Бриллиантовый маятник - Ольга Ракитина

В чайной у Николаевского вокзала, как без труда выяснил Шумилов, Дементия хорошо знали, но пояснили, что здесь его искать нечего, поскольку «теперича он работате ниже по Лиговке». Видимо, после истории с дракой с Андреем Копытиным, «старшОй» нижегородской артели передвинул буяна подальше от вокзала. Шумилов отправился по указанному адресу, но и там Дементия отыскать не удалось. Ему назвали адрес третьей забегаловки — на углу Лиговского проспекта и Безымянного переулка — и сказали, что там — то «Дементий с братьями завсегла отирается». Так Шумилов узнал, что у Дементия есть братья.

Весьма неказистое заведение под названием «Блины у Маланьи» принадлежало, насколько было известно Шумилову, татарину, долгое время работавшему официантом при дворце князей Юсуповых. Здесь и кормили блинами, и торговали ими навынос. В обоих случаях качество блюд оставалось из рук вон. Главным достоинством блинной были вовсе не блины, а дешёвая водка, явно набодяженная где — то не далее Обводного канала.

Протиснувшись к прилавку, Шумилов дал прыщавому приказчику 10 копеек и поинтересовался, где он может «отыскать Дементия из новгородских извозчиков, рябого, с красной рожей»? Алексею показалось, что прыщавый молодчик ждал его появления, во всяком случае он не стал ничего уточнять и переспрашивать, а не задумываясь ответил: «сделайте заказ и подождите чуток, я дам знать, как он появится». Шумилов расстался ещё с пятнадцатью копейками и сделался обладателем бутылки весьма подозрительного шнапса, с которой и примостился за столиком в уголке напротив двери. Правда, к чести сего заведения стоило бы добавить, что стакан, вручённый приказчиком, был свежевымыт.

Ни к бутылке, ни к стакану Алексей не притронулся. Так и сидел перед ними за пустым столом…

Не прошло и пяти минут, как на стул перед Шумиловым грузно опустился крупный мужик с испитой красной рожей:

— Вы, барин, искали, что ли, Дементия? Я Дементий…

Гаденький прыщавый продавец, разумеется, о появлении мужика Шумилова не предупредил. Кроме того, Алексей был абсолютно уверен, что назвавшийся Дементием человек не входил в заведение после того, как Шумилов уселся напротив двери: это значило, что он был здесь ещё до его появления. Из этого простого умозаключения Шумилов моментально вывел два вполне два логичных следствия — во — первых, за ним откуда — то скрытно подглядывают, а во — вторых, явивший вовсе никакой не Дементий. Невозможно было сказать, что именно служило причиной этой дурацкой мистификации, но в любом случае она ничего хорошего не означала.

— Слышь, красивый, я знаю как выглядит Дементий, и знаю, что ты — вовсе не он, — ответил Шумилов, — Иди к нему и скажи, что с ним желает говорить помощник присяжного поверенного Карабчевского. У меня к Дементию есть коммерческое предложение, которое я открою только ему. Если же он полный дурак и очень меня боится, то пусть продолжает прятаться… Я жду ещё десять минут, после чего ухожу. Всё понял, красивый?

Краснорожий озадаченно кивнул.

— Ну, дуй тогда, — отправил его Алексей.

Незнакомец без лишних слов вскочил со своего места и стремглав выскочил на улицу. Вот теперь Алексей был уверен, что этот человек действительно прошёл через входную дверь.

В голове Шумилова лихорадочно мельтешили разные мыслишки, а если точнее — их разрозненные обрывки. Скорее всего, Дементий имел какое — то весомое основание скрываться от неизвестного ему человека. Опасался ли он преследования полиции или тому были иные причины? Наверняка, либо Дементий, либо его дружки ещё до появления Шумилова в «Блинах у Маланьи» знали о том, что он разыскивает извозчика, возможно, они «вели» его с самой чайной у Николаевского вокзала. Для чего? Присматривались? Заманивали? Не знали на что решиться? Но по любому они первый раз видели Шумилова, так что их могло насторожить? Заподозрили в нём полицейского?

Весь этот мысленный водопад в голове Шумилова не успел ещё оформиться в какое — то окончательное решение как к его столу подсел здоровенный как медведь краснолицый мужчина в драной цигейке. Весом он был далеко за центнер, а ростом, пожалуй, на голову выше Алексея. Круглое лицо его, на котором терялись маленькие глазёнки и непропорциональный мелкий нос пуговкой, было изрыто следами давних фурункулов и производило на редкость отталкивающее впечатление. Шумилову хватило одного взгляда на этого человека, чтобы понять, кто перед ним.

