Война 2020. Керченский узел - Николай Марчук

– Шифруются, – ответил Шкет. – Наши морячки из акватории Черного моря уничтожили большое скопление вражеской техники под Николаевкой, вот они теперь и прячут технику.

– Ясно. А тут у нас что? – я показал место на панорамном фотоснимке.

– Не знаю, а что?

– Странно, забор есть, охрана есть, – я указал на несколько ангаров, рядом с которыми можно было рассмотреть скопление армейских машин. – А чего они там охраняют, не понять. И еще вопрос, где у нас гражданские?

– В смысле? – переспросил Шкетовский. – На подобных снимках отдельно стоящего человека не разглядишь.

– Думаешь, в эти ангары «мирняк» загнали? – прищурился Семен, внимательно разглядывая фотоснимок.

– Не знаю, – задумался я. – По прямой от нас до Владиславовки шесть километров. Можно прогуляться и на месте провести разведку, – предложил я. – У меня даже парочка бойцов готова.

– Давай так и сделаем, – согласился Семен.

В разведку отправили Якута, Харю и Леху. Снабдили разведчиков бесшумным оружием – «АКМСами» с приборами бесшумной стрельбы, пистолетами «ПБ», рациями, тепловизорами и приборами ночного видения. Личный состав я озаботил набиванием пулеметных лент и автоматных магазинов. В «КамАЗе», который пригнал Шкетовский, нам доставили приличный арсенал оружия и боеприпасов. К имеющимся у нас в наличии трем пулеметам «Утес» калибра 12,7 мм добавилось еще два «Корда» этого же калибра, два «АГС-17» и четыре «ПКМСа». Получалось, что все наши машины были вооружены пулеметами. Помимо пулеметов и «АГСов» Шкет привез две дюжины разовых гранатометов «РШГ-2», десять тяжелых «РШГ-1» и «РПО-А». Это было ощутимым усилением нашей огневой мощи, потому что «Аглени» давно закончились, а заряды к трофейным «РПГ-7» не могли похвастаться надежностью, так как их срок эксплуатации давно прошел. Еще в грузовике нашлось три «ПТРК» «Корнет-Д» и двенадцать «ПТУРов 9М133–1» к ним.

Пока парни набивали пулеметные ленты, я познакомился с пополнением, прибывшим вместе с Кожановым и Шкетовским.

Лопоухого худого паренька звали Сергей Немцев, прозвище у него было Чебуратор – это, наверное, из-за ушей. Двадцать семь лет, старший сержант морской пехоты. Специализация – гранатометчик. Со слов Кожанова, Чебуратор родился в результате соития «Мухи» и «Шмеля», так как мог попасть ракетой в амбразуру размером полметра на полметра с дистанции в тысячу метров.

Двое «нерусских», как выразился Басурин, были никакими не армянами и даже не кавказцами, а обычными башкирами. Правда, оба исповедовали ислам, но от халяльных трофейных сухпайков тут же дружно отказались.

Отзывались башкиры на имена Артур и Асат. Что это было, настоящие имена или прозвища, парни уточнять не стали. Специализация у них была – снайперы. С собой у них было несколько винтовок, которые покоились в чехлах.

Когда разведка убыла на задание, а мои подчиненные были озабочены делами, прибежал дед Василий и тут же принялся все исследовать. Я хотел было его послать куда подальше, но выяснилось, что старик большую часть своей жизни проработал на железнодорожной станции села Владиславовка. Его тут же заграбастали к себе луноликие башкиры, которые извлекли на свет армейский планшет, на котором были карты местности. С помощью деда они прикидывали, где бы им разместиться поближе к селу. Минут через десять после начала совместных посиделок вслед за планшетом появилась фляжка с чем-то алкогольным, и дело пошло веселее. Пришлось выгнать деда с башкирами наружу, чтобы они своим видом не разлагали мне дисциплину.

– Батон! – позвал я нашего всезнайку.

