13 дверей, за каждой волки - Лора Руби

хотя сейчас дышать больше не было необходимости.

Я решила назвать его Волком.

Кличка не хуже других.

Красная Шапочка

Девочки в коттедже Фрэнки притихли. Не из-за Волка, хотя ужас его смерти преследовал их и летом, и осенью: «Вы видели сестру с той лопатой, видели кровь, видели, видели, видели?» – а некоторым запомнится на годы. Весь коттедж был встревожен из-за того, что Гекль уверяла, будто кто-то по ночам бормочет и тычет в нее.

– Кроме Святого Духа, других духов не существует, – устало и не очень убедительно говорила сестра Берт.

Она в последнее время казалась утомленной, не такой ехидной, не такой бойкой. Снова и снова перечитывала «На Западном фронте без перемен», а если кто-нибудь предлагал ей другую книгу, отвечала: «Да-да, как только закончу эту».

Но сестра Берт выглядела довольно энергичной, когда вместе с другими монахинями вела всех больших девочек и мальчиков постарше к станции метро «Гранвилль-авеню» и сажала на поезд, идущий в Джексон-парк. Сестры постоянно кричали на детей, чтобы те не разбредались, и поминутно пересчитывали головы. Но они не учитывали девушку с разбитым лицом и окровавленными волосами, которая раскачивалась и стонала у двери.

«Это не я бормочу и тычу, – сказала я ей. – Это ты делаешь? Тебе так нравится, когда тебя слышат? Тебя это воодушевляет?»

Еще я ее спрашивала: «Откуда ты взялась? Какова твоя история?»

Но девушка продолжала раскачиваться, отвесив челюсть в своей приводящей в замешательство манере. Волк рядом со мной зевнул, возможно, имитируя скуку – я не уверена.

Этот Волк – настоящая загадка.

– Нельзя немного потесниться? Я уткнулась лицом тебе под мышку, – сказала Фрэнки Лоретте, которая отчаянно цеплялась за перекладину над головой.

И все равно Фрэнки чуть не сломала шею, подпрыгивая и выискивая в вагоне Сэма. Она до сих пор не нашла его в толпе сирот. Может, он не поехал?

Поезд тряхнуло, и Лоретта врезалась в подругу.

– Долго нам еще ехать на этой штуковине?

– Здесь, по крайней мере, тепло, – сказала Джоани Макнейлли, почесывая веснушчатый нос. – Не понимаю, почему они всегда выбирают для поездок дни, когда слишком жарко или слишком холодно. Почему бы не выбрать погожий день?

– Потому что так и задумано, – ответила Лоретта.

Джоани Макнейлли сморщила нос:

– Что?

– Неважно, – вздохнула Лоретта.

Гекль, приткнувшаяся на сиденье, дулась оттого, что ей никто не верил.

– Говорю же вам: оно кусало меня, будто какое-то животное.

Я пихнула Волка и переспросила: «Кусало?». Он облизнул свои «негубы» и опять зевнул, показав «незубы». Я рассказывала ему сказку про Красную Шапочку, но оборвала на середине, потому что эта история такая глупая. Неужели кто-то не узна`ет собственную бабушку и не поймет, что видит вместо нее волка?

Они доехали до конца маршрута, до Шестьдесят третьей улицы и авеню Стоуни-Айленд, и вышли из метро. Фрэнки думала, что будет холоднее, но все равно у нее онемел нос от холода, пока они шли к Джексон-парку.

– Надеюсь, мы пообедаем в парке, – сказала Джоани.

– Только десять часов, – отозвалась Лоретта, засовывая руки в карманы. – Кормить нас, наверное, будут только после музея. И кто знает, сколько времени это займет с такими толпами? Мы едва ли успеем посмотреть экспонаты.

– А сколько тебе нужно времени? – спросила Джоани. – Это не такой уж хороший музей.

– Для тебя хороший – это музей с картинами? – вступила в разговор Фрэнки, вспомнившая, как однажды группу девочек водили в музей с прекрасными цветными картинами, написанными разными знаменитыми художниками.

– Что? О нет, там скучища, – ответила Джоани. – Я говорю о музее с костями динозубров.

– Динозавров, а не динозубров, – поправила Лоретта.

Джоани нахмурилась:

– Но я так и сказала.

Пока они шли к парку, Джоани болтала про динозубров, их огромные кости и длиннющие зубы. Я не припоминала, чтобы когда-либо бывала в музее динозавров, поэтому заподозрила, что Джоани просто все выдумывает.

Сестра Берт впереди нас обернулась и крикнула:

– Поторапливайтесь! Мы должны успеть в музей вовремя, чтобы не опоздать на обед.

Сестра Джорджина только одарила всех сердитым взглядом, говорившим о том, что они жестоко пожалеют, если она опоздает на обед.

– Она хуже нацистов, – прошептала Джоани.

Впереди возвышалось необычное, но интересное здание.

– Что это? – спросила Фрэнки у Лоретты.

– Туалет? – предположила Джоани. – Надеюсь, да, потому что мне правда туда нужно.

– Не думаю, что туалет, – ответила Лоретта. – Смотрите, как тут красиво. Все эти маленькие деревья и прочее. О, погодите! Вот табличка.

– Не хочу читать никакие вывески, кроме тех, которые говорят, что это туалет, – сказала Джоани.

Они все же остановились, и Лоретта прочла:

– «Павильон Хо-о-Ден. Копия знаменитого Зала Феникса в Удзи, Япония». – Она покачала головой. – Он построен здесь задолго до войны.

– Что там насчет Японии? – спросил мальчик позади них.

На нем были надвинутая на глаза серая кепка и синий шарф, замотанный до самого рта.

– Вообще ничего, – ответила Лоретта, когда мы двинулись дальше. – Это строение – копия какого-то здания в Японии. Весь этот участок должен выглядеть как японский сад.

– Правда? – Мальчик в серой кепке схватил красивый кустик и выдернул из земли. – Я считаю, нам сейчас не надо в Чикаго ничего японского, так, ребята?

Мальчишки вокруг него закивали и тотчас принялись вырывать растения и кидать камни в прудики. Волк завыл и заскреб когтями землю, но его никто не слышал.

Одно растение упало к ногам сестры Джорджины, и она развернулась. Фрэнки была уверена, что она закричит на мальчишек, может, даже подойдет к ним и схватит кого-нибудь за ухо. Но сестра Джорджина только посмотрела на них, потом на растение у своих ног так, как птица смотрит на червяка, которого только что расклевала надвое.

Она только и сказала:

– Вы слышали сестру Берт. Мы должны попасть в музей до обеда.

Подняв растение, сестра разорвала его и принялась топтать так яростно, что все уставились на нее.

Подождав, пока монахиня отойдет подальше, Фрэнки сказала:

– Забудьте про парней. За море следует отправить ее.

Слишком холодно снаружи, слишком холодно внутри.

– Я запарилась в этом свитере, – сказала Джоани, уже расстроенная, потому что сестра Берт заставила ее терпеть, пока не закончится обед, и ей уже опять хотелось в туалет. Кроме того, она сердилась, что здесь не было ни динозубров, ни костей. Сестра Берт увела группу сирот от подвешенного к потолку старого самолета к детали старого маяка. Даже если бы детям довелось на нем работать, им и то не было бы так скучно.

– Эта линза снята с очень старого маяка в заливе Барнегат, – сказала она, – что на побережье Нью-Джерси.

Она