Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки - Алма Х. Бонд

Наиболее важной из всех для меня была специальная оговорка в контракте, которая давала мне право отказаться сниматься в любом фильме «Фокс», если мне не понравится сценарий, и отклонить кандидатуру любого режиссера или кинооператора. Мы с Грином представили список шестнадцати режиссеров, с которыми я была готова работать. Студия согласилась, но не по доброте душевной, а потому, что мы застали их врасплох.

Вместе с Джошем Логаном Милтон помог осуществить проект «Автобусная остановка». Студия назначила его ответственным за разработку дизайна моего макияжа и за освещение. Во многом благодаря ему фильм имел успех у критиков. Гениальный фотограф, он создал для главной героини Шери некий черно-белый облик, который помогал зрителю поверить в то, что она ведет ночной образ жизни и редко видит солнце, с вечера до утра развлекая ковбоев песнями, которые никто не слушает, но она отказывается считать себя неудачницей и верит в светлое будущее. Это напоминает вам историю Мэрилин Монро? Мне — да.

Милтон также организовал в качестве локомотива для фильма «Принц и танцовщица» наше с Лоуренсом Оливье участие в главных ролях. И все это время он делал невероятные фотографии, в том числе некоторые из самых потрясающих за всю мою жизнь. У маленькой Нормы Джин все шло хорошо. За неполные три года мы провели пятьдесят две фотографических сессии с превосходными результатами, которые, без сомнения, вам знакомы.

Милтон — самый талантливый и многогранный человек из всех, кого я знаю. В довольно юном возрасте двадцати трех лет его называли «восходящей звездой цветной фотографии», и он сыграл важную роль в формировании моды на фотографию как части изобразительного искусства. Сначала он стал популярен своими стильными снимками с подиумов, но основную долю известности ему принесли прекрасные портреты художников, музыкантов, кинозвезд, телевизионных и театральных знаменитостей, среди которых я, к своему удовольствию, считаюсь номером один.

Он также был прекрасным директором, и те же качества, которые делали его прекрасным руководителем, позволяли ему выделять характерные особенности реальных людей и преобразовывать свое видение в фотоискусстве. Он является автором многих публикаций и провел огромное количество выставок своих работ. Кажется, нет ничего на свете, чего он не мог бы сделать.

Вы когда-нибудь слышали, чтобы человек имел столько талантов? Все, что я умею делать, — сказала она скорбно, — это играть, петь и танцевать.

1 мая 1959 г

— Так что же произошло и почему были разрушены наши замечательные отношения с этим одаренным и щедрым человеком? Чтобы рассказать вам об этом, мне придется немного забежать вперед. Отчасти это была вина Артура Миллера. Он невзлюбил Милтона с первой встречи. Я думаю, он ревновал, потому что знал, какое важное место в моей жизни и карьере занимает Милтон, и Артур стремился занять его место, что он и сделал, как только мы избавились от Милтона.

Мои отношения с Милтоном рухнули в то время, когда мы были в Англии на съемках фильма «Принц и танцовщица», где он публично объявил, что собирается создать британский филиал «Мэрилин Монро Продакшн» с Джеком Кардиффом, лучшим английским кинооператором, во главе. Артур был в ярости, что Милтон принимает такие решения, даже не посоветовавшись с нами, и без предупреждения объявляет о них в средствах массовой информации. Он убедил меня, что Милтон перешел границы дозволенного.

Милтон также хотел заниматься моей рекламой, в том числе фотографиями, — даже собирался взять на себя оформление моего альбома для вырезок. Я вижу теперь, что он хотел командовать мной и компанией, а также картами, деньгами и стволами. Я создала мою компанию не для того, чтобы выплачивать 49,6 процента от всех доходов Милтону Грину! Мне также не нравился тот факт, что Милтон дружил с Лоуренсом Оливье, который был, без сомнения, моим врагом. Никто из окружения Оливье не был моим другом, включая Артура Миллера!

Еще до отъезда Милтона из Англии выкуп его доли в нашей продюсерской компании был для меня делом решенным, по крайней мере, мне так казалось. Я предложила ему пятьдесят тысяч долларов за его акции «Мэрилин Монро Продакшн», но, к моему изумлению, он позже вернул деньги, заявив, что верит в меня всем сердцем и никогда не продаст свою долю в корпорации. По-видимому, он изменил свое мнение, и в 1957 году я откупилась от него за восемьдесят пять тысяч долларов. Наше партнерство закончилось, и дружба, к сожалению, тоже.

Почему все мои отношения заканчиваются так плохо, доктор? Может быть, я делаю что-то не так? Наверное, лучше не пытаться искать ответ на этот вопрос! Я не думаю, что готова услышать ответ. К сожалению, должна сказать, что я склонна бросать людей, когда заканчиваю работу с ними. Я хочу быть великой актрисой и буду делать все, что в моих силах, для достижения этой цели.

Когда люди становятся бесполезными для меня, все, что можно сделать, — это расстаться навсегда. В противном случае я вцепилась бы в них навсегда и никогда ничего не добилась бы. Иногда я скучаю по Милтону и сожалею, что наша дружба закончилась таким образом, но если бы я печалилась обо всех, кого потеряла в жизни, начиная с моего неизвестного отца и сумасшедшей матери, я бы утонула в слезах и никто никогда не услышал бы о Мэрилин Монро. Вы понимаете, почему я должна поступать таким образом, доктор?

— Да, Мэрилин, я понимаю, — ответила я. — Мне абсолютно все ясно. У вас была кошмарная жизнь, и вам приходилось справляться с ужасными травмами, а для этого годился любой способ.

Она разразилась слезами.

4 мая 1959 г

За годы, прошедшие со времени съемок фильма «Ниагара», Мэрилин прошла путь от начинающей старлетки до богини Голливуда. Все это время она изучала актерское мастерство, и каждую последующую роль она играла лучше, чем предыдущую. Ее участие в фильме стало лучшей гарантией высоких кассовых сборов в Америке и по всему миру. Несмотря на сложности в ее личной и профессиональной жизни, а также статус великой звезды, Мэрилин, с присущей ей целостностью, пришла решение оставить Голливуд и переехать в Нью-Йорк для дальнейшего изучения актерского мастерства. Она полна решимости любой ценой стать серьезной, драматической актрисой.

— Меня не волнуют деньги, — сказала она. — Я просто хочу быть прекрасной актрисой!

— Почему это так важно для вас, Мэрилин? — поинтересовалась я. — Многие из ваших поклонников — глупые, потные незнакомцы. Что вы надеетесь получить от этого?

— Ну, когда эти глупые, потные незнакомцы все вместе сидят в кинотеатре, а вы в такой хорошей форме, что все получается именно так, как должно, вы взлетаете до небес. И вы как будто уже не вы, ничтожный, незваный гость этого мира. Как будто все посторонние друг другу люди сливаются вместе в одну, охваченную любовью часть человечества, и вы наконец чувствуете себя дома. Они становятся семьей, которой у меня никогда не было. Это трудно объяснить, но если вы однажды испытали это, ваша жизнь никогда уже не станет прежней.

Я была тронута, и какое-то время мы обе хранили молчание. «Переезд в Нью-Йорк был бы смелым шагом для любого актера, — размышляла я, — но особенно храбрым для Мэрилин, которая сражается против всех видов демонов, внешних и внутренних, а также против чувства ужасающей незащищенности. Сколько успешных актеров Голливуда оставили бы студию «Двадцатый век Фокс» и переехали бы в Нью-Йорк, чтобы учиться у Ли Страсберга, даже если он величайший учитель драматического искусства в мире?»