Разбуженная страсть - Сесилия Грант

– Насколько я понимаю, у этого аргумента есть и критики. – Марта перевела взгляд на Гранвилла. – А что они говорят?

Тео молчал, давая возможность ответить Гранвиллу. Но управляющий взглянул на него выразительно, давая понять, что именно он, Тео, должен отвечать.

– Считается, что огораживание приводит к появлению новых пахотных угодий и становится больше земли, принадлежащей нескольким богатым семьям в округе.

– Но это не так плохо, – вставил Гранвилл, обращаясь к миссис Расселл. – Многие достижения прошлого века, касающиеся, к примеру, осушения земель и севооборота, появились благодаря любопытству богатых фермеров, у которых было достаточно средств и земли, где они могли испытывать свои теории. У мелкого землевладельца просто нет времени на подобные эксперименты.

– Понимаю… – Марта нахмурилась. – Но мне все равно будет жаль, если кто-то утратит возможность самостоятельно добывать пропитание на своей земле. Сейчас многим молодым людям приходится переезжать в город на заработки.

– А не так давно вся городская работа производилась здесь, – добавил Тео. – Пятьдесят лет назад у фермеров на вашей земле были прялки или ткацкие станки, и Сетон-парк был известен своими тканями и шерстью, которую вы, впрочем, производите и по сей день.

– Откуда вы знаете? – В ее глазах промелькнуло неподдельное удивление. – Уверена, в книгах об этом нет ни слова.

– Полагаю, он беседовал с людьми, которые об этом помнят. – Управляющий улыбнулся. – Были у мистера Барроу, верно?

– Да. Ему есть что рассказать. – Тео опустил глаза, пытаясь избавиться от желания возгордиться от одобрительных слов Гранвилла. На самом деле он зашел в гости к старику из вежливости, а не ради получения новых знаний.

– Хорошо, что вы слушали внимательно. – Сам того не желая, Тео улыбнулся. – Книги дают прекрасные базовые знания, но не могут дать вам нужного опыта. Слушая рассказы мистера Барроу и других людей, вы сможете повысить свой уровень образованности. – Теперь управляющий обращался и к миссис Расселл. – Перейдем к другому участку?

Когда управляющий повернулся, Тео украдкой бросил взгляд на вдову. На ее лице отражалась необыкновенная смесь чувств: гордость за него и за себя, удивление от того, что ему удалось узнать что-то новое без ее помощи, а также некоторое неодобрение из-за его, Тео, пренебрежительного отношения к книгам.

– Повысить уровень образованности, – пробормотал он, постучав пальцем по виску, чтобы еще больше уязвить Марту. И на лице у нее тут же появилось уже явное неодобрение. Ему ужасно захотелось обнять ее за талию, поэтому он заложил руки за спину. И все трое зашагали дальше.

Все утро они переходили от одного участка подлежащей огораживанию земли к другому, и миссис Расселл задавала вопросы, которые наилучшим образом могли бы продемонстрировать его знания, а мистер Гранвилл внимательно слушал и с добродушной улыбкой отпускал дополнительные замечания. Тео же то и дело хотелось прикоснуться к своей хрупкой возлюбленной.

В конце концов к управлению землями можно привыкнуть. И не только в такое утро смотреть, как маленькие полевые цветы, блестящие от росы, постепенно раскрываются во всей своей прелести и красках, по мере того как солнце поднимается выше. Можно привыкнуть обсуждать дела со своим управляющим и видеть, как твои предложения серьезно выслушивают. Можно привыкнуть и к обществу соседки, желающей ему добра. Возможно, он даже будет с радостью нести груз такой ответственности.

В Лондоне от него не ожидали многого. Он был испорчен с самого рождения. Имея все привилегии и права старшего сына, он был избалован сестрами. Естественно, мальчик вырос, считая себя идеальным во всех отношениях. А потом любовницы и друзья юности лишь укрепили эту уверенность. Даже неодобрение отца способствовало тому же. Все ожидали, что он будет ленивым и беспечным, и он всю жизнь оправдывал эти ожидания.

Во время последней остановки рядом с еще менее привлекательным клочком земли Тео отстал, обдумывая новые мысли, пока Гранвилл показывал миссис Расселл, как измерять границы. Вскоре его внимание привлек неспешный топот копыт. Тео поднял голову и увидел человека в черном верхом на тощем коне.

– Это ваш викарий? – бросил он через плечо.

Вдова оставила свои измерения и вышла на дорогу, прикрыв глаза ладонью.

– Да, думаю, это он.

На ее лице отразилась радость при виде этого человека и его убогой лошади, хотя она не раз встречалась с ним прежде. Марта опустила руку и осталась стоять на месте, а ее лицо осветилось улыбкой. Наверное, она почувствовала на себе взгляд Тео. Потому что быстро повернулась к нему и улыбнулась, уверенная в том, что и ему для полноты счастья не хватало только этой встречи.

Что-то шевельнулось в его душе, что-то низменное и горькое. Он с неудовольствием отметил, как Марта следила за приближением викария. На него, Тео, она никогда так не смотрела.

Но почему она должна на него так смотреть? Она ведь знала викария дольше и, несомненно, любила его службы, радовалась постройке его школы. Вот и все. Кроме того, многие другие женщины смотрели на него… надлежащим образом. Не стоило мечтать о восхищении абсолютно всех женщин.

Восхищение… Это слово было подобно внезапному удару. Именно это он и увидел сейчас. Ее глаза зажглись от восхищения. Да-да, она с восхищением ожидала приближения викария. Во рту у него пересохло. Стало ужасно не по себе.

«Прекрати! – сказал себе Тео. – Он тебе не соперник. А она тебе не принадлежит».

Тео прикусил язык, заставив себя успокоиться и думать здраво. Тут викарий остановился, чтобы приподнять шляпу и поприветствовать каждого из них по имени. Они объяснили ему, что делают. Он слушал с интересом, похвалил стремление соседей совместно обсуждать свои дела и даже поклонился Тео, что могло бы ему польстить, если бы не столь явное удовольствие миссис Расселл. Вдова и священник, оба серьезные и строгие в своих черных одеяниях, тут же принялись обсуждать школьные дела, а Тео с Гранвиллом отошли в сторону.

Было очевидно, что эти двое самого высокого мнения друг о друге. А почему бы и нет? Какой священник не станет похвально отзываться о благочестивой и серьезной молодой вдове? К тому же у них, судя по всему, имелись общие интересы. Если бы только у него не был такой привлекательный вид… Бледное лицо, темная одежда, правильные черты. Кажется, с провинциальными священниками всегда так. Мало кто из них был уродлив, и почти все они могли заручиться вниманием дам во время воскресной проповеди.

Довольно! У нее имелось полное право дружить с другими мужчинами, красивыми и не очень. И именно он, а не священник ляжет с ней в постель час спустя. Не стоило упускать сейчас эти последние минуты – ведь он мог окончательно обеспечить себе поддержку Гранвилла.

Когда же он наконец оказался в доме миссис Расселл, в ее постели, его охватила какая-то странная злость, какое-то варварское желание оставить на ней отметину. Если он укусит ее, если причинит ей боль, заставит ее волей-неволей отвечать ему, тогда она станет думать о нем, когда его не будет рядом. Синяк, слабая боль или ужас от того, что он заставил ее пережить, останутся с ней в течение всего дня.