Пушкин и финансы - Коллектив авторов

Д. Гончаровым, жена Пушкина (при жизни деда или также после?) не получила никакого другаго приданаго, кроме бронзоваго памятника, воздвигнутаго Гончаровыми в с. Полотняном Заводе в честь посещения его в 1775 г. императрицею Екатериною Великою. Об этом памятнике упоминается и в читанных мною письмах Пушкина к А. Гончарову. Пушкин продал памятник в казну для переплава (если я не ошибаюсь) металла на монетном дворе. Об этом памятнике есть особая обширная переписка (целая кипа связанных бумаг); ее мне показывали, но, по недостатку времени, я с ней не ознакомился»[422].

Как мы видим, возможно, Д.Д. Гончаров В. П. Безобразову так же, как и С. Н. Гончаров – П. И. Бартеневу, рассказывает о продаже статуи самим Пушкиным. Правда, здесь речь идет о продаже для переплавки на монетном дворе, так что возможно, что Безобразов опирается не на рассказ Гончарова, а на прочитанные им письма Пушкина.

Если упомянутые Безобразовым пушкинские письма сразу же привлекли к себе внимание, то «целой кипе связанных бумаг», касающихся памятника Екатерине II, предстояло еще долго дожидаться своей очереди.

В 1910 г. большую статью о Полотняном Заводе в журнале «Старые годы» поместит художник Александр Средин, побывавший в гончаровском имении и имевший время и возможность познакомиться с хранившимся там гончаровским архивом. Воссоздавая по документам этого архива историю Полотняного Завода, он коснется и истории «медной бабушки».

V

Статья А. Средина [423] сопровождалась фотографиями сохранившихся к тому времени интерьеров и отдельных предметов из гончаровского дома. Автор, надо полагать, провел в усадьбе достаточное время, чтобы не только осмотреть саму усадьбу, но и внимательно познакомиться с хранившимся там архивом Гончаровых. Пользуясь документами этого архива, Средин воссоздает историю становления богатства Гончаровых, образ жизни старших Гончаровых и наиболее подробно – Афанасия Николаевича Гончарова, дедушки Натальи Николаевны, получившего в наследство огромное состояние и хорошо налаженное фабричное хозяйство, а внукам оставившего колоссальные долги и расстроенное хозяйство.

Естественно, затрагивает автор и историю статуи Екатерины II. Однако, к нашему сожалению, можно уверенно утверждать, что та «целая кипа связанных бумаг», касающихся памятника, о которой упоминал В. П. Безобразов, не была просмотрена А. Срединым. Если бы он ее просмотрел, то, конечно, не рассказывал бы историю памятника так, как он ее рассказывает. Правда, он упоминает и даже цитирует два документа, касающихся памятника. Но у этих двух документов – особая судьба.

Вернемся на некоторое время к упоминавшейся выше переписке С. А. Соболевского с М. Н. Лонгиновым. Напомню, что 5 июля 1865 г. Соболевский писал Лонгинову: «Гончаров получил с [Полотняного] Завода рисунок статуи и некоторые бумаги».

При первом цитировании этого письма я привел только его часть, касающуюся рисунка статуи. А что же за бумаги сопровождали этот рисунок? Соболевский пишет:

Бумаги:

A) (Копия) письмо Г.[рафа] Александра Воронцова к Петру Ивановичу (?). СП. Декабря 10 года 1791 о том, чтобы выпустить из таможни безпошлинно статую, принадлежащую Гончарову.

B) подлинное, подписанное Трощинским письмо к Гончарову от 4-го Октября 1801 г., дозволяющее ему поставить на фабриках или в его деревне образ бл[аженной] пам[яти] и проч. от имени Его Величества Государя Императора.

C) подлинное, подписанное Бенкендорфом от 26 Июня 1830 г. письмо к Алек. Серг. Пушкину <….>.

D) От Бенкендорфа же подлинное письмо 20 Августа 1830 к Афонасию Николаевичу Гончарову <…>[424].

Из всех документов, касающихся происхождения памятника, Средин упоминает и цитирует именно копию письма А. Воронцова от 10 декабря 1791 г. и подлинное письмо Трощинского от 4 октября 1801 г. – только эти два документа. Что первый документ – копия, а второй – подлинник, Средин сам указывает, так что нет сомнений, что это – те самые бумаги, которые видел С. А. Соболевский. Надо полагать, что первоначально они хранились в той самой «кипе связанных бумаг», касающейся памятника, но, будучи изъяты из нее в 1865 г. и посланы в Москву С. Н. Гончарову, эти письма по возвращении в Полотняный Завод уже не были положены в упомянутую кипу, а хранились с другими бумагами, с которыми ознакомился Средин, и потому попались ему на глаза.

Как же рассказывает историю «медной бабушки» Средин? Публикацию переписки братьев Коростовцовых в «Русском архиве» он явно не видел и передает устное предание, обрастающее все новыми деталями. Рассказав о безуспешной переписке Пушкина с Бенкендорфом и другими лицами по поводу продажи статуи, Средин пишет:

Но статуе пришлось еще пережить много злоключений, пока она была воздвигнута в Екатеринославе в 1846 г. Ее приобрел фабрикант Бердт на слом, но решил пока сохранить ее на всякий случай, если удастся продать. В то время у Екатеринославского дворянства возникла мысль поставить памятник Екатерине II и с этой целью оно решило обратиться к профессору Мартосу. В то время, как об этом велись переговоры, к графу Воронцову, тогдашнему генерал-губернатору Новороссийского края, пришел Бердт и разсказал, что у него на заводе имеется статуя Екатерины II, в восьмидесятых годах XVIII столетия заказанная Потемкиным в Берлине, но долго остававшаяся там вследствие невзноса за нее денег; тогда гр. Воронцов поручил г. Левшину сопровождать Мартоса на завод к Бердту для осмотра статуи.

Мартос нашел, что статуя «достойна Екатерины II и что он считает излишним отливать другую подобную». Мнение Мартоса было передано Екатеринославскому дворянству, оно вошло в личные переговоры с Бердтом и решило, в конце концов, после долгих затруднений, приобрести ее. Памятник был воздвигнут в 1846 г., в Екатеринославе, на площади против Собора, который заложила сама Императрица во время путешествия своего в южные губернии.

Теперь мы можем возстановить историю памятника со всеми подробностями. Отлита статуя в Берлине в 1782 г., а окончена в 1786 г. На подножии ея надпись такая: «Мейер слепил, Наукиш отлил, Мельцер отделал спустя шесть лет в 1786 году». Это как раз совпадает по времени с первыми письмами на выпуск ея из таможни, с 1785 годом, упоминавшимися выше [в 1785 г. Николай Афанасьевич Гончаров, прадед Натальи Николаевны, решил соорудить мраморный саркофаг своему отцу. – И. С.]. Заказана она была кн. Потемкиным-Таврическим, но взята не была, и в начале прошлаго [девятнадцатого] века была приобретена в Берлине для Гончарова[425].

Сначала обратим внимание на некоторые противоречия в самом этом рассказе. Во-первых, указав, что статуя была отлита в 1782 г., Средин пишет, что она была закончена спустя шесть лет, в 1786 г. Статуя действительно была закончена спустя шесть лет – в 1788 г.! Можно счесть это опечаткой, но Средин дважды называет 1786 г. И это бы тоже было