, что ни один из нас никогда не забудет это время.

Какими талантами обладал Милтон! Он был не только изумительным фотографом, но и великолепным бизнесменом и смог заключить для меня новый контракт со студией «Двадцатый век Фокс», условия которого значительно превосходили прежние. Руководители компании, к их великому удивлению, обнаружили, что невозможно найти мне замену в глазах публики, и им ничего не оставалось, как подписать контракт на самых выгодных условиях, когда-либо предоставленных голливудской звезде-женщине.

Я была обязана сняться только в четырех фильмах кинокомпании в ближайшие семь лет и могла сотрудничать с любой студией по своему выбору. Кроме того, за каждый фильм, сделанный для «Фокс», компания будет выплачивать «Мэрилин Монро Продакшн» по сто тысяч долларов, а также процент от прибыли.