— Дементий, ты чего тут комедию ломаешь? — раздосадованно проговорил Алексей Иванович, — Я вопросы серьёзные решаю, а ты меня заставляешь время терять.

— Я вас, ваше благородие, время терять не заставляю. Вы по своему почину меня искали, уж извиняйте, коли мои планы с вашими не совпадали… хех! — Дементий ухмыльнулся, чрезвычайно довольный своим ответом, — Я вижу вы шнапсиком брезговаете. Дык, может, я выпью, вы не станене возражать? Здеся шнапсик не самый худший, бывает и хужее…

— Ну, пей.

Мужик налил стакан, опрокинул его в пасть, полную гнилых зубов, сразу же налил второй.

— Уж извеняйте, ваше благородие, трубы горят… хех! — Дементий снова хохотнул. Впечатление он производил на редкость отталкивающее, — Дык что там за коммерЦиские вопросы у вас к Дементию?

— Хочу, чтоб ты мне назвал кого и куда ты подвозил в день, который я тебе назову. За это я дам тебе денег — «красненькую» — и обещаю, что никому не расскажу о том, от кого узнал то, что ты мне скажешь.

— Так вот, да? — Дементий оглянулся вокруг себя, — А что за день?

— Двадцать седьмое августа…

— Хех, вашбродь, ну Вы даёте! Откель я вспомню! Я не помню, что вчерась делал!

— Вот такой, значит, у тебя разговор… Десятка, значит, для такого богатыря — не деньги…

— Дык десятка! Што такое десятка? Кабы четвертной отвалился — я бы подумал…

— Ах ты… — Шумилову потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не назвать собеседника так, как назвать следовало, — умница какой. Скажу тебе, Дементий, для справки, что речь идёт о деле с убийством. И там ты можешь засветиться как свидетель, со всеми вытекающими отсюда последствиями: приглашениями в полицию, к помощнику прокурора, потом в суд. А можешь не засветиться. Поэтому мы либо полюбовно с тобой решаем этот вопрос, либо мы его решаем в полиции. Вопросы по тексту имеются?

— Да ладно, ладно, — Дементий оглянулся по сторонам, — Давайте сие заведение оставим, мне не резон тут долго сидеть. Человечек может объявиться, с которым мне сталкиваться неохота.

— И куда пойдём? — с усмешкой поинтересовался Шумилов. Он понял всю игру краснорожего Дементия — благо она была на редкость топорна — и решил ему подыграть. Другого пути добиться от этого человека сотрудничества Шумилов сейчас не видел.

— Да тута во дворе по Безымянному есть тихий такой закуток: чайная Прокофьича зовётся. Пойдёмте туда, — предложил Дементий.

— Ну пойдём, — согласился Шумилов, — веди.

Все эти незатейливые бандитские приёмы с отходом за угол были известны со времён сотворения мира. Можно было бы дунуть в полицейский свисток, и через пару минут тут бы оказался квартальный надзиратель, но тогда бы Шумилов никогда не достиг цели, ради которой оказался в этой клоаке. Поэтому он решил сыграть в предложенную ему игру, благо знал её правила, о чём красномордый Дементий, конечно же, не догадывался. Шумилову не то чтобы нравилось драться или бить людей (вовсе нет, он был очень тихим и мирным человеком в обычной обстановке), но при известных обстоятельствах он впадал прямо — таки в неконтролируемую ярость. Сказывалась, видимо, горячая казачья кровь, тот самый темперамент, что толкал его отца чуть ли не до 45 лет выходить на масленницу биться «на кулачках» с соседскими мужиками. При этом ни дворянское достоинство, ни прежние воинские заслуги вовсе не препятствовало известному на весь Дон коннозаводчику разгонять кровь добрыми тумаками. Да и не он один баловался на Дону такими потехами. Во всяком случае, дворянские детки, с которыми Алексей Шумилов учился в ростовской гимназии, с удовольствием выходили «метелить» сынков купеческих из коммерческого училища через квартал. Те в долгу не оставались, поскольку были прямыми потомками точно таких же служивых казаков, а потому гимназистам тоже перепадало изрядно. Шумилов как никто другой знал, что человек может спать в шелку и читать французские журналы, играть в бильярд и курить кальян, но в известные моменты жизни, связанные с риском, вся эта воспитанная утотчённость может слетать даже с самого благородного дворянина и тогда в полной мере проявляет себя дремлющий темперамент. Если, конечно, есть чему проявляться, ибо надо иметь соответствующую природную закваску для того, чтобы сворачивать челюсти и крошить чужие зубы…