– Чо? – отозвался Митин, вертящий ручкой ленточной машинки.

– Капчо! – передразнил я его. – Ты у нас политрук или кто? Почему народ в тишине скучает? А ну, быстро провести политинформацию!

– Товарищ капитан, ну че сразу я? – скривился Батон.

– Разговорчики?! – прикрикнул я. – Давай чего-нибудь из истории Великой Отечественной войны.

– Ладно, расскажу про бои, которые здесь проходили. Осенью 1941 года, когда гитлеровцам удалось прорвать фронт на Перекопе, на Ак-Монайские позиции отошла измотанная в боях 51-я армия. Двое суток советские войска удерживали позиции, но абсолютное превосходство врага в авиации и танках заставило их отступить к Керчи, – начал свой рассказ Батон.

– Ого, – уважительно кивнул головой Семен. – Политинформация? Уважаю!

– Просто Митин достал меня своими ехидными замечаниями, вот я и решил, что если не могу бороться с этим процессом, то надо его возглавить, поэтому и назначил Батона политруком отряда. Теперь он не просто трындит, подкалывая командира, теперь он проводит беседы с бойцами, повышая их моральный и боевой дух.

– Ясно, – улыбнулся Семен. – Давай вернемся к нашим баранам. Толстый, поведай нам, как ваше ведомство предлагает нам «минусовать» эти эшелоны?

– План следующий, – начал здоровяк. – Разделить отряд на три части и атаковать с трех сторон. Одновременно ударим «ПТУРами» здесь, здесь и здесь, – карандаш ткнул в домовладения, где засели черти, в позиции артиллеристов бандерлогов на восточной окраине села и в изображения железнодорожных составов вблизи ж/д-вокзала. – Отстреляемся и уйдем, там столько боеприпасов, что достаточно одного удачного попадания, чтобы превратить тут все в филиал ада.

– Что скажешь? – спросил у меня Семен.

– Скажу, что план хорош, но есть и нюансы. Во-первых, «ПТУРов» по три штуки на установку, то есть если с первого края второго раза не попадем, то можно сразу сворачиваться и убегать. Можно, конечно, и «Шмелями» с «РШГ» доработать, но у них дистанция намного меньше, чем у «ПТРК», а это значит, что есть хороший шанс попасть под обратку от детонации вражеских боеприпасов. Ну, и в-третьих, если все пройдет успешно, то селухе и всем ее жителям однозначный конец.

– Вообще не аргумент, – жестко ответил Семен. – Отработаем «ПТУРами», если не поможет, доработаем «ручниками», если ими не справимся, значит, ручными гранатами взрывать эти треклятые эшелоны будем! – Кожанов повысил голос, включив командирские злые нотки. – Лучше сейчас положить полвзвода и уничтожить «Грады» здесь и сейчас, чем допустить, чтобы они начали работать по Севастополю и Симферополю. А то, что при этом может погибнуть население одного взятого села, так ты знаешь, сколько погибло людей в Севасе, когда по нему отработали «топорами», снабженными БОВ?! Десятки тысяч ни в чем не повинных людей умерло в страшных муках от боевого газа!

– Сеня, хрена ты на меня орешь? – осадил я Семена. – Ты забыл, что в моем городе произошло? Чего ты мне сейчас тыкаешь тут газами? Или жителей Владиславовки не так жалко, как население Симферополя и Севастополя?

– Скажи честно, ты струсил?! – схватил меня за лямки разгрузки Кожанов.

– Дурак?! Шкет, держи его, а то я сейчас не сдержусь и в репу ему засажу! – обратился я к Шкетовскому.

Знал я Семена шапочно, пару раз пересеклись на сборах, один раз бухали в общей компании, но у меня сложилось впечатление о нем как о спокойном и уравновешенном человеке. А сейчас передо мной был сумасшедший, с перекошенным от злобы, мертвенно-бледным лицом.