Малыш от бывшего - Виктория Победа

Благодарна, что он подарил ей сына, что исчез из их жизни, что не стал пятнать то хлипкое счастье, что Аня ощутила с рождением ребенка.

Только тогда она смогла вздохнуть полной грудью и больше не оглядываться на прошлое, запрещая себе страдать. У нее был повод жить. У нее был стимул стараться, бороться и карабкаться вверх по лестнице, которая порой вела вниз.  Но все равно девушка выползла, вся покрытая потом, выгрызла себе и сыну место под солнцем. А сейчас. Все остальное сейчас было неважно и несущественно. Плевать, что кровоточило сердце, она все равно справилась. Сцепив зубы, но справилась.

—Ань, я не спрашивала, но ты как вообще? — Ася предусмотрительно прикрыла дверь в комнату сына и взглянула на подругу так, словно та пережила по меньшей мере апокалипсис. Но нет, Ветрова даже улыбнулась и ответила вполне себе спокойно, как будто не плакала пару часов.

Вчера она порывалась побыть с подругой, но вышло лишь обнять и посидеть в темноте. А дальше Ветрова заверила ее, что ей нужно побыть одной, и отправилась в свою комнату, где и прокрутила себя через мясорубку, последний раз. Так она пообещала себе. Ровно до утра выплеснуть все. В подушку, сжимая руками, зубами. Только бы пережить это еще раз. А с восходом солнца забыть, чтобы пойти дальше с гордо поднятой головой.

Девушка знала, что Ася не смогла уйти, она слишком хорошо понимала Аню, а потому осталась в гостевой, наготове. На столе остывал ромашковый чай, когда-то под него она все и узнала о Варшавском и о его не совсем адекватной семейке.

—Лучше всех.

—Поговорить хочешь?

—А о чем тут говорить, Ась? Все уже решено давным-давно, обжалованию не полежит, можно над этим всем еще посидеть и поплакать, но смысла нет, — Аня решительно проговорила, пока наливала себе кофе. Без кофе ей сегодня не выжить.

—Ясно, ну ты знаешь же, что, если что, я всегда рядом, — подруга обняла Ветрову со спины и тяжело выдохнула.   

Аня знала и все понимала. Кому говорить «спасибо» за такой щедрый подарок судьбы? По истине, мы никогда не теряем ничего просто так, все что уходит из жизни, обязательно будет замещено чем-то другим. Лучшим. Более надежным, преданным.

Так, потеряв любовь всей своей жизни, а затем и лучшего друга, Аня думала, что больше никогда и ни за что не подпустит никого, но судьба в очередной раз щелкнула ее по носу, рассмеявшись над планами девушки.

—Знаю.

Аня разбудила сына, они все вместе позавтракали, обсудили какие-то детские забавы, и на душе моментально стало теплее, так, словно Андрюша напитывал ее целительной силой, такой необходимой и такой живительной. Он озарял все вокруг своей улыбкой, что сейчас была единственным маяком в темном царстве Ветровой.

—Я тогда мусор выкину, а ты пока собирайся, малыш, — Ветрова потрепала взлохмаченную головку сына и тепло улыбнулась, а ребенок в этот момент напрягся и нахмурился.

—Мам! 

—Что?

—Я хочу попросить тебя кое о чем, — Андрей насупился.

—О чем?

—Я уже взрослый, я мужчина. Не называй меня малышом.

Аня замерла, всматриваясь в лицо сына. Он сейчас был настолько серьезен, что у девушки даже рассмеяться не получалось на такое заявление. Вот уж неожиданность, но с другой стороны…она его воспитала мужчиной, и в целом это все не оказалось большой неожиданностью. Все к этому шло, так что Ветрова с замиранием сердца окинула мальца внимательным взглядом, ощутив прилив сильнейшей волны безусловной любви и гордости.

—Хорошо, мужчина, иди собираться. Ась, ты тоже приводи себя в порядок. Полчаса и поедем.

Андрей встал из-за стола, убрал тарелки, а затем пошел в свою комнату под удивленный взгляд Аси.

—Я в шоке, честно говоря, — девушка замерла с тарелкой в руках, наблюдая, как за сыном Ани закрылась дверь.

—А я уже нет. Он моя гордость.

—Вот же повезет кому-то, Анька! Хоть себе бери.

И то верно. Когда-то он станет самым лучшим парнем, мужчиной, мужем, таким, который, к сожалению, не достался Ане. Но достанется какой-то другой девушке, с которой ее сын обязательно будет счастлив. Себе же она пообещала никогда и ни за что на свете не лезть в личную жизнь ребенка. Ветрова слишком хорошо понимала, что такое ревностная любовь матери к своему сыну, чтобы идти по стопам слишком известной мамы, которая однажды разрушила аж три жизни.

Девушка натянула на пижаму плащ, особо не заморачиваясь над внешним видом. Что тут мусор выкинуть? Два шага и готово, да и в такую рань кто там ее увидит? Но стоило открыть дверь, как весь воздух вышел из легких одним ударом, потому что прямо у двери, прислонившись к стене, сидел Варшавский и спал. Прямо во вчерашнем костюме он уселся на, замызганный одному Богу известно чем, пол и мирно сопел. Звук закрывающейся двери оказался слишком громким, и мужчина подскочил, непонимающе вперяясь вперед.

—Какого черта ты здесь делаешь? — прошипела Аня, всматриваясь в лицо Ника.

—Черт…— мужчина с трудом поднялся, разминая спину. —Ань, я тут…

По потерянному взгляду и достаточно помятому внешнему виду девушка поняла, что он тут ночевал. От этого факта на душе зародилось беспокойство, которое девушка поспешила придушить в зачатке. Ей должно быть плевать на Варшавского. ПЛЕВАТЬ. Точка. Но почему тогда раз за разом она ловила себя на том, что с его появлением в жизни начала происходить неразбериха? И началась она с эмоциональной нестабильности и качелей, от которых кружилась голова в присутствии Ника.

Вспоминая особенности иммунитета Варшавского, Аня поняла. Что сидеть на бетоне для него было не лучшей идеей, но вместо этого выдала грубо и даже грозно. 

—Ты сталкеришь? Мне может полицию вызвать?

На какую-то секунду в глазах Ника мелькнула смешинка, он ухмыльнулся, а затем снова нацепил на лицо непроницаемую маску.

—Не неси чушь, я просто хотел поговорить.

—Поговорить? И уснул под моей квартирой? Серьезно, Ник?  Не о чем больше говорить, со вчерашнего дня у меня не находится для тебя других слов.

Она все еще держала нелегкие пакеты с мусором в руках, когда мотнула головой и двинулась в сторону лестницы. Но Варшавский быстро перехватил один из пакетов, прижался к девушке вплотную и прошептал у виска утробным, хриплым ото сна голосом:

—Я дам тебе остынуть. Себе. Тебе. Нам.

Аня на мгновение прикрыла глаза, задерживая дыхание, но было уже поздно, потому что аромат Ника уже ворвался к ней в легкие, уже просочился в каждую клеточку ее тела. Ветрова